О КОРРУПЦИИ

Власти говорят: «на Руси воровали всегда». Вспоминают Гоголя и Салтыкова-Щедрина. И делают вывод: зачем бороться с неизбежным?

Смею в этом усомниться. Да, человеческую природу никто не отменял. Воруют во всех странах мира без исключения – иначе не было бы громких скандалов то в Штатах, то в Германии, то в Китае. Но общество и правоохранительные структуры везде реагируют на них по-разному.

Вспомним и нашу историю. Что, уровень коррупции при царе, при военном коммунизме, при НЭПе, при Сталине, при Брежневе, при Ельцине и при Путине был одинаков? Нет. Человек – существо рациональное. Он взвешивает риски и возможности, и действует исходя из этого. Если честно заработать намного легче, чем воруя – человек будет честно зарабатывать. И не станет нарушать закон, если риск понести наказание слишком велик. 

Серьезное наказание, кстати, не обязательно должно быть суровым. Если человек сам не ценит свою жизнь, живет одиноко и в тяжелых условиях – ему, может, и высшая мера нипочём. А если он долгие годы работал и зарабатывал себе достойную пенсию, то её потеря может оказаться страшнее тюрьмы. У каждого – свой страх. Главное в наказании – неотвратимость. Плюс отношение общества – если четверть страны сидела, как в России, а миллион человек постоянно находится за решеткой, такое наказание перестает быть чем-то особенным в глазах очень многих. И в сочетании с ущемлением прав прошедших лагеря – сидел? не возьмем на работу! – оно приобретает ещё и оттенок мученичества.

На самом деле человек очень быстро меняет криминальный характер своего поведения, адаптируясь к изменениям среды. Я уже приводил пример близкой нам Грузии. Теперь расскажу про Штаты. Вы никогда не задумывались, почему в американских боевиках так распространен образ «плохого полицейского», при том, что любой, кто был в Америке, знает, что они деньги не берут и общество их уважает?

Причина проста. Всё, что показывают в кино, когда-то таким и было. До начала 1980х. И относились к полицейским так же, как у нас. Человека в форме боялись, обходили стороной, любой контакт с ним грозил обернуться серьезными неприятностями и финансовыми потерями. Всё изменила реформа полиции в 70х годах прошлого века.

Состояла она в том, что, во-первых, в полиции ввели важное условие: теперь любой новобранец, без исключений, начинал с того, что несколько лет служил патрульным на улице – узнавал специфику работы. Во-вторых, создали службу внутренней безопасности, но выстроенную не так, как наша – с системой ротаций, не дающей её сотрудникам обрасти связями. И главное – изменили систему оплаты труда. Теперь государство гарантировало уровень пенсии до 75% оклада, плюс бесплатное медобслуживание, льготную ипотеку и другие льготы. Но одно лишь только подозрение в коррупции лишало сотрудника всего. А остаться без пенсии из-за одного проступка никто не хотел. Менее чем за десять лет уровень доверия к полиции вырос с 15% до 78% (в России в 2011 году было около 14%, в Западной Европе 75%, в Восточной – 60%, в Грузии – 88%). Значит, решить вопрос можно? Можно.

2.

В современной России на госслужбе ситуация, как когда в Америке. Однако у нас называть коррупцию пороком выглядит лукавством. 

В путинской России коррупция – это механизм управления,

способ распознать «свой-чужой».

Работает система очень просто.

Вас избрали мэром города. Или просто назначили на любую должность, связанную с распоряжением бюджетом. Вам нужно его на что-то потратить. Скажем, заасфальтировать улицу. Приходит лето. Денег Минфин вам не перечисляет – смотрит, какая будет динамика доходов, чтоб потом не оказаться крайним. Пока вы не получили денег, вы не можете объявить тендер – а он, по закону длится 45 дней, то есть раньше, чем через два месяца, работы не начать. Скоро август. Вы видите, что работу вовремя не сделаете, и вас за это накажут. Начинаете судорожно звонить знакомым дорожникам и просить сделать работу под честное слово. Кто-то нехотя соглашается – но предупреждает: всё будет стоить в два раза дороже. А то вдруг вас снимут, с кого тогда спрашивать? 

Допустим, вы соглашаетесь. Деньги приходят, как водится, в декабре. И вам нужно так подделать материалы конкурса, чтоб победила компания, сделавшая работу, а не те, кто предлагает дешевле. Те, естественно, идут к прокурору. Но вы там должны оказаться раньше, и договориться, чтоб он слушал вас, а не обиженных подрядчиков. Не бесплатно, конечно. И чтоб оплатить его услугу, с подрядчика надо спросить откат. 

Вы спросите: а если он не согласится? Может. Тогда асфальт положат в декабре-январе. И весной он, конечно, развалится. К вам придет проверяющий. Чтобы он отстал, ему придется заплатить. То есть всё равно без отката не обойдетесь, да ещё и без дороги останетесь. Результат вы регулярно видите на наших улицах.

3.

Какой же из этого вывод? Очень простой:

даже добросовестно настроенный чиновник

в условиях российского законодательства и системы управления

не в состоянии работать, не нарушая закон.

И в этой ситуации большинство из них рассуждает так: «если всё равно есть вероятность сесть, то почему не компенсировать себе риски, попросив подрядчиков о скромном личном вознаграждении?» Как бы в виде премии к зарплате. Тем более, что в бизнесе зарплаты намного выше. А потом они искренне обижаются, когда их называют «жуликами и ворами». Система такая…

Так что же делать? Ситуацию можно исправить четырьмя важными решениями.

Первое. Доходы надо спустить на нижний уровень. Не надо гонять налоги в Москву и обратно, как тот самый откат.

Если чиновник сам регулирует поступление денег, он сам делает все нужные шаги; в крайнем случае – всегда может взять кредит в банке на покрытие временно возникшего дефицита.

Второе. Воровать должно стать невыгодно.

Выгодной должна стать честность.

Чиновника надо финансово заинтересовать в экономии бюджета.

Представьте: вы в семье планируете, сколько денег потратить на продукты в этом месяце. Отложили эти деньги. Потом оказывается, что тысячу сэкономили. Но вы же её уже согласились потратить. Вполне можно угостить супругу внеплановым тортиком или купить ей цветы, правда? Так же должно быть и в государстве. Запланировали на асфальт потратить миллион. Депутаты цену одобрили, финансисты заложили цифру в бюджет. А чиновник уложился в восемьсот тысяч. Справедливо будет ему выписать за это премию? Думаю, да. Он ведь мог договориться с поставщиком, чтобы тот поставил цену миллион, а потом двести тысяч ему принес в конверте. Но это риск. А если ему официально заплатить пятьдесят? Меньше, чем двести, зато без риска, и ещё стал народным героем – деньги сэкономил, можешь ещё детский садик отремонтировать. Сейчас это запрещает закон, и мне не удалось провести такую поправку в новой редакции закона о Федеральной контрактной системе. Прокуроры-то тут же без денег остались бы, депутаты этого допустить никак не могли…

Третье. Система оплаты труда чиновников должна стать гибкой.

Фиксированный фонд оплаты труда каждого подразделения должны утверждать депутаты соответствующего уровня. Но должна быть возможность перераспределять его так, как считает нужным руководитель. Многие бы пошли на большое сокращение штата ради роста зарплат остальных. Тогда бы на госслужбу пришли честные профессионалы, а не профессиональные плутократы, как это часто бывает сегодня.

Четвертое. Наказание за коррупцию должно означать полное отлучение провинившегося от общественных денег.

Осужденный или даже уволенный по причинам подозрений в коррупции должен пожизненно терять право на пенсии, пособия, субсидии или льготы.

И последнее. 

Толерантность к коррупции должна быть нулевой.

Компромиссов быть не может. Любое серьезное подозрение в коррупции должно стать основанием для приостановления исполнения властных полномочий. При наличии доказанных фактов – пожизненный запрет на занятие должностей в госвласти и в госкомпаниях.

Абсолютно уверен: если мы поймем, что коррупция не причина, а следствие, и будем адекватно и решительно бороться именно с её источниками, то быстро снизим воровство в стране если не до нуля, то до приемлемых величин. Главное – помнить: рыба гниет с головы. И пока Цезарь вне подозрений, борьба с коррупцией обречена на поражение.