ГЛАВА 7. МОЯ СИСТЕМА
За себя я заступаться никогда не стал бы. Но за других заступаюсь всегда.
Недавно перечитал прекрасные слова великого русского поэта Иосифа Бродского: «всегда жальче кого-то другого…»
Мне легко понять власть, если она бьёт меня. Мне предельно чуждо мироощущение жертвы. Я победитель. И на её дубинки мне плевать. С её точки зрения я их заслужил. С моей тоже. Я её враг. Она об этом знает. Вот и бьёт.
Но, как верно заметил нобелевский лауреат, «когда дают по морде кому-то другому в моем присутствии, вот это уже принять невозможно».
Российская система власти всегда имела единственную цель: бороться с такими, как Бродский. Так было при царе, так было при Союзе, и, тем более, так продолжается при Путине. И бьют друг друга по морде все – и быдловатые омоновцы, и самоуверенные бюрократы, и претендующие на интеллигентность оппозиционеры. Кто-то должен положить этому конец. И я это сделаю!
Лидер может быть во главе колонны, а может быть в центре. Я – в центре. Мне важно быть вместе со сторонниками и близкими, с моими согражданами, как говорится – и в радости, и в печали. Время фюреров ушло с XX веком. Фюрер Путин, фюрер Навальный, вождь Лимонов, дуче Муссолини… На кого-то они действуют возбуждающе, избавляют от необходимости думать и принимать самостоятельные решения. Но такие мужчины всегда несут разочарование своей семье. А для страны это наркотик, вызывающий тяжкую ломку. Быть мужчиной больше не значит быть мачо и агрессивным хамом. Быть мужчиной – значит быть готовым брать на себя ответственность за других.
Время войны сменяет время мира – время единения и общения. Победят не мастера и любители монологов, а умеющие вести диалог – те, кто слушает и слышит. Способность пропустить через себя боль друзей и даже незнакомых людей – важнее, чем умение причинить боль врагам.
Всепрощение – тупик. Всепонимание – выход и победа.
Стоит внимательно всмотреться в наше время и в уроки недавних лет, и становится ясно: выбор между революционным и эволюционным путем развития – ложен. Революция начинается не в Кремле и даже не в Москве. Она начинается в наших семьях, в наших домах, в наших дворах, в наших районах.
Кровавая революция – в интересах алчных и лживых политиков.
Мирная революция – в интересах наших детей.
Тот, кто говорит: «победим, а там разберемся, куда идти» – не знает пути и ему просто нечего сказать.
Тот, кто говорит: «не важно, кто придет на смену, важен сам факт смены власти» – не понимает ситуацию. Он – опасней первого.
Тот, кто говорит: «вы моя команда» – часто просто демагог. Он хочет быть один. Команда ему не нужна, ему нужна «пехота».
Тот, кто говорит: «верьте мне и не задавайте вопросов, а мои критики – мои враги» – лжет вам. Он хочет быть диктатором.
Тот, кто просит выбирать сердцем, сам его не имеет. Выбирать лидером надо человека, который предсказуем и шаги которого после победы точно известны, понятны и выгодны гражданину, отдающему ему свой голос. Выбирать надо того, кто несет мир и развитие, а не конфликт и месть.
2.
Давайте разделим для себя тех, кто устанавливает правила, и тех, кто по ним действует. Мой друг, писатель Юлий Дубов, как-то спросил: «представь себе, что у тебя пирог неправильной формы, и тебе его надо по справедливости поделить на две части. Как это сделать?» Я, верный своему техническому образованию, ответил по-простому: скатать его в шар и разрезать пополам. Он посмеялся, но предложил другое решение, решение не физика, но лирика: пусть режет один, а кусок выбирает второй. И это правильно. Ведь тогда нельзя поделить «под себя», как «реформаторы» 1990-х и путинцы 2000-х.
Самая стабильная политическая система в мире, американская, сделана именно так. Джордж Вашингтон, автор американской конституции, написал для всей страны правила жизни. И был единогласно назначен на пост первого президента. А когда убедился, что система работает, отказался переизбираться, заложив тем самым традицию, что никто не может оставаться президентом более двух сроков. Первые же выборы были весьма конкурентными. В них участвовали два близких соратника Вашингтона – Джон Адамс и Томас Джефферсон. И Адамс победил с преимуществом в три (!) голоса, хотя был действующим вице-президентом. А на следующих выборах Джефферсон взял реванш.
Мы, новый класс, напишем новую Конституцию России, которая раз и навсегда запретит монополизацию власти одним человеком или партией. Конституцию, которая гарантирует сменяемость власти и разделение властей. Конституцию, которая заменит власть политиков на власть правосудия в государстве правды.
России нужна устойчивая политическая система, которую никто из её участников не сможет изменить под свои нужды.
Она будет возможна, если выполнить пять простых фундаментальных правил:
Первое. В Системе нет единого руководящего центра, который может навязать волю остальным её участникам;
Второе. Ни одна из существующих в обществе политических сил не может контролировать основные элементы Системы;
Третье. Все ветви власти равны, независимы, контролируют друг друга и не могут приобрести роль главных в Системе. Судебная власть является хранителем Системы, её представители не могут участвовать в хозяйственной и политической жизни;
Четвертое. Главные хозяйственные и властные полномочия сосредоточены на уровне местного самоуправления и убывают от регионов к центру;
Пятое. Система защищена от попыток её изменить – процесс внесения поправок в Конституцию должен быть реализуем только в условиях консенсуса в обществе.
Я хочу создать новый российский Суд. Подлинно независимый от влияния политической власти. Юристам нельзя получать столь важное дело – система изнутри нереформируема.
Не хочу участвовать в забегах моих коллег-политиков во власть;
но хочу добиться невозможности захвата кем-то из них единоличной власти.
3.
Помните, я вам говорил, что физик? Так вот, меня учили: как оно будет тогда, когда все устаканится – это одно, а как туда дойти побыстрее да чтоб без потерь – совсем другое. Моисей не даст соврать. Да что там Моисей: все россияне, пожившие в 1990-е, когда им каждый день говорили, что все трудности – временные, это хорошо понимают. Оказалось в итоге, что все мучения при Ельцине – это всего лишь, чтобы из СССР попасть в путинизм. Так что переходный период – ключевой этап любых преобразований.
Тем более, что после начала войны России с Украиной мы стали все чаще слышать о казавшимся ранее невозможном: о возможности распада Российской Федерации. Думаю, дыма без огня не бывает, и если мы вообще хотим сохранить нацию, то вопрос переучреждения свободной Российской Республики будет перед нами стоять в полный рост.
Многое, описанное в этой книге, требует определенного времени для своего создания. Прямая демократия должна быть нашей целью, но скорее всего, в условиях послевоенного революционного хаоса её не получится ввести одномоментно (хотя я бы все равно попытался сделать для этого все возможное).
Но скорее всего, освобождённая от путинизма Россия сначала станет парламентской республикой, с подотчётным двухпалатному парламенту (верхняя палата избирается территориями прямым голосованием в двухмандатных округах, нижняя избирается по партийным спискам) правительством и с президентом, отвечающим за внешнюю политику и силовой блок, избираемым парламентом. Стремление перейти к прямой демократии будет выражаться с первого же дня в том, что максимум решений должно выноситься на референдумы общенационального и местного уровня.
Немедленная реформа, без которой вероятность территориального распада страны резко возрастет – это проведение децентрализации (в Украине аналогичная реформа стала чуть ли самой успешной) с перераспределением доходов на места. Самоуправляемые вооруженные общины – наш идеал, описанный в этой книге, и передача власти и денег на места будет первым шагом к его достижению.
Экономические вопросы даже во время переходного периода не могут быть оставлены «на потом», когда будет сформирована новая власть. Россияне должны с самого первого дня перемен почувствовать, что они, а не очередные жирные коты, стали приоритетом государства. С одной стороны, надо будет решительно отмежеваться от казнокрадов прошлого: пересмотреть результаты приватизации и национализировать бизнесы, построенные на близости их владельцев к власти (а в случае их поддержки Путина – еще и без колебаний конфисковать активы).
Бедный человек не может быть свободным. Мы должны будем провозгласить приоритетом развитие медицины, образования, науки, и доказать это решительными практическими действиями.
Свободный человек должен иметь возможность максимально раскрыть свой созидательный потенциал. И для этого нужна налоговая реформа, максимально стимулирующая малых предпринимателей действовать, не оглядываясь на жадные руки чиновников и силовиков. Преобразования в духе описанного ранее в этой книге, максимально переносящие нагрузку от производства на потребление, дающие возможность работать без поборов, но заставляя делиться при покупке предметов роскоши и дорогой недвижимости – это задача самого первого дня.
4.
Переходный период, думаю, реально пройти за два года. Именно такой срок нужно отвести на депутинизацию и перезапуск нормальной жизни в освобожденной стране. Последовательность шагов мне видится следующей:
Первое. Непосредственно после взятия власти – формирование военизированного Революционного правительства во главе с Председателем, Верховного Суда из 12 человек, Народной милиции для охраны общественного порядка, Национальной республиканской армии.
Второе. В течение 60 дней – подготовка стартового проекта новой Конституции, а также переходного избирательного законодательства (включающего правила создания партий, избиркомов, и единых для страны правил выборов от местного до общереспубликанского уровня).
Третье. В течение следующих 60 дней – формирование партий и избиркомов, подготовка выборов.
Четвертое. Следующие 60 дней – предвыборная агитация.
Пятое. За первые 150 дней параллельно с шагами два-четыре рабочей группой с применением технологий краудсорсинга готовится текст проекта Конституции.
Шестое. В 180й день проводятся итоговые выборы на трех уровнях (с двухлетними полномочиями), референдум о принятии Конституции за основу, делегатов в Учредительное собрание, которое должно (вместо с обществом в целом, которое пишет Конституцию в режиме краудсорсинга, как мы говорили выше) доработать Конституцию.
Седьмое. Учредительное собрание и парламент начинают работать на 200й день. Конституция должна быть готова и принята Учредительным собранием к концу первого года. Парламент обладает частичными полномочиями (контролирует бюджет, но не формирует Революционное правительство и судебную власть) – его задача подготовить основные законы, согласующиеся с новой Конституцией.
Восьмое. Согласно новой Конституции, второй год после смены власти отводится на принятие решений национальными субъектами о своей дальнейшей судьбе внутри или вне рамок России. Решение принимается на региональных референдумах после годичного периода обсуждений и свободной агитации, в присутствии международных наблюдателей.
Девятое. Выборы в постоянные органы власти проводятся по истечению двух лет с момента выборов (два с половиной года с момента смены власти), с этого момента реализуются все предусмотренные новой Конституцией полномочия всех ветвей власти.
5.
Особо подчеркну, что не думаю, что мы чего-то сможем добиться, если не произойдет самоопределение решивших участвовать в строительстве новой России народов, как единой нации. Это неизбежный этап развития, предшествующий уходу в прошлое национальных государств. Перепрыгивать его не нужно. Да и невозможно. Мы помним, к чему приводят попытки прыжков из одной формации в другую. Поэтому считаю важным повторить:
Система может быть построена,
только если Россия осознает себя единой нацией.
В моем понимании нация – не сообщество ненавидящих мигрантов одинаково белокурых и со стальными голубыми глазами славянских парней и девушек. И не пространство «россиян», заключенных внутри случайно нарисованных границ и объединенных лишь тем, что они говорят по-русски. Я вижу нацию-семью, где «один за всех, и все за одного». Где умеют совершать подвиги и защищать друг друга, если надо – наказывать и прощать, а если члена её кто обидит – дня не проживет. Настоящую Семью.
Это большая задача. И, возможно, кому-то кажется неосуществимая или требующая очень много времени. Но это не так. Главное – найти точный и верный путь к её решению. Примеры есть. В том числе и совсем недавние. Скажем – ЮАР.
Сорок шесть лет апартеида – политики официального разделения населения страны на привилегированную белую общину и дискриминированное черное большинство. В реальности же расизму там более 100 лет. Это время разделило страну. Стена взаимного страха, недоверия, и ненависти между черными и белыми была прочна, высока и почти непроницаема. С этой ситуацией столкнулся борец за права черных Нельсон Мандела после выхода из тюрьмы, где он провёл двадцать семь лет своего пожизненного срока. Через четыре года – в 1994-м – его избрали президентом. И на этом посту он немедленно столкнулся с морем проблем.
Наряду с борьбой с преступностью и нищетой, он добивается примирения народов и рас, живущих в стране. Их превращения в единую нацию южноафриканцев. Хотя отношения между белыми и черными близки к гражданской войне. Даже его охранники – белые профессионалы из спецподразделений и черные телохранители из партии Африканский национальный конгресс – не верят друг другу.
Между тем Мандела начинает объединять страну с того, что призывает белых и черных сотрудников администрации работать вместе: «Если мы объединимся, наша страна станет лучом света в этом мире».
Но ЮАР не только захвачена вихрем перемен. Жизнь идёт своим чередом, и страна участвует в международных первенствах по регби. Мандела замечает: во время матча команд его страны и Англии, белые болеют за национальную сборную, а черные – за англичан. Как и он сам, когда сидел. Потому что почти все игроки команды ЮАР – белые.
И ЮАР проигрывает. С крупным счетом. Но следующий Кубок мира должен пройти здесь. И Мандела говорит спорткомитету, решившему распустить сборную: «сейчас не время для мелочной мести» и убеждает отменить решение. А потом приглашает на чай капитана сборной – блондина-африканера Франсуа Пинаара. И говорит: «нам нужно вдохновение, Франсуа, чтобы построить нашу нацию». Убеждает его, что ради этого нужно победить. Сборная начинает тренировки, хотя никто не уверен, что игра объединит народ, расколотый годами расовых предрассудков.
Но Франсуа верит президенту. И в матче-открытии ведёт своих парней к победе над чемпионом мира Австралией. Затем – над Самоа. За них болеет уже почти вся страна, о которой Мандела говорит: это моя семья. Становятся одной командой его белые и черные охранники – вместе играют в регби. А ЮАР побеждает Францию и выходит в финал, где играет с непобедимой Новой Зеландией.
Парням предстоит финал на глазах миллиарда телезрителей. По пути на матч Мандела говорит: «Наша страна жаждет величия», а Франсуа думает: как это – после тридцати лет в крохотной камере он простил тех, кто посадил его туда. Напряженнейший матч завершает мощный дроп-гол африканера Джоэля Странски за несколько секунд до конца. Победа ЮАР со счетом 15:12 восхищает и черных, и белых. И хотя на пути к созданию нации это ещё не полная победа, это важный шаг на пути к ней.
У каждой нации особый путь к единению. Прежде, чем история сделает новый виток, мы пройдем свой.
6.
На этом очень трудном пути первым делом надо восстановить управляемость страны, разрушенную путинской «вертикалью власти», которая на самом деле лишила управленцев регионов и городов способности распоряжаться ресурсами и принимать самостоятельные решения. А потом сделать следующий шаг – создать минимально возможный набор правил, которые разделяет большая часть народа и которые реально действуют, а не только декларируются.
Потом можно постепенно усложнять систему, двигаясь в сторону максимальной децентрализации, интернационализации, прямой демократии и передачи максимально возможной власти некоммерческим негосударственным экстерриториальным саморегулируемым организациям. В ту сторону, которую я описывал в этой книге.
Настаивать на интересах нового класса, задачах научно-технического прогресса, целях экономического процветания, опоре на интеллект человека вне зависимости от его происхождения, убеждёний, или благосостояния.
Огромную роль в этот период играет поддержание порядка. Я всегда скептически относился к идеям всепрощения, ненасилия и тому подобным. Я помню, как под флагами христианского всепрощения действовала инквизиция, а завоеватели вырезали целые народы Нового Света. В результате индийской политики ненасилия распалась потенциально возможная огромная страна и сотни миллионов людей проливали кровь друг друга. Нет,
если в политической борьбе насилие не обязательно,
то в государстве оно необходимый элемент, сохраняющий страну, предотвращающий большую кровь и несправедливость, защищающий слабых и общие ценности.
Оберегать страну – долг и обязанность каждого деятеля новой Системы, гражданина государства правды. Но каждому из них, готовому осуществить насилие или объявить прощение во имя общего блага, любому политику в этой стране следует принять как ориентир формулу братьев Стругацких, которую мы уже обсуждали в этой книге: «счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдёт обиженным». Если политик на это не способен, то для меня он недостоин власти.
Несколько раз я менял своё отношение к насилию. Когда-то и Мандела находился под влиянием мощной личности Махатмы Ганди. Однако после неожиданного расстрела мирной акции протеста черных в Шарпевиле в 1960-м году, он перешел к тактике партизанской войны против правительства. В 1961-м возглавил вооруженное крыло партии черных Африканский национальный конгресс. Организованные им акты саботажа были направлены на снижение инвестиционной привлекательности ЮАР, и имели целью снижение эффективности национальной экономики. Мандела был схвачен, провёл за решеткой двадцать семь лет и вышел на свободу лишь в 1990-м году.
Но после этого пришел к власти не сразу, а лишь через четыре года, которые провёл в напряженных переговорах с белым президентом ЮАР Фредериком де Клерком. Несмотря на напряженные личные отношения и соперничество на выборах, которые Мандела выиграл с убедительным преимуществом – 62%, он предложил де Клерку пост вице-президента. Это был красноречивый жест примирения в адрес белого меньшинства.
То есть Мандела, боевик, долгие годы посидевший в тюрьме, глава организации, признанной западным миром террористической (из-за этого Нобелевскому лауреату и кавалеру орденов со всего света целых восемнадцать лет после освобождения, вплоть до 2008 года, разрешали ездить в США лишь по личному приглашению госсекретаря), получивший вместе со своими соратниками пожизненные тюремные сроки, вдруг проявил милосердие к тем, кто охотился, пытал и убивал его и его товарищей.
Как это возможно? Что побудило его это сделать?
Государственная мудрость, не оставляющая места фанатизму. Политическая дальновидность, помогающая избегать авантюр. И умение стратегически мыслить, снимающее с повестки дня незначимые темы.
7.
В 2012 году в Грузии прошли парламентские выборы. К удивлению многих, в плотной конкурентной борьбе правящая партия президента Михаила Саакашвили их проиграла. И несмотря на многочисленные прогнозы, «кавказский диктатор» их результаты признал, и не пытался «подкрутить» несколько процентов, которые и решили исход всей битвы.
Впервые в истории этой страны произошла мирная смена власти.
И что же первым делом совершило новое правительство? Возбудило уголовные дела на большинство видных деятелей из числа своих предшественников. Толпа неистовствовала в одобрении репрессий: «распни их! Жулики! Во власти честных нет!»
Рейтинг Саакашвили резко пошёл вниз, а победителей – вверх… И каков результат? Вывод, который сделают другие политики, очевиден – ни в коем случае никому никогда нельзя отдавать власть. Те, кто придет на смену, повесят на тебя все грехи. Будет ли в Грузии после этого мирная смена власти? Надеюсь, но сомневаюсь.
Мандела это очень хорошо почувствовал и понял. Он не был властолюбцем, он хотел построить устойчивую политическую систему в интересах большинства.
Это было его большинство – черное население Южной Африки. Но он понимал, что без примирения с белым меньшинством в стране наступит хаос. Несмотря на все преступления белых против черных. И он поступил мудро, выбрав трудное, но необходимое примирение.
8.
Южная Африка подала пример всему миру. Но в России всё намного сложнее. Если в ЮАР принадлежность к политическим лагерям была почти однозначно определена цветом кожи, который невозможно поменять даже десятками пластических операций, то у нас есть целая каста людей, которая была твердокаменными «коммунистами» до 1991-го, стала горячими «демократами» в 1990-х и превратилась в убеждённых «консерваторов» в 2000-х. Это говорит об очень высокой степени «политической гибкости», а говоря простым языком – беспринципности, цинизме и лицемерии огромной части так называемого «политического класса».
Поэтому, не развязывая репрессий и не начиная охоту на ведьм, после победы и начала строительств государства правды, нам, тем не менее, придется провести люстрацию. То есть ограничить активное и пассивное избирательное право деятелей, чиновников и сотрудников силовых ведомств прежнего режима, замаравших себя воровством, коррупцией, участием в беззакониях, пытках, преследованиях оппозиционеров, принятии неправосудных решений и заказных приговоров. А также лишить их права на участие в управлении делами государства.
Иначе наш проект будет вынужден с куда более огромным трудом, а, возможно, и с жертвами, преодолевать тайное, но мощное сопротивление, что всерьёз замедлит перемену жизни народа к лучшему.
Воры, казнокрады и проходимцы, облепившие сегодня шест властной вертикали, должны быть отлучены от кормушки раз и навсегда. Преступники из «центров по борьбе с экстремизмом» и прочие заплечных дел мастера сядут. Но чувству мести не должно быть места в наших сердцах.
Как и чувству личной неприязни. Есть политический расчет, а есть человеческий. Я политик. Но человеческий расчет у меня всегда на первом месте. И это не позволяет мне руководствоваться эмоциями, которые я испытываю к кому бы то и было. Только соображениями общественного интереса и воспитанием, которое мне дали родители.
Действия новой власти нового класса будут продиктованы не эмоциями, а представлениями о справедливости и нашем общем благе.
Надо идти вперед. Надо думать о будущем. Опираться на примеры великих – таких, как Нельсон Мандела. Читая об этом великом человеке, я часто задавался вопросом: откуда в нем столько стойкости? Такая необъятная уверенность в окончательной победе?
Сам Мандела на этот вопрос отвечал, что и в самые трудные минуты, и в моменты счастья, ему придавало новые силы стихотворение английского поэта Уильяма Хенли Invictus – «Непокорённый». Когда-то он дал его своему игроку регби Пинаару, поставив задачу победить и объединить южноафриканскую нацию. Им и завершаю эту книгу:
Из под покрова тьмы ночной,
Из черной ямы страшных мук,
Благодарю я всех богов
За мой непокорённый дух.
И я, попав в тиски беды,
Не дрогнул и не застонал.
И под ударами судьбы
Была лишь кровь, но не поклон.
Тропа лежит средь зла и слёз,
Дальнейший путь не ясен пусть,
Но всё же трудности и бед
Я, как и прежде, не боюсь.
Не важно, что врата узки,
Меня опасность не страшит
Я – властелин своей судьбы.
Я – капитан свой души!
Новосибирск, Москва, Рига, Барнаул, Бостон, Вашингтон, Киев
2012-2013, 2017-2018, 2020, 2022
