О НАЛОГАХ И ПРИРОДНОЙ РЕНТЕ (ЧАСТЬ 1)

Неолиберальная монетаристская экономическая школа, ряд адептов которой находятся сейчас у власти в России, говорит: главное – выстроить финансовую систему, дальше люди всё сделают сами. Эта модель могла бы быть верной, но при одном условии: если бы жители нашей страны имели равные возможности для самореализации. Представители этой школы могут искренне уверять нас в том, что так оно и есть – возможности равны. Но почему тогда в регионах постоянно жалуются, что в Москве жить лучше? Что, например, в Новосибирске учитель получает намного меньше, чем учитель в Москве, хотя делают они одну работу?

Никогда в России возможности не были равными.
В центральной полосе – они одни, на юге – другие, в Сибири – третьи, а в Москве – ну, в Москве, тем более, всё иначе.

Страна у нас – большая, расстояния – огромные, климат – разный, и природные ресурсы распределены не равномерно. Какие-то регионы живут лучше, какие-то – хуже, а государство для того и нужно, чтобы помочь слабым, используя возможности сильных. Чтобы народ везде не бедствовал, и пользовался одинаковым набором государственных услуг – медициной, образованием, дорогами, безопасностью.

Я уже писал про необходимые перемены в региональной бюджетной политике. В результате которых регионы попросят отчислять в общий котел три раза по 10%, но в остальном дадут финансовую свободу. В том числе, кто-то сможет в определенных рамках налоги снижать в интересах своего развития, а кто-то – повышать.

Чтобы выровнять возможности каждого региона развиваться, а каждого их жителя – честно трудиться и зарабатывать.

На что регионы будут направлять средства этого фонда? Решать им самим. Важно только, чтобы в рамках установленных квот их доступ к ним был безусловным, и не перед кем в Москве губернатору не надо было бы стоять на коленях, а деньги бы при этом приходили не под 31 декабря, как это заведено в Минфине, а тогда, когда они нужны. Бюджетную дисциплину можно требовать только тогда, когда никто не провоцирует её нарушать.

И уж точно финансовая система государства не может быть черным ящиком. Ряд энтузиастов-активистов во главе с Иваном Бегтиным пытается запустить луч света в это темное царство; я всегда по мере сил старался этому помочь, но вся его команда всегда напоминала мне группу красных партизан, периодически героически пускающих под откос вражеские поезда. Нужное дело – но войну так не выиграть.

Сейчас в сознании большинства, государство – это волшебник, делающий деньги из воздуха. Добрый волшебник или злой, зависит от того, как он делится ими с населением. Путин – волшебник добрый однозначно. Приезжает в регионы, раздает миллионы. Если бы тем людям, которые с благодарностью принимают блага из его рук, рассказывали в школе, что такое налоги и откуда деньги в бюджете, Путина бы волшебником не считали. Но он сознательно внедрил этот образ волшебника – так легче манипулировать людьми, их большинством. А если кто сомневается – так для тех есть другие волшебники, они голоса считают. А если и в их волшебство не поверят – есть высокопрофессиональные маги в погонах, и они уж точно растолкуют всё своими волшебными дубинками.

К счастью, волшебство легко разрушить.

Достаточно объяснить людям, откуда на самом деле берутся средства у государства. И тогда прозревшее большинство придет к Кремлю и спросит – где наши деньги, Зин?

Проблема в том, что первые претензии оно предъявит именно тому, кто, находясь у руля, внятно объяснит, что такое налоги.

Именно с него начнется настоящая ответственность власти перед народом. Политики это понимают и молчат, не желая рушить свою комфортную жизнь волшебников.

Придется сделать эту неблагодарную работу здесь, чтобы было ясно, откуда в государстве российском берутся деньги.

2.

Есть разные виды налогов. Федеральный бюджет держится на трех основных источниках денег – налоге на добавленную стоимость (НДС), налоге на добычу полезных ископаемых (НДПИ), и на таможенных платежах. Плюс есть так называемые внебюджетные фонды: Пенсионный и медицинского страхования, которые финансируют социальные программы за счет специальных взносов бизнеса, их совокупный объем – примерно половина от ежегодных доходов федерального бюджета.

Таможня приносит больше всего, за счет экспорта нефти – около трети федерального бюджета. Примерно 20% – НДПИ. То есть, грубо говоря, примерно половина федеральных денег – это продажа нефти и газа.

Но ключевой налог для экономики, примерно четверть бюджета – это НДС. В чем его суть? Допустим, вы купили доску для резки. За рубль. Вы расписали её цветами. И продали за два рубля. То есть рубль к её первоначальной цене добавили – за цветы. И с этого рубля вам придется заплатить НДС. А те, кто вырезал её из дерева, кстати, уже заплатили НДС – с того рубля, что вы им заплатили. Каждый раз, перепродавая что-то, вы платите фиксированный процент от разницы между ценой покупки и ценой продажи. Потому налог и называют – на добавленную стоимость. НДС, весь без остатка, идёт в федеральный бюджет.

Еще один налог – на прибыль предприятия. В конце рабочего года предприятие подсчитывает, сколько денег оно потратило и сколько получило. Высчитывает прибыль. И платит с неё налог. Его делят между федеральным и региональным бюджетом: половину – туда, половину – сюда. Почему? Бюджетам регионов отдают половину налога, чтобы они были заинтересованы в создании на своей территории новых производств. Вот почему они конкурируют за новые предприятия. Зарисовка: когда Путин пришел к власти, началась кампания за перевод крупных холдингов в Санкт-Петербург. Туда переехал Газпром. Юридически. Там же зарегистрировали и банк «ВТБ».

Однако тут маленький нюанс – НДС, НДПИ и таможенные акцизы предприятия платят с валовой выручки, не важно, с прибылью они при этом работают, или нет. Прибыль же ещё надо заработать – а многие ли у нас её получают? Многие и не хотят её получать, выводя деньги за рубеж, и делая вид, что работают «в ноль». Как результат – регионы сидят без денег, а центр при этом много не потерял.

Далее следуют имущественный и земельный налог. Они вечно у нас на слуху. Объясню на грубых примерах. Ты владеешь зданием. И потому каждый год платишь фиксированную сумму. Неважно, приносит оно прибыль или нет. Ты всё равно платишь. За что? За то, что пользуешься куском земли твоей страны. И дополнительно за то, что на этом куске у тебя что-то построено. Деньги идут в местный бюджет территории, один из кусков которой принадлежит тебе. Для чего всё устроено именно так? Чтобы у властей был стимул раздавать земли гражданам и их предприятиям. Чтобы государство не сидело на своих активах чугунным задом. Земля – это всё же главная ценность в стране. Она должна приносить пользу.

Социальные взносы. Раньше их называли единым социальным налогом. Сейчас взносами, но их налоговой сути название не меняет. А в чем же суть? В том, что любое предприятие вносит в пенсионный и медицинский фонды фиксированный процент с денег, которые оно платит сотрудникам за работу. Ты – менеджер. Начальник выдал тебе зарплату – 30 тысяч рублей. На самом деле, твоя зарплата – 40 тысяч, из которых 10 тысяч ты отдал, чтобы потом тебя бесплатно лечили, а в старости платили пенсию. Этот фиксированный процент поступает в специализированные фонды – в пенсионный, социального страхования и медицинского страхования. За счет этой выплаты (предприятиями) финансируются пенсии, социальные выплаты и программы, в том числе социальное здравоохранение.

Почему эта выплата изымается именно из зарплаты? А откуда ещё государству брать деньги на то, чтобы поддерживать человека, когда он перестанет работать? Оно берет их из его же денег, заработанных в течение жизни. Полезное пояснение: пенсию в нашей стране платит не государство, не федеральный бюджет, а вот этот специализированный пенсионный фонд России. Точно так же за медицинские услуги платит не государство и не федеральный бюджет, а фонд обязательного медицинского страхования – ФОМС. Этот фонд по прейскуранту оплачивает каждое действие, совершенное врачом с пациентом. Вот почему врачу важно совершать с нами как можно больше разных действий. И также выписывать как можно больше лекарств. И не нужно, чтоб мы быстрей выздоравливали. А Фонд в ответ, чтобы не платить лишнего, требует от врачей, чтобы они поступали строго по заранее определенным алгоритмам лечения – протоколам, и не смотрели на разные там «нюансы», и не экспериментировали, подстраиваясь под конкретного больного.

Упомяну ещё транспортный налог. Он сравнительно небольшой, и его платят автомобилисты, в зависимости от мощности своего автомобиля. Это самая сознательная часть общества. Несмотря на то, что в общем объеме того, что мы на самом деле платим государству, транспортный налог – лишь капля в море, в 2010 году большинство протестов было связано с ростом транспортного налога и цен на бензин. Эти протесты суммарно по стране собрали больше участников, чем белоленточные протесты зимой 2012 года! С чем связана такая высокая политическая активность автомобилистов? С тем, что квитанция по оплате транспортного налога приходит в их личный почтовый ящик, и они лично оплачивают его, то есть знают, сколько дают своему государству и сколько могут с него требовать. Это крайне важно, поговорим об этом чуть позже.

3.

Но все же главный налог, который платит гражданин страны – это налог подоходный. Единственный, который каждый россиянин платит сам. Вернее, должен платить. По идее, он должен заполнить декларацию со своими доходами, или просто вынуть квитанцию от налоговой из почтового ящика, пойти в сберкассу и оставить там указанную в ней сумму – живые деньги. И всюду в западном мире капитала так и происходит – человек сам платит налог со своего дохода. А работодатель не имеет к нему отношения. Только платит зарплату. Налог же подоходный взимается конкретно с тех средств, которые получаешь лично ты. Что с тобой сделают, если ты откажешься платить этот налог? Повсюду – это уголовное преступление.

Но в нашей стране почти за всех платит работодатель, и почти никто сам не платит свои налоги. Почему так устроено? Специально и со злым умыслом. Государство знает: оно – плохое и работает плохо. И догадывается, что граждане это понимают. А значит, если оно отдаст им возможность выбирать – платить подоходный налог или нет, то никаких денег с них не соберет.

Но есть и иная причина. Государство наше – хитрое и трусливое. Боится, что начав платить налог самостоятельно, граждане поймут: оно – не волшебник. И не творит деньги из воздуха. А берет их у нас и распоряжается ими, как хочет. Причем большинство граждан страны реально не знает, сколько на них зарабатывают власти. Этого-то понимания и боится государство. Что если граждане поймут, сколько каждый из них отдает в бюджет (а каждый из нас, как минимум, расстается с пятью (!) месячными зарплатами в год), то они проявят массовое недовольство. Это – главный страх государства. Поэтому как бы «для удобства» подоходный налог за нас платит работодатель – из наших зарплат.

Предмет особой гордости российских властей – то, что подоходный налог в стране «плоский». То есть, что граждане РФ платят 13% с дохода, независимо от его размера. Разберем, что это значит на практике на моих любимых примерах – Абрамовича, бабушки и офисного менеджера. Выбор героев – исключительно для простоты понимания. Итак 13% платят и Абрамович, и менеджер, и пенсионерка. Начнем с конца. Предположим, бабушка получает 10 тысяч рублей пенсии. Для неё 1300 рублей – огромная величина, на которую она могла бы купить себе что-нибудь жизненно необходимое. Тем более, что не менее 6 тысяч из своих десяти она отдаст за коммунальные услуги. Поэтому для неё эти 13% – вопрос выживания.

Перейдем к менеджеру. Допустим, он получает 100 тысяч рублей. 13 тысяч из них, уходящие в качестве подоходного налога (арифметически вроде как «по справедливости» в десять раз больше 1300 пенсионерки) – ну, это ощутимые деньги для него, но не последние. То есть ему от этого налога далеко не так больно, как бабушке.

Абрамович… Либеральные идеологи говорят, что все справедливо – абрамовичи по любому платят больше. В абсолютных величинах – даже сумасшедшие деньги. Однако на фоне своих доходов они платят, но не чувствуют этого. Выплата такого процента налога их не заставляет затягивать пояса, отрывать что-то от сердца, в чем-то себе отказывать. То есть по-настоящему больно бьёт этот налог только по бабушке. Ну и почему она, самая бедная, должна терпеть больше всех?

Во большинстве стран мира подоходный налог платится по прогрессивной шкале. То есть малоимущие теряют в процентном отношении меньше. Так, во Франции бедняк не платит ничего, а ставка для богачей доходила в отдельные годы до 75%! По-моему, с французским богачом – тоже крайность. Экстремально высокий процент может заставить его вообще отказаться работать или уйти в другое гражданство. России так заполучила себе Жерара Депардье.

4.

Но бог с ним, с французским богачом. Хотя сам факт высоких налогов, в частности, приводит к тому, что французы очень часто выходят на улицы своих городов. Они понимают, что имеют право спросить со своих властей за выплаченные в бюджет деньги. Давайте разберемся, почему у нас в стране малоимущие должны терпеть больше всех?

Однажды, в ходе своей избирательной кампании в Новосибирской области, ко мне после встречи в одном из ДК в городе Карасук, что на границе с Казахстаном, подошла бабушка лет девяноста. Она с трудом ходила.

– Значит это ты, соколик, теперь нашим депутатом будешь?..

Я подумал, что она могла знать ещё моего предка Юркина, который представлял Новосибирскую область в Верховном Совете в 1960х годах.

– Бабушка, если доверите, буду, конечно!

– Доверить-то милок, это дело такое… Я в своей жизни много чего повидала…

Пенсионерка начала рассказывать историю своей жизни, достойную пера Цвейга или Шаламова. Родившись в центральной Украине, её семью раскулачили ещё в 1920х, переселив куда-то за Саратов. Они поднялись там, и попали во вторую волну раскулачивания в 1930х, и были сосланы в Нарымский край, что в Томской области. Выжили, и подверглись репрессиям в третий раз. Она тогда бежала, и осела в Карасуке, где и прожила всю свою жизнь. Дети её воевали в войну, были в тех самых сибирских дивизиях, что спасали Москву в 1941м. Выжил только один из семерых…

Народ нас обступил поближе. Бабушка подошла к своему главному вопросу.

– Вот скажи, сынок, почему так получается: у меня пенсия 2400 рубликов. А у нас тут рядом с городом зона есть, на ней зеки сидят. Так я в газете читала, что на их содержание в каждый месяц 6000 рублей государство тратит на каждого. Где ж справедливость-то?

Мне стало стыдно. Люди смотрели на меня испытующе. Я понимал, что от моего ответа будут зависеть голоса не только собравшихся, но и всего города.

– Бабушка, смотрите, какая штука. На зоне кто сидит?

– Как кто? Жулики всякие!

– Правильно говорите. А в правительстве кто сидит?

– Да жулики, кто ж еще! – уже хором, но очень уверенно прозвучали голоса собравшихся.

– Ну вот и я том же. Вы же в школе учились, что такое «классовая солидарность» знаете, наверное? Кого они больше ценят?

Меня потом долго хлопали по плечу и жали руку. Даже руководительница «Единой России» в городе мне потом потихоньку помогала выиграть те выборы. Классовая солидарность сработала и в эту сторону.

Думаю, именно так и надо объяснять, почему налоговая система России выстроена так, как она устроена. И именно поэтому смена власти в России должна повлечь за собой смену налоговой политики. В чем она будет состоять?

Начну с социального налога. В отличие от подоходного, он не «плоский». Его размер зависит от объема предприятия, и шкала его – регрессивная. Сейчас большинство небольших и средних предприятий платит 30%. А эффективная ставка для гигантов типа Газпрома и Роснефти выходит в районе 1%. Дело в том, что министерство финансов, тогда ещё возглавляемое Алексеем Леонидовичем Кудриным, решило: если ввести налог в 30% для всех предприятий, то крупные его платить не будут. У них денег много, и они придумают как уйти от уплаты. Поэтому, решило министерство, давайте сделаем для них налог поменьше. Так малые предприятия оказались в заведомо менее выгодном положении, чем крупные. Есть в этом справедливость? Нет.

Вопрос, сразу приходящий в голову человеку разумному: почему не ввели систему наказаний для крупных неплательщиков? Ведь стоит побороться за 30%… Ответ простой:

власть в России находится на содержании у крупных предприятий; она лоббирует интересы этих предприятий и
никогда не станет с ними бороться.

Решение Минфина о регрессивной шкале социального налога, разумеется не прошло без последствий – оно вынудил все небольшие предприятия крупнеть и сливаться друг с другом. Пример – рядом две бензоколонки. Одна принадлежит крупной финансово-промышленной группе (ФПГ), другая – гражданину, у которого, кроме этой бензоколонки других предприятий нет. Гражданин, не являясь крупным, платит больше, чем ФПГ. И рано или поздно ФПГ его съест. И гражданин согласится на поглощение – он просто не может конкурировать.

Я предлагаю совершенно другую систему. Мы сделаем так: при доходе до трех прожиточных минимумов в месяц – налоговая ставка составит 0%. Человек, зарабатывающий не более 30 тысяч рублей в месяц, это – мягко говоря, небогатый человек. И налогов платить не должен. При доходе от трех до тридцати прожиточных минимумов – налоговая ставка будет, как сейчас, 13%. А вот доход свыше тридцати минимумов мы обложим налогом в 33%. То есть – треть. По-моему, справедливо.

При этом важно соблюдать важное условие – гражданин сам заполняет налоговую декларацию. Даже если платит ноль налога. Та же бабушка, заполняя, будет знать, что, да, все платят, а она – нет. Потому что она – пенсионерка, она работала, вносила вклад в общее благо, и общество её уважает, признает её заслуги и не требует с неё денег. А человек, который кое-что зарабатывает, и платит 13%, будет знать, сколько он дает государству, и что он может с него спросить. Так из обывателя он превратится в гражданина. И будет понимать, что не только он должен государству, но и государство – ему.

Также необходимо перейти к плоской шкале социальных взносов. Сделав её также прозрачной для гражданина, чтобы он знал, сколько он в течение своей жизни отложил себе не пенсию и на медицинское обслуживание.

5.

Порядок уплаты социальных взносов порождает ещё один важный вопрос – вопрос о способе финансирования пенсий.

По сути, что такое пенсия?  Ты всю жизнь работаешь, откладываешь, потом наступает старость, и начинаешь тратить отложенное. Вроде бы, все просто. Но не совсем. Во-первых, не все люди одинаково разумны, и откладывают по-разному. Во-вторых, что делать, когда отложенное закончилось, а жить как-то надо? Некоторые либертарианцы пожмут плечами и скажут «это не наша проблема, раньше надо было думать!»  Но все-таки все семьи заботятся о своих стариках, невзирая на то, кто сколько зарабатывал в прошлом – это то, что делает нас людьми.

Тут начинаются вопросы – как сделать так, чтобы все могли получить нормальные деньги на старость и обеспечить себе достойную жизнь, когда уже физически тяжёло работать наравне с молодыми.

Для этого и существует государство.

Пока человечество придумало две альтернативные системы. Первая – так называемая солидарная (или ещё её называют распределительной). Суть её в том, что нынешние работники платят специальный налог, который потом выплачивается пенсионерам за их предыдущие заслуги. Потом эти работники состарятся, и им начнут платить их дети. И так далее. Эту систему, в частности, предложил Бисмарк в Германии, и в целом её долгое время использовало большинство стран, имеющих систему пенсионной защиты. Она наиболее проста и понятна, но есть важная проблема – по мере роста продолжительности жизни процент неработающих относительно работающих непрерывно возрастает, и тем самым растет налоговая нагрузка на тех, кто трудится. Если экономика и производительность труда растет, в этом нет ничего страшного, ведь работники больше зарабатывают, и этого хватает на большее число пенсионеров – зато если страна остановилась в развитии, у неё начинаются проблемы.

Другая система – накопительная. В рамках неё каждый делает индивидуальные накопления на старость (не столь важно, в государственный или частный пенсионный фонд), а потом начинает из них получать пенсию, исходя из средней ожидаемой продолжительности жизни. Если он скончается раньше, чем выберет все накопления, они отойдут в общий котел; зато если проживет больше максимума, исходя из которого был посчитан размер пенсии, то государство подставит плечо и продолжит такие же выплаты из своих (по сути – из средств тех, кто не дожил). При этом пенсионный фонд инвестирует накопленные деньги от лица будущих пенсионеров, с тем, чтобы они не обесценивались вследствие инфляции.

Неизбежный вопрос в размере пенсии. В случае солидарной системы этот размер чаще всего связан со стажем и текущим объемом поступлений от работающих, и мало зависит от зарплаты пенсионера в прошлом. В случае накопительной, напротив, размер пенсии пропорционален отчислениям, которые делались, пока человек работал, и тем самым зависят от его прошлой зарплаты.

В России, как обычно, уж скрещен с ежом, и обе системы действуют параллельно. И как всегда, когда есть попытка совместить несовместимое, обе системы работают плохо и несправедливо. Люди обоснованно не верят в способность государства сохранить накопленные деньги и уходят от налогов. При этом, поскольку все платежи делятся на два потока, денег для выплаты действующим пенсионерам (которые не делали никаких накоплений в прошлом) не хватает; правительство поднимает пенсионный возраст, а выплаты все равно нищенские; и при этом все получают примерно одинаково, вне зависимости от трудового вклада, что тоже несправедливо.

Что делать?

Во-первых, действующая демографическая ситуация в России позволяет существовать солидарной системе, при этом в бездефицитном режиме – если не заниматься экспериментами с системой накопительной. Если продолжать её сохранять, надо сохранять социальный налог, хотя, конечно, уровень его прозрачности надо резко увеличить. Наверное, этот путь сейчас предпочтителен.

Во-вторых, мы можем перейти и на накопительную систему. Однако, чтобы её запустить, надо одномоментно в неё вложить достаточно много средств. Все имеющиеся средства пенсионного фонда необходимо разделить на индивидуальные счета граждан, как если бы они в течение жизни делали подобные накопления. Конечно, действующего запаса средств на это не хватит, и потребуется дофинансирование, единственно возможный источник которого – золотовалютные резервы страны. Зато тогда можно отменить социальный налог, и перевести его полностью, как дополнительную часть подоходного налога, и пенсионные отчисления, и медицинское и социальное страхование.

Эту дополнительную часть можно тогда сделать управляемой для гражданина – хочешь, плати государственному фонду, хочешь – пользуйся услугами частного, отказываясь тогда от госгарантий. Это же касается и медицины – можешь пользоваться государственной, можешь, если бюджет позволяет – частной.

Самое главное здесь – добиться полной прозрачности того, куда идут деньги, для рядового гражданина.

Надо в сознании людей укоренить простую мысль:
«Это мы платим государству! Мы!».
И мы будем заказывать музыку.

Это простое понимание необходимо так глубоко и прочно внедрить в наших граждан, чтобы её невозможно было выколотить никакими «волевыми» решениями правительственных экономистов, обслуживающих чьи угодно, но только не их интересы.

Людям надо платить полную зарплату, включающую все налоги, чтобы они сами их потом платили. Для простоты и удобства на первых порах можно присылать простые платежки, исходя из валовой величины зарплаты, а если человек понимает, что может заплатить меньше – пусть заполняет декларацию. Но главное – чтобы каждый видел, сколько он за себя платит.

Чтобы снять страхи, и пояснить реальную математику, приведу пример. Допустим, сейчас твоя зарплата – 50 тысяч рублей в месяц. Официально, на 2020й год – это средняя зарплата в России. Но на самом деле тебе начислили 50+13% = 57.5 тысяч. И ещё есть дополнительные 30%, которых ты не получаешь и не видишь, которые работодатель заплатил за тебя, как социальный взнос в пенсионный и медицинский фонд. То есть твоя фактическая зарплата для работодателя была более 82 тысяч рублей. Ты заплатил 32 тысячи, даже про это не узнав! Средняя пенсия в РФ в том же году составила около 15 тысяч. Где ещё 17 тысяч?  Даже если мы вычтем из этого медицину, то на 10 тысяч, как минимум, возникает разница.

Когда мы повысим тебе зарплату на сумму, уходящую сейчас в виде налога, ты получишь на руки 82 тысячи в месяц. А в конце года пойдешь в сберкассу и заплатишь налоги сам. У тебя останутся те же 50 тысяч рублей. Ты ничего не потеряешь. Но только вероятность, что придется стрелять до получки 30 тысяч у микрофинансовых организаций, которые с тебя их потом стрясут с огромными процентами, резко уменьшится. И ты будешь знать, сколько государство тебе должно.

Ты больше не будешь молча глотать обиду на медиков, незаконно отказывающих тебе в медпомощи или вымогающих взятку. Ты будешь отстаивать свои права, потому что, вообще-то, это ты лично заплатил за строительство больницы и за рабочие места в ней. За оборудование и лекарства.

Состарившись, ты не будешь, как твои родители и бабушки с дедушками клянчить у власти пособия, радоваться мизерной пенсии, пугливо думая: ну, слава Богу, что хоть это дают. Ты сможешь смело спросить: «Извините, где мои деньги?». Или сказать: «Извините, я не доверяю этому государству. Дайте мне заработанные деньги лично в руки. Я буду их в банке хранить».

Но я верю, что ты так не скажешь. Потому что когда мы придём к власти, то сразу проведем налоговую реформу, и государство будет отчитываться за каждую потраченную копейку. И это будет не как у волшебников из Минфина, не как сейчас – не видимость отчета. А настоящий отчет. И ты не будешь больше игнорировать государство, где политики с чиновниками живут где-то на недосягаемой высоте, в своем мире, но точно не в твоем. Всё будет равноправно. И мир у нас будет один, где каждый получает по заслугам.

Сейчас наши экономические разгильдяи активно обирают своих граждан. Мы найдем способ и дадим им шанс стать порядочными людьми и заняться делом. Да, для многих это будет болезненно, но такая реформа необходима, чтобы ты смог измерить свой личный вклад в общество. А значит – оценить самого себя.