фото: Офис президента Украины
Каждый, кто хотя бы краем глаза следит за событиями на дипломатическом фронте, наверняка обратил внимание, что в последнее время политики по обе стороны линии фронта стали высказываться во все более воинственном духе – и все менее демонстрировать готовность решить проблему дипломатическим путем.
Экс-президент России и нынешний заместитель председателя Совбеза Дмитрий Медведев в конце мая стал угрожать ударами по «центрам принятия решений», причем, по его словам, не все эти «центры» находятся в Киеве. Позднее он заявил: «Я их ненавижу. Они ублюдки и выродки. Они хотят смерти нам, России. И пока я жив, я буду делать все, чтобы они исчезли». К сожалению, Медведев не уточнил, кто такие «они»: украинцы, Запад в целом, жидомасоны или марсиане. Однако в результате даже обычно благожелательный к России министр иностранных дел Италии Луиджи Ди Майо был вынужден отреагировать: «Это неприемлемые слова, которые нас тоже сильно беспокоят … Это недвусмысленные слова угрозы тем, кто настойчиво стремится к миру».
С другой стороны, Владимир Зеленский в недавнем интервью Financial Times, подчеркнул, что «победа должна быть достигнута на поле боя», но «в первую очередь должна быть сильная позиция, наша военная сила должна не уступать российской». В переводе на простой язык, оба политика заявляют: «Договариваться нам не о чем».
На первый взгляд может показаться, что и Зеленский, и Медведев играют роль «Капитана Очевидности», ведь договариваться и в самом деле не о чем. Каким мог бы быть дипломатический выход из этой войны? Теоретически таких выходов сейчас существует три: заключение мира на условиях Украины, заключение мира на условиях России и фиксация (разумеется, временная – но что может быть более постоянным, чем временные меры?) нынешнего положения дел. Однако ясно, что в Москве ни за что не согласятся на первый вариант, а в Киеве – ни на второй, ни на третий. Остается только воевать до тех пор, пока победа одной из сторон не станет очевидной. А на войне политикам и полагается произносить воинственные речи.
Однако если приглядеться, станет заметно: риторика Зеленского в корне отличается от риторики Медведева. Украинский лидер и в самом деле не говорит ничего такого, что не было бы очевидно и без него. Действительно, прежде чем о чем-то договариваться с Путиным, его нужно крепко побить на поле боя – это единственный способ отучить его от попыток диктовать свои условия. И Украина, действительно, пока еще недостаточно сильна для этого, и потому отчаянно нуждается в военной помощи западных партнеров: «Для наступления нужно в десять раз больше техники и людей. Мы уступаем в оснащении, и поэтому не способны масштабно продвигаться вперед. Мы понесем больше потерь, а люди являются моим приоритетом».
Если у Зеленского – факты, то у Медведева – эмоции: «Вы плохие, я вас ненавижу!». Это очень похоже на истерику. И, судя по всему, причины для истерики есть.
Вспомним хронологию войны. В первые дни интервенты рассчитывали, не встретив особого сопротивления, захватить всю Украину или хотя бы ее большую часть. Не получилось. В марте они решили сосредоточить усилия на Киеве и Харькове – с тем же результатом (в актив себе они могут записать только Херсон и Мариуполь, но потраченные на них усилия стали горой, которая родила мышь). Далее была поставлена цель хотя выйти на административные границы Луганской и Донецкой областей, а для начала взять Северодонецк. Вечером 8 июня, когда пишутся эти строки, Северодонецк держится, и никаких признаков его скорого падения нет.
Налицо тенденция: раз за разом российское руководство ставит перед военными все более и более скромные задачи, но даже их выполнить не удается. При этом американское оружие по ленд-лизу только-только начало поступать в Украину. И в Кремле сейчас, мягко говоря, мало оснований для хорошего настроения.
Вполне вероятно, что выкрики Медведева выражают ту истерику, которая охватила российский олимп.
