О СИБИРИ (ЧАСТЬ 2)
Лиши Россию Сибири, и экономики у неё не станет.
Всё, что сегодня делает центр, он делает только благодаря богатству Сибири и тяжелому труду сибиряков.
Когда я говорю об этом с друзьями в Новосибирске, мне отвечают: «ты приехал сюда в 90-х; и не знаешь, как было при Союзе. Тогда мы ехали отсюда в Москву или в Сочи и были там королями. Как пел Высоцкий: «я на Вачу ехал плача, возвращался, хохоча»… Нас все хотели! Нас женщины любили! Мужчины уважали! У нас был почет и деньги, потому что мы делали самые важные для страны вещи. Мы были героями. Настоящими пионерами-первопроходцами – строили БАМ, Братскую ГЭС, добывали нефть. Про нас все, везде и всегда говорили: мы знаем – вся страна живет благодаря вам и таким, как вы.
А сейчас мы приезжаем как бедные родственники. И чем дальше от Москвы, тем мы беднее. А ведь Москва живет продажей нефти и газа. Но добываем их мы.
А про это как бы не помнят. Так – несправедливо. И мы чувствуем эту неправду. И видим, как на глазах из кладовой страны и локомотива её развития, Сибирь превращают в колонию, которую надо потрошить, сосать её соки и лучших людей».
Я часто слышу, как либералы говорят: и как там люди живут? В таких условиях? Какой в этом экономический смысл? Туда надо приезжать на вахту, работать и валить!
И тогда я чувствую лично себя задетым. Как и земляки-сибиряки. Настолько, что не хочу чувствовать себя земляком с Москвой. Моя Москва кончилась в начале 1990х вместе с СССР и теперь:
Я – сибиряк.
Но Сибирь – это не только важная часть моей личной истории. Это огромная возможность развития всех регионов России: Дальнего Востока, Урала, Поволжья, Средней полосы, Кавказа, Юга, Москвы… Что будет с остальной страной, если она потеряет Сибирь?
8.
Сибирь – не столп, на котором стоит Россия. Это два столпа. С одной стороны – и это лежит на поверхности – бесконечные природные ресурсы, способные кормить мир. И не только нефть и газ, которых хватит на века. ещё лес. И золото. Уран, уголь, алмазы, никель, медь, цинк и т.д. Это уже построенная и работающая промышленность и быстро развивающийся постиндустриальный модуль. А ещё – пресная вода. А она – один из ключевых стратегических ресурсов ХХI века. Самое большое её хранилище в мире – озеро Байкал. Великие реки Сибири дают электричество, воду, рыбу и служат транспортными путями. Ледовитый океан – стратегическая альтернативно-транспортная артерия. Причем альтернативная, прежде всего, Сибири – её важной, но уже не отвечающей требованиям времени железнодорожной сети.
Это – первый столп. С ним всё ясно.
А второй – люди. И это понятно. После краха СССР большинство дееспособных ученых, работающих в области инноваций, из Москвы уехало. Оттуда проще уезжать. Из Сибири сложнее. Хотя и там была колоссальная потеря мозгов. У нас в Академгородке один из лучших в мире Институт ядерной физики в годы реформ трижды потерял полный состав. То есть число его уехавших сотрудников, в три раза превысило штатное расписание. Ряд позиций замещали несколько раз. И то, что их замещают, показывает: есть постоянный источник кадров – Новосибирский Университет. Который не просто выжил, а создает разработки мирового уровня. Там создают стартапы. То есть это ещё и бизнес! Чего нет в Москве, где лишь кое-где ещё теплится фундаментальная наука. Но на рынок её продукты не выходят.
Это тоже следствие сибирского характера. Такого его важного свойства, как стремление держаться вместе и делать практические вещи, нужные людям.
Кстати, большинство русских за границей плохо образуют национальные диаспоры – склонны распыляться и друг с другом не общаться. Исключение – сибиряки. В Штатах я видел, как именно они поддерживают и помогают друг другу. В Кремниевой долине есть новосибирская диаспора. Как и в Сиэтле (точнее, в Рэдмонде). Если считать приехавших из России программистов, работающих на Майкрософт, то выйдет, что почти половина их из Новосибирска.
Они друг друга тащат, подталкивают, продвигают. Без чего вдали от дома довольно трудно, каким бы умелым, толковым и способным ты ни был.
9.
Но вернемся в Россию.
Я утверждаю:
справедливость в отношении Сибири необходимо восстановить.
Иначе велика угроза её потери. Так как уровень разочарования Сибири в остальной России растет. В 2007-2008 годах, в ходе моей избирательной кампании в Новосибирской области, друзья показали мне результаты опроса, заказанного Кремлем. Речь в нем шла об отношении сибиряков к сепаратизму. И результаты его не публиковали.
А цифры были такие: твердые сепаратистские настроения – лишь у 6-7%. Но на вопрос: «допускаете ли вы, что Сибирь отделиться от России?» утвердительно отвечает 54% респондентов. Это – очень много. Люди этого не хотят. Но не исключают, что ситуация приведёт к такому итогу. А это – катастрофа.
Ситуацию, при которой Сибирь отделяется от России,
допускает 54 процента опрошенных сибиряков.
Игнорировать это глупо и даже преступно.
Тревожный сигнал: долгие и массовые протесты в Хабаровске, вызванные арестом губернатора края Сергея Фургала, быстро переросли в выступления против произвольного всевластия Москвы. Их поддержали жители Иркутска, Красноярска, Читы, Якутска, Благовещенска, Южно-Сахалинска и Владивостока. И прошли они – и это очень важно – в том числе, и под лозунгами «Это наш край!», «Мы здесь, власть!», «Свободу!», «Уходи, Москва!». А отправленного в Хабаровск исполняющего обязанности губернатора Михаила Дегтярева протестующие призвали отправляться обратно в Москву.
Это – не просто звоночек Кремлю. Это – сирена тревоги.
10.
В Томске, дивном старинном купеческом городе редкой красы, с резными улицами, самыми красивыми женщинами в России, где на 400 000 жителей приходится 150 000 студентов, молодежь уже придумывает сибирский язык. Он похож на украинский, но он – их. То есть – свой.
В Новосибирске Артем Лоскутов – видный художник и основатель лучшего массового политического мероприятия в Российской Федерации – Монстрации – ежегодно проходящей 1-го мая, предлагает концепцию Соединенных Штатов Сибири. И это указывает направление умов.
Будут ли это Соединенные штаты Российской Сибири? Или Соединенные штаты Сибирской России? Или Соединенные штаты отдельной Сибири? Большой вопрос.
Ответ на него должен стать приоритетом. А то уже сейчас иные москвичи не могут объяснить: где она – Сибирь. Такое отношение к восточным областям обескровливает их, развращая бюрократию и жителей городов европейской части страны. Они никогда там не были и не могут сказать: где расположен Екатеринбург – к востоку или к западу от Уральских гор. А Новосибирск? А Омск? А Иркутск и Тобольск? И сколько до них ехать.
Но Москва – та, какой мы её знаем – без Сибири не может. И не будет. А превратится в нищую деревню. Для страны этот вопрос стратегически намного важнее Кавказа. И даже обустройства центральной полосы.
Для существования России нет более важного вопроса, чем вопрос Сибири.
«Российское могущество прирастать будет Сибирью и Северным океаном», – писал в XVIII веке Михаил Ломоносов. Сегодня этот тезис поставлен под вопрос. То, что власти это допустили, говорит о порочности их политики в отношении края. Наша задача – возродить её регионы, всю Сибирь и Россию.
11.
Оценивая перспективы возрождения Сибири, важно учесть три момента: экономический, социальный и политический; при этом ничего не приукрашивая.
Власти уже не говорят, что нужно «слезть с сырьевой иглы», хотя падения цен на нефть 1998 и 2020 годов, пагубно сказавшиеся на экономике, вновь показали опасность этой наркотической зависимости.
Постепенный отказ от опоры на экспорт сырья – верная стратегия. Но сперва нужно указать, кто на самом деле «сидит» на сырьевой игле.
Сырьевая зависимость не у россиян, а у москвичей.
Добывающие сырье сибиряки не получают от него сверхприбылей. Зато фирмы, зарегистрированные в Москве и Петербурге, наполняют их бюджеты, эксплуатируя ресурсы Сибири. Получается, что ВРП Москвы и области выше ВРП всей территории к востоку от Урала. А ведь в Московском регионе что-либо материальное почти не производят. При этом, согласно официальной таможенной статистике, Сибирь обеспечивает скромную долю российского экспорта. Ведь газ и нефть у нас продают Москва и Питер!
В 2012 году правительство предложило создать Корпорацию развития Сибири и Дальнего Востока. Этот проект пережил много изменений, которые показали: перераспределение доходов через систему федерального бюджета не исправит ситуацию, созданную сверхэксплуатацией сибирских ресурсов.
Каков же выход? Его предложили Владислав Иноземцев, Валерий Зубов, Владимир Рыжков и ваш покорный слуга в статье «Континент Сибирь. На пути от колониальной к глобальной парадигме развития», опубликованной в журнале «Россия в глобальной политике» тогда же – в 2012 году.
Пора отказаться от перераспределения и перейти к «территориальному хозрасчету», когда добываемое сырье будут принимать на баланс головные компании-экспортеры по ценам не менее 50% мировых. Это увеличит прибыль их подразделений в Сибири. И налог на прибыль, идущий в местные бюджеты.
Также нужно разделить взимаемый в доходы федерального бюджета налог на добычу полезных ископаемых на равные части и одну передать в ведение тех субъектов федерации, где добывают сырье. Экспортную пошлину на нефть и газ также надо в равномерно распределить между ними и центром. Это принесет им триллионы рублей ежегодно. И потенциально сильно увеличит инвестиции в регионы. Это важно не только для Сибири, но и для модернизации экономики всей страны.
Финансовое самоопределение Сибири сделает её более привлекательной для людей, а Россию – более привлекательной для бизнеса.
Это – целебная инъекция от сырьевой зависимости. Не менее важен и социальный аспект. Обычно говорят, что жить в Сибири трудно потому, что огромна и в ней сложно вести бизнес. На самом деле причина – в отсутствии продуманной социальной политики.
Жизнь и работа в Сибири не дает дополнительных доходов, а стоимость жизни там выше, чем в центральных регионах. В итоге сибиряков, чьи доходы ниже прожиточного минимума, больше, чем в среднем по стране. Регионы слабо связаны друг с другом. Мало асфальтированных дорог. Остро стоят экологические проблемы. Норильск выбрасывает в воздух в 20 раз больше вредных веществ, чем Москва. Опережают столицу по объему вредных выбросов и шесть других сибирских городов.
Сибирь отстает от остальной России по обеспеченности населения медицинскими услугами, спортивными сооружениями и детскими учреждениями. Вложения в поликлиники и больницы, стадионы и курорты, детские сады и университеты должны стать приоритетным направлением расходования высвобождаемых средств. Пора создать ей репутацию прекрасного, модного и комфортного места для жизни и отдыха. В регионе есть туристические мегабренды – Байкал, Алтай, Камчатка. Велик потенциал Енисея, Лены, Амура и исторических центров – Иркутска, Томска, Тобольска и других городов.
Социальный и туристический потенциал Сибири безграничен.
Но он требует инвестиций и компетентной организации дела.
Расстояния и климат, это, безусловно – проблемы. Но их с лихвой компенсируют преимущества, которые дают полезные ископаемые. На моих глазах преобразился город Ханты-Мансийск – столица Югры. В начале 1990х это деревня, где живет 30000 жителей. Асфальта нет. Грязь по колено. Кругом бараки. В 2000х, благодаря политике губернатора Александра Филипенко, он стал современным городом, сверкающим и благоустроенным, где проходят международный кинофестиваль, концерты и спортивные соревнования мирового уровня, где есть отличные музеи и хорошее жилье. Число жителей удвоилось. Там даже прошёл саммит Евросоюза – хотя географически город находится в Азии. Вот наглядный пример, что если власть настроена на развитие, а не воровство – все возможно!
12.
Осуществить замысел возрождения Сибири можно в три этапа.
На первом – разработать техническое задание. Определить ограничители развития. Выяснить, что нужно для прорыва в каждом регионе. Поставить задачи и сроки их решения. Важнейший элемент – проектирование «бюджетного маневра», перераспределения средств, полученных от эксплуатации природных ресурсов из федерального – в региональные бюджеты. Например – через специальные инвестиционные фонды, согласно планам, согласованным с регионами Сибири. Иначе говоря, первый шаг – это создание «национального проекта “Сибирь”» – важнейшей части стратегии развития России в XXI веке.
Второй этап – возвращение к подлинному федерализму. Возвращение регионам права устанавливать ставки по ряду налогов. Создание региональных инвестиционных фондов, пополняемых доходами от продажи сырья. Регионы должны иметь возможность регулировать владение частными инвесторами инфраструктурными и «стратегическими» объектами. А также создавать условия для совместного контроля федеральных и региональных властей над таможней и органами внутренних дел, без чего влияние местной власти на экономическую деятельность будет ограничено.
Третий этап – реализация новой стратегии на основе объединения финансовых ресурсов и технологических возможностей соседних стран. Мы сделаем Сибирь индустриальным и интеллектуальным центром развития глобального значения, работающим на страну. Наладим торговлю высокотехнологичными товарами между зауральской частью России и экономиками Тихоокеанского региона.
Там тоже знают: век углеводородов подходит к концу. И будет разумно строить на этом наш подход к эксплуатации новых месторождёний нефти и газа. Они всё больше будут нужны для задач нефтехимии и производства продуктов питания, и всё меньше – в качестве топлива. Использовать их потенциал, пока на них есть спрос – задача сегодняшнего дня, но строительство новых заводов для глубокой переработки нефти и газа на территории региона, которые могли бы работать на азиатские рынки – долгосрочный приоритет.
Вода и пищевые продукты будут приобретать всё большее значение. Сибирь может и должна развивать (с учетом особенностей климата) сельское хозяйство и экспортировать экологически чистую аграрную продукцию. Этому будет способствовать сохранение её уникальной природы.
Дополнительные инвестиции привлечет развитие коммуникаций, связи и транспорта с акцентом на железных дорогах, автотрассах и авиации, а также на современных информационных технологиях. Мы сделаем Сибирь удобной для жизни россиян, которые передадут её потомкам в привлекательном и обустроенном виде.
13.
Сибиряки неизбежно примут участие в переменах, которые сделают возможным реализацию планов, описанных в этой главе. Нужно встречное движение с их стороны, переосмысление значения и места Сибири, желание развивать её в контексте глобальной экономики.
Это новое понимание поможет пробудить Россию от летаргического сна. Жители региона, где сплелись десятки культур и традиций, наследники поколений пассионариев, смогут создать новую российскую идентичность. Обращенную не к империи и всевластию бюрократии, а открытую миру, ставящую во главу угла самостоятельность и риск, готовность к выгодному взаимодействию со всеми, кто того достоин. То есть идентичность в основе своей европейскую, но с глобальным и космополитическим вектором.
Не изменившись, не требуя от Москвы больших прав,
Сибирь не изменит Россию.
И придет вместе с ней к упадку, в который скатится страна, не способная преодолеть колониальное отношение к самой богатой и достойной из своих территорий.
14.
Особый вопрос – политическое позиционирование Сибири. Российские власти де-факто рассматривают её как сырьевой придаток Китая. Они «диверсифицирует» торговлю, переходя от поставок энергоносителей к продаже леса и воды, и сдаче в аренду сельхозугодий. Кроме того, важным ресурсом считается транзит грузов из Азии в Европу. ОАО «РЖД» хочет увеличить пропускную способность БАМа и Транссиба. То есть для чинуш Сибирь – «подсобная территория» Китая и стран Юго-Восточной Азии.
На самом деле её успех достижим только на пути развития сферы услуг и индустриализации, крупных инфраструктурных и технологических проектов. Сибирь важно сделать воплощением российского варианта европейской, а не китайской культуры (тем более что для китайцев российская и сибирская культура – часть европейской).
Следовательно, партнерами Сибири должны стать страны, заинтересованные в геополитическом балансе на Тихом океане – США, Южная Корея, Япония и Тайвань.
Историческая миссия России – «замыкание» «Северного кольца» – союза развитых демократических рыночных стран: от Европы через Россию и Японию к США. При развитии выгодных связей с КНР. Это даст Сибири мощный толчок. Доходы, оставшиеся в регионе, мы направим не столько на китайский ширпотреб, сколько на технологии из Кореи, США и Японии, чтобы вывести сибирскую продукцию на мировые рынки.
Так, перераспределив доходы, мы поднимем Сибирь. Сделаем важнейшим направлением инвестирования инфраструктурные и социальные объекты, дающие рост занятости, влияния местных органов власти, приток инвестиций и улучшение условий ведения бизнеса.
Мы увеличим социальные выплаты и обяжем бизнес соблюдать современные экологические нормы. Привлекая инвесторов из развитых стран, мы продолжим индустриализацию и создадим ключевые инновационные центры. Сибирь нужно позиционировать как «Европу в Азии». Мост из Европы в Америку. Первопроходцы шли именно туда, а не к Желтому морю (хотя позднее Россия двинулась и на юг). Продление БАМа на Сахалин и в Японию, а также на север через Якутию в Чукотку – на Аляску, строительство высокоскоростной железной дороги Корея–Дальний Восток–Сибирь–Европа – должно стать большими российскими стройками будущего.
Пора продолжить новый курс экономическими методами. Нельзя чтобы в XXI веке Сибирь считали только территорией транзита, экспортером нефти, воды и леса.
Мы сделаем её новым центром промышленного роста и развития инноваций, способным бороться бы за лидерство с Центральной Россией. Создадим новую Калифорнию от Уральских гор и до Тихого океана.
