Между песьими головами и шпильками Захаровой: в России настала пора самиздата

• Метлы и песьи головы
• «Исключить из обсуждения на русском языке»
• Пора самиздата

Метлы и песьи головы

Отняли газету. «Новую газету». Басманный суд порадовал Роскомнандзор, лишив лицензии ее печатную версию. Газету, где много лет выходили наши тексты, закрыли. Так решила судья Ольга Липкина. История фиксирует имена.

Предлог: в 2006-м «Новая» сменила учредителя, но, нарушив закон «О СМИ», не послала в Роскомнадзор устав. Липкиной плевать, что этой надзорной службы – считай цензуры – тогда не было. И что, как сообщили в газете, и нарушения-то нет – клеркам, шьющим кафтаны опричников, доступны все бумаги. Это доказано в суде. Но «судьи тоже ходят в опричниках и хранят в сейфах метлы и песьи головы».

«Сегодня повторно убили наших коллег, – заявили в газете, – убитых этим государством за исполнение профессионального долга, – Игоря Домникова, Юрия Щекочихина, Анну Политковскую, Станислава Маркелова, Анастасию Бабурову, Наталью Эстемирову, Орхана Джемаля». Я знал Стаса и Орхана, а Юрий в 1980-х был моим старшим товарищем.

Это – позор режима. Как и изгнание сотен журналистов, покинувших страну с начала года. Точное слово – «изгнание». Ведь оно не всегда происходит под конвоем. Когда власть делает жизнь человека в стране невыносимой или опасной, и он ее покидает – это изгнание. Многих пугает пример Ивана Сафронова: в прошлом – сотрудника «Ведомостей» и «Коммерсанта», потом – советника главы «Роскосмоса», получившего 22 года за госизмену. То есть – за контакты с коллегами из-за рубежа. В суде на совет признать вину в обмен на срок короче, он сказал: «Не было никакого шпионажа, была журналистика».

Сейчас каждый, кто пишет в периодику или в соцсети, доступные органам, фабрикующим дела, независимо от уровня профессионализма, в опасности. «Беги, мой мальчик, беги», – спел про это Юлий Ким полвека назад. Песня актуальная и сейчас. И для девочек тоже.

Только что уехала Евгения Альбац, главный редактор журнала The New Times и «иностранный агент», не раз подвергнутый административным взысканиям. В интервью она заявила, что вскоре ее могли арестовать.

«Исключить из обсуждения на русском языке»

Большинство дел, возбужденных в РФ после начала войны против журналистов, блогеров и активистов, – о «фейках» в отношении действий войск РФ. При этом в текстах может не быть ни слова о войсках. Но может говориться о Путине, курсе Кремля и терроре против россиян.

Адвокат проекта «Сетевые свободы» Станислав Селезнев, (его цитирует Би-Би-Си), считает, что «задача законодательства о «фейках» – оставить в общественном дискурсе только официальную позицию по значимым вопросам. Любая информация, не одобренная чиновником, под угрозой административного или уголовного преследования должна быть исключена из пространства обсуждения на русском языке». И цензура ее исполняет.

Возможны ли в такой ситуации в стране нормальные СМИ? Причем – не оппозиционные! Сотрудники «Новой» подчеркивали: она не оппозиционна, но нормальна. То была попытка сохранить норму в обществе, стремительно терявшем нормальность. Не удалось. И не потому, что к ней применили законы военного времени, – военное положение пока не введено, а потому, что судья Липкина по команде вынесла неправосудное решение.

И их немало. И в отношении как изданий, так и частных лиц. На некоторых завели сразу несколько дел по этой статье. Лидируют журналисты. На Изабеллу Евлоеву из Ингушетии – аж три. За посты в личном телеграм-канале и в канале «Фортанга», который она возглавляет. Два дела – на координатора Навального в Костроме Александра Зыкова за посты в «ВКонтакте». Хорошо, что их обоих нет в РФ.

Пора самиздата

Сегодня геолокация учредителей, редакторов и авторов периодики значит меньше, чем тогда, когда из-за войны закрывали издания и ужесточали цензуру.

Ясно, «Новая газета» на бумаге (и притом – доступная в сети), служила бы многим не столько источником информации, сколько символом возможности хоть чего-то нормального – скажем, газеты – в ненормальной ситуации тотального госконтроля над лицензированными СМИ и попыток контролировать социальные сети.

Это и есть система РФ, беззаконная и безинформационная. Да, в стране еще есть формально независимая периодика, то есть организационно и финансово не подчиненная власти. Но ее акционеры знают: выпендриваться не надо, иначе их капиталовложения легко пойдут прахом. И потому они настойчиво рекомендуют «творческому руководству» – то есть редакторам – в плане освещения событий держаться тем, продвигаемых властью.

Ей подчинено все – эфир, бумага, сеть. Те, кто бравировал независимостью – РБК, «Коммерсантъ», «Ведомости», Газета.ру, УРА.ру, – теперь боевые листки «специальной военной операции». Пропагандистские бурчалки. Публикуют афоризмы про резиновую попу. Сообщают сводки МО РФ. Несут по миру брань Медведева, шпильки Захаровой и чушь Лаврова. Комментируют выкрутасы Собчак и Прилепина.

В соцсетях – не так. Нынче хоть и не всегда поймешь, кто постит из Штатов, Европы или России, но там есть жизнь, борьба и поиск. Море постов и мнений. Как и споров. Скажу так: в Россию вернулись времена, когда даже намек на объективное освещение многих событий – прежде всего политических – был невозможен. Настала пора самиздата.

Самизадат, так самиздат! Радует канал Александры Архиповой «(Не)Занимательная антропология». Похоже, она ведет его в РФ. Так ли это? Не уверен. Но такой язык. Стиль такой. И очень внимательный взгляд на медиаситуацию. Причем с хорошим юмором. А нынче с ним не все и не у всех просто. Вот, скажем, новый анекдот от Архиповой, актуальный именно в обсуждаемом контексте.

Путин звонит Симоньян: Срочно готовьте статью!
Симоньян: На каком языке?
Путин: Иврите.
Симоньян: Это – понятно. А на каком языке писать-то?