Ее убили законы о «нравственности»: в Иране происходят протесты после гибели от рук «полиции нравов» 22-летней девушки

• Массовые протесты происходят на западе Ирана после гибели Махсы Амини
• Девушка умерла после задержания «полицией нравов» за неправильное ношение хиджаба
• Была ли Махса Амини избита полицейскими или нет, ее смерть однозначно спровоцирована задержанием

На западе Ирана происходят протесты против  режима. Они начались после смерти 22-летней Махсы Амини, которая скончалась в больнице 16 сентября, через три дня после того, как она была арестована и, по всей видимости, избита «полицией нравов» в Тегеране.

13 сентября в Тегеране Махсу Амини задержала «полиция нравов» за якобы нарушение закона о ношении хиджаба. Ее семье сказали, что ее выпустят из полицейского участка после «сеанса перевоспитания».

Свидетели сообщили, что Амини избили в фургоне для задержанных. Полиция это отрицает. Между задержанием и больницей прошло два часа.

Врачи диагностировали у девушки инсульт и сердечный приступ, ее почки отказали, она впала в кому. Официальные лица отрицают все обвинения и говорят, что у погибшей просто начались проблемы с сердцем. Говорится и об эпилептическом припадке.

Тем не менее этой официальной информации люди не верят. Впрочем, даже если бы оказалось, что Махса Аминине была избита полицией, то само задержание могло спровоцировать смертельную болезнь. А значит, в смерти девушки в любом случае виновен иранский режим и его т. н. «законы».

Протесты начались 17 сентября у тегеранской больницы Касра в Тегеране, где умерла девушка. Полиция применила против протестующих перцовые баллончики, были произведены задержания.

Тело Махсы Амини доставили в ее родной город Саккез в провинции Курдистан. Органы безопасности вынудили ее семью провести похороны без церемоний, чтобы избежать протестов. Однако протесты все-таки произошли, распространившись на весь иранский Курдистан и его столицу Сенендедж.

Курдские организации призвали к всеобщей забастовке по всей провинции, в ходе демонстраций люди срывают портреты лидера Ирана аятоллы Хаменеи и ликвидированного американцами генерала Сулеймани. Звучали лозунги «Смерть диктатору!» и «Я убью каждого, кто убил мою сестру!». Некоторые женщины намеренно срывали хиджабы.

Президент Ирана Ибрагим Раиси был вынужден приказать расследовать инцидент. Министр внутренних дел Ирана заявил, что президент распорядился в срочном порядке и с особой тщательностью расследовать причину произошедшего с Махсой Амини. Прокуратура Тегерана сформировала специальную следственную группу.

Тем не менее вряд ли это  сможет остановить протесты. Как и то, что в Иране был отключен интернет.

Протесты в Иране происходят регулярно с 2009 года, когда в Тегеране проводились огромные демонстрации из-за победы консерваторов на выборах с фальсификациями. (Хотя для стороннего наблюдателя определить, какие из разрешенных политических сил в Иране являются консерваторами, а какие – реформистами.)

С особой силой они вспыхнули в конце 2010-х. Что совершенно понятно: после ирано-иракской войны руководству пришлось, нравилось оно или нет, развивать города и промышленность. Соответственно, сейчас входит в силу новое, достаточно европеизированное городское поколение. А режим как был архаичным, так им и остается: президенты-консерваторы и президенты-реформаторы сменяют друг друга, а верховный лидер («рахбар») Али Хаменеи остается на посту с 1989 года.

В последнее время сообщалось о проблемах со здоровьем у Хаменеи, которые, впрочем, опровергались официальными лицами. (Что весьма напоминает российское «рукопожатие – крепкое»). Но понятно, что рахбар чрезвычайно живуч, но не вечен, и надолго ли переживет диктатора созданная после исламской революции система – неизвестно.

На проблемы накладывается и национальный вопрос. Пока что не видно массовых согласованных действий организаций разных народов, но они не исключены. И вот тогда режим окажется перед крайне серьезной проблемой. Особенно – в случае смерти диктатора и «вакуума власти».

И есть еще один урок нынешних протестов в Иране. Понятно, что реальной мощной оппозиции со своими лидерами в стране нет, в этом плане Иран очень напоминает Россию. Иное дело, что там выжигание оппозиции случилось намного раньше и было гораздо более кровавым.

Но тут искрой может стать что угодно. Та же «полиция нравов» – это нечто новое для Ирана? Ничего подобного, она существует с самого начала диктатуры. И действовала она порой жестче. И множество людей становятся ее жертвами.

Но еще одна жертва стала последней каплей, переполнившей чашу терпения. В этом – слабое место государственного террора: никто из силовиков с хватательными рефлексами не может знать, чем может обернуться еще один арест и еще одна смерть. Десять тысяч случаев стерпят, еще один – и ровно такой же, как все остальные, – могут и не стерпеть.

Возможно, Махса Амини действительно была правозащитницей, боровшейся за права женщин, как об этом пишет ряд СМИ. Возможно, она случайно попала в колеса системы. Сейчас это уже не столь принципиально – важно то, что она стала символом.

И еще один аспект – через него сейчас рассматриваются любые события, связанные с Ираном, – это т. н. «ядерная сделка». Чем в этом случае отзовутся протесты?

Эксперт и журналист Юлия Юзек считает, что такой вопрос уместен:

«Трагедия самым циничным образом играет на руку той группе, что хочет сорвать сделку. Под угрозой срыва поездка Раиси в Нью-Йорк. Глава МВД – Ахмад Вахиди, предшественник Сулеймани во главе Аль-Кудс».

Скорее всего, протесты сейчас все же пойдут на спад, но начаться заново они могут в любой момент. А каждая из таких вспышек подтачивает режим.