Журналист Максим Трудолюбов пишет о России как эпицентре катастрофы.
У украинцев и Украины, которые несут на своих плечах основную тяжесть борьбы со смертью, есть надежда выстоять и восстановиться, потому что у них есть осознание правоты, национальный подъем и поддержка союзников и партнеров. Сейчас эта надежда укрепилась, но пока это только просвет.
У Беларуси есть общество, осознавшее себя обществом, которое в основном (насколько можно понять) не поддерживает войну, и есть правитель, продавший душу черту за сохранение жизни и частично власти. В силу моральной ясности у Беларуси тоже есть надежда, хотя никакого просвета пока нет.
Гравитация медленной катастрофы, в которую методично ведут Россию ее лидеры, распространяется и на Европу, и на Африку, частично, наверное, и на Азию, но там у большинства тоже есть ясность – в их случае политическая и экономическая. Они понимают, что делать. Есть ли надежда в эпицентре катастрофы?
Наталья Зубаревич сравнивала Россию с динозавром – в том смысле, что сигнал долго идет до мозга и так-то не очень большого по сравнению с телом. Трудно себе представить, что до «элиты» не дошло, что дело плохо. Кто-то из них думает, что Путин совершил ошибку, кто-то понимает – что преступление. Так или иначе, а они решили плыть на этом корабле в апокалипсис.
Сторонники войны уверены, что им нечего терять, а технократы уверены, что умеют чинить пробоины. Некоторые открыто пребывают в черной иронии, как директор телевидения Эрнст, который обещает народу сериал с мертвыми актерами в главных ролях, т. е. зомбоящик в буквальном смысле. Я не сразу поверил, что это правда, но это правда.
Коллапсы обществ и культур не бывают мгновенными. Только в кино выжившие после всеобщей катастрофы бродят по земле в поисках еды и отбиваются от зомби. Это мир полной ясности — вот живые, а вот зомби.
Настоящие катастрофы бывают длительными, даже если у них есть даты, как, например, у крушения западной Римской империи. В эпицентре все непонятно и начало краха многие его свидетели не видят.
Молчаливое российское население в значительной своей части уже живет в постапокалиптическом мире – в мире, где государства уже нет, где есть натуральное хозяйство, гаражная экономика, опора на самых близких и недоверие к кому-либо за пределами узкого круга знакомых. Даже и зомби тут есть — начальники, повторяющие последние фразы, услышанные перед смертью (см. речи Путина, телеграм Медведева, выступления Миронова).
Кстати, еще раз — странно всерьез разбирать, как это делают многие независимые российские медиа, высказывания российских чиновников и политиков. Ведь в мире живых еще есть что освещать и что анализировать. Можно выбирать, на что смотреть, что изучать и кого слушать. Да и вообще можно выбирать — жить после смерти или все-таки до. Тут нужно додумать, впрочем.
