Анвар Деркач: «В названии «Утро Кавказа» я делаю акцент на слове «утро», потому что утро – это начало»

«Утро Кавказа» – «издание, где будут представлены различные взгляды на прошлое и будущее Северного Кавказа» – главный редактор  Анвар Деркач о главных темах, аудитории и задачах нового медиа.

Расскажите про «Утро Кавказа». Что это, для кого это?

– О Кавказе и для кавказцев прежде всего. И для тех, кто интересуется происходящим на Северном Кавказе. Если говорить о том, против кого это, то издание однозначно антисоветское, антикоммунистическое, антиимперское.

Чем оно будет отличаться от «Кавказ. Реалии»?

– «Кавказ. Реалии» – это «Радио Свобода», а его редакционная политика отражает точку зрения правительства Соединенных Штатов. «Утро Кавказа» задумывается как издание, где будут представлены различные взгляды на прошлое и будущее Северного Кавказа. Что касается освещения происходящего на Кавказе сегодня, то мы будем руководствоваться стандартами журналистики, которые практикуют Reuters, BBC и другие мировые СМИ. Одной из главных проблем, которую нам предстоит решить, — не превратиться в издание кавказской эмиграции. Ведь получать информацию непосредственно из региона все труднее из-за установленного в России режима. А он в таких «неблагонадежных», с точки зрения Кремля, регионах особенно жесток и абсурден. Способствующим нашему успеху, а я в нем уверен, является спрос на свободное слово, необходимость иметь возможность свободно выражать свое мнение. Кавказцы, независимо от национальности, народ неравнодушный, им всегда до всего есть дело. И хотя ислам напоминает, что верующий должен оставить то, что его не касается, сама наша религия регулирует все аспекты жизни. Хотим, чтобы общественные процессы, связанные с религией, прежде всего с исламом, но не только с ним, нашли отражение в материалах наших авторов.

Почему нынешнее правительство Чечни преследует и видит одного из главных врагов в геях?

– Почему они преследуют геев…. Ну это такая фишка, общеимперская, наверное, фишка. Это защита традиционных ценностей, это находит понимание у мусульман. Плюс на этом можно заработать какие-то баллы, какую-то поддержку у людей, для которых Кадыров и его банда ненавистна. Преследование геев – это как раз то, что может объединить Кадырова и его врагов.

Антиимперский сайт, сайт, который занимается правовой защитой. Вы ведь правозащитник прежде всего?

– Нет. Скорее во вторую очередь.

Кому, кроме жителей Кавказа и людей, которые исповедуют ислам, будет интересно «Утро Кавказа»?

– Думаю, для всех, кто понимает значение региона для внутрироссийской политики и для международной политики. Кавказ – это пассионарный регион. Это место, где живут люди, которым никогда не придет в голову сказать: «Начальству виднее». Хотя бы поэтому регион важен. Он взрывоопасен. Он обладает колоссальным энергетическим потенциалом. Тот, кто это понимает, следит за тем, что там происходит. Вот для этих людей мы будем писать тоже. Не только для кавказцев.

Уместно ли говорить про нынешнюю украинскую войну – вторая украинская по аналогии с чеченскими войнами, Первой и Второй, как думаете?

– Думаю, нет. Думаю, такие параллели слишком отдаленные. Потому что по своей жестокости, по количеству жертв среди мирного населения… Маленькая Чечня потеряла намного больше, чем Украина, для нее эти войны были более болезненны. И опять же: по результатам. Из первой войны Чечня вышла победительницей. Об Украине мы этого сказать не можем.

Какой опыт чеченских войн мог бы пригодиться Украине?

– Мне трудно судить о каких-то специальных военных аспектах – это дело специалистов. Но что касается репрессивных технологий, я думаю, опыт должен быть усвоен украинцами. И военными, и политиками, и гражданскими активистами. Россия обкатывала технологии подавления, преследования, уничтожения несогласных в Чечне. И мы видим, что та же практика сейчас используется и на украинских территориях. В этом аспекте украинцы, конечно же, должны изучать опыт чеченских войн.

Чеченцев депортировали. Крымских татар депортировали. Как память депортации сказывается на целом народе?

– К вашему вопросу добавлю еще. В Украине сейчас происходит депортация под видом эвакуации из мест боевых действий. Российские оккупационные власти организовывают якобы эвакуацию. По сути – это депортация, просто в несколько измененном варианте. Если говорить об опыте крымскотатарского народа и о том, что пережили чеченцы, ингуши и другие кавказские народы, то это повлияло на практику сопротивления. Чеченцы, ингуши, другие кавказцы – они избрали опыт вооруженного сопротивления. А крымские татары еще в депортации в Узбекистане, в Казахстане все-таки отдали предпочтение ненасильственному сопротивлению. И это принципиальная разница. Ну это обусловлено тем, что татары – слишком маленький народ для вооруженной борьбы, и лидеры национального движения взяли на себя обязательство сохранить народ. Стоял вопрос о физическом выживании крымских татар. И конечно же, это определило и методы борьбы – ненасильственное сопротивление. Почему среди крымских татар популярна практика партии «Хизб ут-Тахри»? Именно в принадлежности к ней обвиняют сегодня многих крымчан и отправляют на длительные сроки в концлагеря. А потому что и хизб, и Меджлис исповедуют идеологию ненасильственного сопротивления.

«Утро Кавказа» – это только зонированно для жителей Ичкерии? Или это плюс Ингушетия, плюс Осетия, плюс Дагестан?

– Это весь Северный Кавказ. Потому что проблемы одни, общие. Другое дело, что в разных регионах Северного Кавказа по-разному смотрят на возможности сосуществования с империей. В Дагестане, например, много людей, которые считают, что Дагестан может и должен оставаться в составе России, иначе не выживет. Это спорная точка зрения, у нее много оппонентов, и они достаточно аргументированно оппонируют сторонникам совместной жизни с Россией. Что касается Северной Осетии, то это отдельная история. Там народ разделен и по религиозному признаку, и по критерию симпатии/антипатии к России. Есть треть осетинского народа, который исповедует ислам, и среди них больше сторонников какого-то отдельного существования от России. А остальные, которые называют себя христианами и язычниками, те, конечно же, обоснованно считаются и в регионе, и за его пределами пятой колонной в регионе. Опять же, среди дагестанцев есть представители тех народов, которые Россия во времена СССР использовала как инструмент в своей политике. Из высокогорных районов переселяли людей в дома депортированных чеченцев. Это тоже как-то повлияло на мировоззрение части дагестанцев.

«Утро Февраля» пишет о войне России в Украине, начавшейся утром 24 февраля. Как бы вы сформулировали название сайта «Утро Кавказа»?

– Для меня как читателя в названии сайта «Утро Февраля» равноценное значение имеют оба слова и «утро» и «февраля». В названии «Утро Кавказа» я делаю акцент на слове «утро», потому что утро – это начало. Война, кроме разрушений, крови и смерти, – это еще и шанс начать сначала. Это шанс и для Кавказа.

Оно произойдет – освобождение региона от влияния империи? Когда?

– Я уверен, что да. Вопрос в том, как и когда. Недавно в своем эфире популярный чеченский блогер Тумсо Абдурахманов, отвечая на вопрос украинского собеседника, политика Игоря Мосийчука, сказал, что в Чечне сейчас нет людей, готовых выступить вторым фронтом против России, чтобы поддержать Украину в этой войне. Это и в самом деле так. Поэтому вопрос о том, когда – очень актуальный. Ответить на него едва ли сейчас кто-то решится… Чеченцы, которые уехали из страны, сейчас активно включаются в эту войну на стороне Украины и видят в сегодняшней войне возможность приблизить то время, когда их родина освободится от объятий империи.

Как это будет происходить в других автономиях Северного Кавказа – трудно сказать. Дикая жестокость ФСБ в западной части Северного Кавказа – об этом мало говорят и мало пишут – те пытки и преследования, которым подвергаются мусульмане в Кабарде, в Карачае, в Балкарии, они во многом превосходят те зверства, которые пережили чеченцы. И как это скажется на протестном потенциале – трудно судить. Конечно, репрессии обескровливают народ. Репрессии запугивают. Действуют психологически очень сильно. Приведу один пример. Было убито пять молодых кабардинцев в пригороде Нальчика – их нашли со следами зверских пыток. Родственники только одного из пятерых убитых обратились в Следственный комитет, а потом и они забрали свои заявления. Нам здесь трудно понять, почему так. Но когда я поговорил со вдовой одного из убитых, она очень немногословная, – она сказала, что это ее второй убитый муж. Первого, как говорят на Кавказе, просто потеряли десять лет назад. Он просто исчез. Вот после этого вопрос о том, почему там так реагируют, отпал.

Как писатель стал правозащитником?

– Темы преследований, репрессий, нарушений прав человека мне всегда были интересны как журналисту. Но в какой-то момент я почувствовал, что те инструменты, которые дает профессия журналиста, меня не устраивают. Их мало. Тогда пришлось как-то действовать – другими инструментами, другими путями. Создавать общественную организацию, общаться с политиками. Общаться с теми, кто пишет законы. Общаться с теми, кто следит за исполнением законов. Так и началась правозащитная работа. Она удивительно быстро исцеляет от раздутого эго. Ни один человек, который занимается правозащитой, не решится сказать: я вытащил кого-то из тюрьмы или сизо. Это всегда коллективная работа. Так что желающим избавиться от гордыни — самая подходящая деятельность.

Вы давно в Крыму не были?

– В Крыму я последний раз был … 2009-й или 2010 год.

Что сделаете, когда Крым снова станет украинским?

– Поеду в Крым. Поеду в Мисхор. Поеду в Гезлев (Евпаторию), в Карасувбазар (Белогорск). Обязательно в Кефе (Феодосию). Есть любимые места, которые надо посетить. Надеюсь, встречу кого-то из старых знакомых, кто там остался. Это пожилые люди, в основном те, которые не выезжали.