О НАЦИИ И ПАТРИОТИЗМЕ (ЧАСТЬ 2)

Я уже писал: образец господства политического национализма – США. Во многом он основан на понимании американцами себя: мы – самые крутые и продвинутые. Своих ценностей: мы – самые свободные. И также своей миссии: мы несем миру свет свободы, и с нами Бог.

Штаты сегодня – как юная церковь, являющая миру свою веру, этику и идеалы.

Борьба идеалов всегда самая ожесточенная. Причем благие цели часто рождают кровавые войны. Самую долгую войну в истории – Столетнюю – начали не фашисты и не коммунисты, а христиане. Хотя такой статистики нет, думаю, что наибольшее число жертв по идеологическим мотивам на алтарь своих взглядов за последние две тысячи лет положили они же.

Сейчас Россия воюет с Украиной. И обе стороны объясняют её тем же – желанием утвердить свободу и правду. Только в устах Кремля – это фальшивка. То есть лживое оправдание империалистических притязаний благими намерениями. Но в России многие эту войну поддерживают. Так как принимают эти мотивы за чистую монету.

А в Украине этнические националисты говорят: «вы, русские – империалисты, вы – захватчики. У вас это в ДНК. Вы на нас напали. Вы всё время на всех нападаете!» При всем том, что действительно ответственность за эту войну лежит целиком и полностью на России – это крайне узкий, ограниченный взгляд, мешающий прекратить кровопролитие. Да, мерзавцы в Кремле развязали войну в корыстных, империалистических целях. Они знают, что творят зло. Но 80-90% россиян (из тех, кто вообще знает, что их страна ведёт войну, так как гос-ТВ этот факт старательно прячут), убеждёны, что они делают добро. Некоторые даже едут добровольцами. И приводят аргументы в пользу своего решения.

Дескать, они спасают русских Донбасса, которых хотят убить фашисты с Запада. И большинство россиян готово страдать под санкциями и затягивать пояса, чтобы помочь им – живущим под угрозой расправы. А заодно и «бедным украинцам, попавшим в лапы фашистской хунты».

Да, многие россияне всегда считали Крым российской территорией, случайно попавшей в Украину. И потому они приняли его оккупацию как справедливое «воссоединение». При этом 60-70% из этих же «крымнашистов» уверенно отвечают, что не хотят присоединения Донбасса, как и захвата других частей Украины или всей страны.

Большинство россиян, может, и хочет восстановить Союз, потому что помнит с советских времен, как работали заводы, была уверенность в завтрашнем дне, и жить было безопасно в семье дружных народов. При этом, конечно, они в не желают никаких захватов, войн и крови. Им с самого детства в голову вкладывали мысль, что «мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути», и что «кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет». Ведь «чужой земли мы не хотим ни пяди, но и своей вершка не отдадим», «у России лишней земли нет».

То есть разные россияне по-разному относятся к Донбассу и Крыму. Те, кто верит в мифических западных фашистов – за отправку войск; те, кто знает правду, либо просто равнодушно относится к Украине – выступают против нее. Не зря так много русских этнонационалистов сражается на украинской стороне против пророссийских сил: «Украина для украинцев, Россия для русских», – говорят они. «Не допустим возрождения многонационального СССР!».

8.

Но Украине от этих внутрироссийских дискуссий на почве национализма и империализма не легче. У неё отняли её часть. Боль потерь друзей и близких мешает мыслить отстраненно и рационально. И всё-таки, чтобы решить этот конфликт и жить не воюя, нужно верно понять мотивы сторон. Когда ты хочешь согласия, только зная мотивы и логику оппонента, ты можешь прийти к взаимовыгодному решению.

Мои друзья в Украине и на Западе говорят:
мы не против России, мы против Кремля.
Мы не против русских, но мы против путинистов!

Думаю, это верная позиция. её надо донести до россиян, украинцев и людей всего мира: путинизм – это не Россия, это враг России. Путин успешно сыграл свою роль дьявола-искусителя, столкнув нацию в сладкий телевизионный гипноз. Наша задача – вырвать из состояния одурманенного сна большинство народа, движимое нормальными мотивами, и вбить осиновый кол в кремлевскую машину власти, манипулирующую благими чувствами людей ради своих черных целей.

Как реакционеры и капиталисты используют слово «патриот»? Меняют его смысл. Делают агрессивным. Но его подлинное значение известно: человек, желающий блага своей стране, развития, процветания, благополучия и свободы. Можно ли быть патриотом нескольких стран? Это вопрос сродни тому, можно ли любить сразу несколько женщин.

Могу сказать, что я патриот России и Украины. Наверное, потому что в моем паспорте место рождения – СССР. И для меня все страны, родившиеся на обломках Союза, не могут быть посторонними.

Украине, страдающей от агрессии Кремля, я хочу добра и процветания. И делаю всё, чтобы так и было. Это не мешает мне быть патриотом России. Ведь я хочу процветания Украины не за счет гибели России. И хочу добра России не за счет разгрома Украины или ущемления любых других народов.

Я люблю всё человечество. Свободная Россия и процветающая Украина могут многое ему дать – и обогатиться сами. Поэтому в списке моих приоритетов Украина и Россия стоят очень высоко. Я хочу, чтобы у нас всё было хорошо. Как и у американцев, и у европейцев, и у китайцев, и у африканцев. Но ради Штатов пусть трудятся американцы. А Украина и Россия – моё дело. Семейное. Домашнее. И я его делаю.

Формула патриотизма, навязанная Кремлем россиянам – иная: патриот желает блага своей стране, значит, ставит её выше прочих. Он убеждён: всё, что она делает – хорошо. А она, разумеется, совершает то, что велит власть. Значит, патриот обязан верить, что власть всегда права. Если ты сомневаешься, то ты – не патриот. Или даже иностранный агент.

9.

Мы много говорили об этом с покойным Сашей Литвиненко. Его этот вопрос сильно волновал. Он же офицер, присягал своей стране, а стал работать с английской разведкой. По идее – вражеской. Хотя её действия были направлены против именно путинской России. Он спрашивал себя: предатель ли я? И нашел формулу, которой со всеми делился. Она очень проста:

можно ли считать предателями
антифашистов в гитлеровской Германии?

Они были антифашисты, боролись с Гитлером, сотрудничали с английской, советской, американской и другими разведками стран, воюющих с их страной и убивающих немцев. Но они это делали ради поражения гитлеризма. И в их шкале ценностей это было правильно. Но были и немцы, вставшие на путь пассивного сопротивления. Так мэр Кельна будущий канцлер Конрад Аденауэр не стал служить Гитлеру, когда его приглашали, хотя и не боролся против него активно. А после его краха, будучи незамаранным и приёмлемым для большинства немцев, возглавил страну и начал денацификацию.

И то, и то – патриотизм. Каждый выбирает свой. Главное, чтоб он был честным. Хотя могли бы антифашисты-подпольщики объединить страну в 1945м, встав у руля? Вряд ли. Зато приход к власти последовательного левого антифашиста Вилли Брандта на более позднем этапе оказался не только возможным, но и крайне важным для возвращения уважения к Германии в мире и лидерству страны в Европе.

Германия и нацизм – не одно и то же. И Россия и путинизм – не одно. Это ложный знак равенства. Навязанная идентичность власти и страны – преступный обман миллионов, которым вдолбили: если ты против власти, то против страны, против них. Поддержка этого равенства некоторыми чересчур рьяными оппонентами Кремля только помогает ему ловить в свои сети всех колеблющихся и сомневающихся.

Так кто же патриот? Тот, кто говорит: моя страна – превыше всего, пусть её все боятся и слушаются, а я ради этого готов жить как нищий раб? Или тот, кто трудится ради свободной, мирной, открытой, цветущей России?

Патриот – человек, чьи действия обусловлены
искренней любовью к Родине.

Не больше, но и не меньше. Кому-то эта любовь велит поддержать власть. Кому-то – быть против нее. И оба патриоты. Но один из них слеп в своей любви. Как, впрочем, это часто случается и в личных отношениях.

Достойно ли порицать мою бывшую помощницу Машу Баронову, теперь работающую на кремлевский телеканал Russia Тoday и оправдывающую аннексию Крыма? Я с ней категорически не согласен, но знаю: она действует искренне и не ради корысти. Она так мыслит и любит Россию. И с ней надо вести диалог, убеждая в совершенной ошибке. И я буду за неё бороться, а не отталкивать в объятия корыстных чертей-пропагандистов.

Тех, кто «топит» за эту власть только за деньги. Они делают то же, что Маша, но их единственный мотив – доход. А завтра, допустим, предложу им деньги я. И они станут хвалить то, что раньше ругали. И ругать, что хвалили… Классический пример – Дмитрий Киселев и Владимир Соловьев – беспринципные люди, говорящие то, за что им платят. Джентльмены неудачи российского ТВ…

А Баронова делает то, во что верит. И я её осуждать не могу. Я могу с ней спорить, убеждать в её неправоте. И слушать её аргументы. Таких людей я уважаю, как честных оппонентов и патриотов.

Даже если в их среде кого-то обзывают укропами и жидобандеровцами.

Кстати, им только кажется, что так они кого-то оскорбляют. Это глупая иллюзия.

10.

Нация жидобандеровцев – это круто.

Почему я так говорю?

Потому что я против этнического национализма. Это тупиковая идея, что место народа в мире определяет родовая наследственность. И что нации потребна «чистота». Жидобандеровец с этой точки зрения невозможен. Ибо являет собой слияние в одном двух противоположных явлений – лютого антисемитизма и ненависти к нему. ЖидобЕндеровец имени 12 стульев – сколько угодно, а жидобандеровец уникален и един в трех лицах известного украинского олигарха Игоря Коломойского. Поэтому, когда украинец-националист или украинец-еврей (разумеется, в шутку имени Первого Канала рос-ТВ) идентифицирует себя как жидобандеровец, это – мощнейший шаг вперед, к подлинному пролетарскому интернационализму.

Вы улыбаетесь? Вы спрашиваете: где я их видел?

Я не шучу. Таких людей много. Я их знаю. И вы их тоже видели.

Изобретатели жидобандеровца выдумали этот интернет-мем, чтобы вызвать к нему злобу и у шовинистов, и у патриотов России. Шовинисты ненавидят евреев, патриоты – Бандеру, значит их слияние, по замыслу, должно перемножить презрение и ненависть.

Возможно, в России это отчасти удалось в среде любителей сайтов гнусного пошиба (официальные СМИ это слово не используют). Но оно прозвучало прикольно для украинского уха. И многие его приняли. Так и словечко «укропы», выдуманное пропагандистами как злобно-уничижительное – легко адаптировали в Украине.

У украинцев отличное чувство юмора. И если не брать в расчет этнических националистов, одержимых убийственной серьёзностью, народу присуща самоирония. Они говорят о себе: мы – укропы. Мы – жидобандеровцы. Разве не прекрасно?

Вы никогда не услышите, чтоб боевики «ДНР/ЛНР», драпированные в желто-черные ленты, звали бы себя «колорадами», как их зовут украинцы. Им это обидно. Значит, на этом участке фронта информационной войны победила Украина. Причем дважды: первый раз, придумав колорадов, второй – приняв укропов.

Это – важный вопрос. Его дополнительно подчеркивает тот факт, что на выборах 2014 года, когда президентом выбрали Петра Порошенко, один из его соперников, ранее судимый человек со знаковой фамилией Рабинович, набрал 2,5% голосов, то есть в четыре раза больше главного пугала для россиян, «от которого надо было спасать Крым», страшного националиста и лидера «Правого сектора» Дмитрия Яроша, получившего 0,7%. Я считаю, что так украинский избиратель осознанно пошутил над лощеной сволочью Дмитрием Киселевым. В день выборов, во всяком случае, за подсчетом результатов Рабиновича следили едва ли не внимательнее, чем за лидерами гонки.

Зато убийственная серьёзность в таких темах царит в России. Кто там назовет себя колорадо-бериевцем? Или – хотя бы! – чукчасемитом? Когда Виталий Третьяков вдруг предложил провести в Москве «Марш ватников», многие решили: старик выжил из ума. У меня же мелькнула надежда – он же не мог это придумать всерьёз? Но увы. В столице России снова скачут всадники с песьими головами имени Александра Дугина, не умеющие улыбаться. Меж тем, юмор неотделим от интеллекта. Шутить над собой способен только человек с высоким IQ. В Украине их много.

Это работает на единство.

Глупо принимать за раскол то, что в Украине много людей голосует за разных политиков. В демократии это норма.

Политической нации это не угрожает. Важно единство перед лицом агрессии, и в то же время – способность политиков не использовать его для подавления оппонентов. С первым в наших странах всё было хорошо. А со вторым, к сожалению – не очень…

11.

Прежде чем мы двинемся дальше, обсудим ряд моментов, касающихся истоков украинского национализма и отношения постсоветских стран с Россией. Повторю: тут я полностью согласен с Лениным, который указывал, что нужно различать национализм нации угнетающей и национализм нации угнетённой.

В Польше, Финляндии, других территориях Российской Империи и странах мира большевики поддерживали национально-освободительные движения рабочих и буржуазии, видя в них союзников в борьбе со своим правительством: «Задачей социал-демократии России является в особенности, и в первую голову, беспощадная и безусловная борьба с великорусским и царско-монархическим шовинизмом и софистической защитой его русскими либералами… С точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России наименьшим злом было бы поражение царской монархии и её войск, угнетающих Польшу, Украину и целый ряд народов России и разжигающих национальную вражду для усиления гнета великорусов над другими национальностями… Лозунгами социал-демократии в настоящее время должны быть: …пропаганда, как одного из ближайших лозунгов, республики немецкой, польской, русской и т. д., наряду с превращением всех отдельных государств Европы в республиканские Соединенные Штаты Европы. В особенности – борьба с царской монархией и великорусским, панславистским, шовинизмом». «Если будет Украинская республика и Российская республика, – уточнял позже Ленин, – между ними будет больше связи, больше доверия».

Разумеется, после победы националистов в этих странах большевики стали поддерживать рабочие организации, с целью превратить буржуазные революции в социалистические. Тогда было четко сформулировано отношение левых к национализму, которое с тех пор не менялось: «развивающийся капитализм знает две исторические тенденции в национальном вопросе. Первая: пробуждение национальной жизни и национальных движений, борьба против всякого национального гнета, создание национальных государств. Вторая: развитие и учащение всяческих сношений между нациями, ломка национальных перегородок, создание интернационального единства капитала, экономической жизни вообще, политики, науки и т.д.».

Сейчас в случае Украины российские левые об этом забывают. И вместо поддержки украинских левых, поддерживают «этнически своих» ультраправых, орудующих на востоке страны. Неужели их заразил вирус шовинизма? Поддерживая сепаратистов, они в глазах украинцев объединяют советскую идею и империализм Кремля. Для тех, кто пришел в левое движение «по расчету», как Сергей Миронов, это естественно, а для настоящих левых прискорбно, чтобы не сказать – преступно.

К ним через столетие обращается Ленин, поддерживая тех, кто предлагает верно оценивать события в Украине, не сводя их к борьбе за статус русского языка: «тот не марксист, тот даже не демократ, кто не признает и не отстаивает равноправия наций и языков, не борется со всяким национальным гнетом или неравноправием.

Это несомненно. Но так же несомненно, что тот якобы марксист, который на чем свет стоит ругает марксиста иной нации за “ассимиляторство”, на деле представляет из себя просто националистического мещанина… Великорусские и украинские рабочие должны вместе… в самом тесном организационном единстве и слиянии отстаивать общую или интернациональную культуру пролетарского движения, относясь с абсолютной терпимостью к вопросу о языке… и об учете чисто местных или чисто национальных частностей… Таково безусловное требование марксизма.

Всякая проповедь отделения рабочих одной нации от другой, всякие нападки на марксистское “ассимиляторство”, всякое противопоставление в вопросах, касающихся пролетариата одной национальной культуры в целом другой национальной культуре и т. п. есть буржуазный национализм, с которым обязательна беспощадная борьба… марксист вполне признает историческую законность национальных движений. Но, чтобы это признание не превратилось в апологию национализма, надо, чтобы оно ограничивалось строжайше только тем, что есть прогрессивного в этих движениях, – чтобы это признание не вело к затемнению пролетарского сознания буржуазной идеологией.

Прогрессивно пробуждение масс от спячки, их борьба против национального гнета, за суверенность народа, за суверенность нации. Отсюда безусловная обязанность для марксиста отстаивать самый решительный и самый последовательный демократизм во всех частях национального вопроса… Но дальше её идти в поддержке национализма пролетариат не может, ибо дальше начинается деятельность буржуазии, стремящейся к укреплению национализма».

Говорит Ленин и о самоопределении Украины: «даже с точки зрения буржуазных националистов, из которых одни хотят полного равноправия и автономии Украины, а другие – независимого государства, это рассуждение [что у украинского пролетариата особые национальные задачи – ИП.] не выдерживает критики. Противником освободительных стремлений украинцев является буржуазия двух наций. Какая сила способна к отпору этим классам? Первое десятилетие XX века дало фактический ответ: эта сила исключительно рабочий класс, ведущий за собой демократическое крестьянство… При едином действии пролетариев великорусских и украинских свободная Украина возможна, без такого единства о ней не может быть и речи».

Ленин допускает – в 1913 году! – возможность отделения Украины и указывает на связанные с ним проблемы в Донбассе: «определился процесс более быстрого экономического развития юга Украины, привлекающей из Великороссии десятки и сотни тысяч крестьян и рабочих в капиталистические экономии, на рудники, в города. Факт “ассимиляции” – в этих пределах – великорусского и украинского пролетариата несомненен. И этот факт безусловно прогрессивен.

Капитализм ставит на место тупого, заскорузлого, оседлого и медвежьи-дикого мужика великоросса или украинца подвижного пролетария, условия жизни которого ломают специфически национальную узость как великорусскую, так и украинскую. Допустим, что между Великороссией и Украиной станет со временем государственная граница, – и в этом случае историческая прогрессивность “ассимиляции” великорусских и украинских рабочих будет несомненна, как прогрессивно перемалывание наций в Америке. Чем свободнее станет Украина и Великороссия, тем шире и быстрее будет развитие капитализма, который тогда ещё сильнее будет привлекать рабочих всех наций из всех областей государства и из всех соседних государств».

То есть развитие Юго-Востока – ключ к развитию Украины в целом, буржуазно-демократических, а затем и социалистических преобразований и там, и в России.