Фото: Nike
Начался пятый месяц войны — все это время крупный западный бизнес покидает Россию.
Недавно сдался Nike: знаменитый производитель спортивной одежды и обуви, три месяца назад приостановивший свою деятельность в РФ, окончательно уходит из страны. Компания Cisco, которая производит телекоммуникационное оборудование, поступает точно так же. Microsoft пока еще полностью не покинула РФ, но намерена сделать это постепенно, к концу года.
Идет процесс, который профессор политологии Массачусетского университета Пол Месгрейв охарактеризовал так: «То, что было струйкой, становится потоком». И причина здесь вовсе не только в угрозе оказаться под санкциями или благородном нежелании финансировать агрессивную войну. Как это ни парадоксально, больше всего усилий для ухода иностранного бизнеса прилагают сами российские власти.
Дело в том, что в РФ готовится закон (по ряду данных, он может быть принят в ближайшие недели), который позволит арестовывать активы, принадлежащие иностранным компаниям, и назначать на их предприятия российских менеджеров. Разумеется, мало кто захочет вести бизнес в стране, где право собственности не гарантировано и ее могут фактически отобрать в любой момент.
В первой половине июня Путин грозно пророчил: «В сегодняшних условиях, когда кто-то куда-то спрыгнул, ушел, предпочел прекратить здесь какую-то деятельность, они пожалеют об этом. Это не угроза… Они пожалеют потому, что Россия — страна с огромными возможностями, реально. Многие жалеют, что приходится уходить». Однако действительно ли это так? Журналисты Русской службы BBC провели свое исследование — и пришли к весьма любопытным выводам.
Оказалось, что у большинства ушедших из России компаний на эту страну приходилось меньше 10% выручки. Для примера можно назвать хотя бы Adidas, у которого этот показатель составляет не только для России, но и для всех стран СНГ 2%. В руководстве компании предполагают, что в 2022 году она из-за войны потеряет 250 млн евро — иначе говоря, ее выручка за этот год вырастет на 1% меньше, чем планировалось.
Что касается знаменитого McDonald’s, то он владеет по всему миру примерно 40 тыс. ресторанов. Из них в России находились 900, то есть чуть больше 2%. Поэтому уход из России стал значительным событием для страны — но не для самой компании.
Есть и исключения, однако их немного. Например, сеть магазинов для детей и будущих матерей Mothercare из-за ухода с российского рынка теряет примерно четвертую часть своей выручки.
Кроме того, важен такой фактор, как капитализация компании – то есть ее рыночная стоимость (нынешняя цена одной акции, умноженная на количество акций). У тех компаний, которые полностью ушли из России, она с начала войны понизилась в среднем примерно на 3%, у тех, кто сократил инвестиции в РФ — на 7,6%, а у тех, кто полностью продолжил бизнес в «стране с огромными возможностями» — на 12,6%. Похоже, заявления господина Путина несколько далеки от реальности.
Некоторые компании не уходят из России просто потому, что пока не имеют для этого возможности. Например, Philip Morris уже три месяца ищет покупателя на свои российские предприятия — но все еще не нашел.
В других компаниях медлят с уходом ради того, чтобы их российские сотрудники не оказались на улице. А таких немало: в компаниях, которые уже ушли из России или приостановили деятельность в ней, работали около 350 тыс. человек (некоторые из них еще продолжают числиться на работе и получать зарплату).
В этой области возможен эффект домино. Компании уходят из России, их бывшие сотрудники начинают меньше зарабатывать — и, соответственно, меньше потреблять. Потребительский рынок сокращается, другим компаниям не остается места на нем, и они тоже уходят из страны. Хотя причин для этого и сейчас немало — а российская власть еще больше увеличивает их число.
