ghost
Остальное

Алексей Ракша: «На этом заканчивается статистика и начинается война»

Фото: business-gazeta.ru
16 июля, 2022

Демограф Алексей Ракша — о том, что происходит с демографическими показателями в России, — «Верстка».

«Верстка» пишет о том, почему суды отказывают в праве на альтернативную службу — «в 88,5% случаев суды отказывают призывникам в альтернативной службе. Зачастую причиной отказа военных комиссий становятся «ошибочные взгляды призывников, которые не хотят войны»; о том, что сотрудников московского метрополитена грозят отправить на войну и почему Красный Крест раздает украинским беженцам в России кружки с Путиным и футболки с буквой «Z».

«Утро Февраля» публикует интервью  журналиста «Верстки» Ольги Орловой, которая расспрашивает демографа Алексея Ракшу о том, как война влияет на смертность, миграцию и рождаемость населения, может ли Россия с ее нынешней демографической ситуацией претендовать на роль сверхдержавы и выживет ли кто-то в случае ядерной войны.

— Война глазами журналиста — это погибшие люди, беженцы, нерожденные дети. А глазами демографа? Возможна ли корректная интерпретация при закрытой статистике?

— Война заметно влияет на демографические данные только тогда, когда она тотальная и идет на территории страны. Сейчас Россия ведет войну за пределами собственного государства. Поэтому в том, что касается смертности, ее последствия пока не особо заметны.

Если бы у нас, как раньше, была доступна статистика числа умерших по полу и по однолетним возрастным группам по месяцам и регионам, мы смогли бы что-то увидеть. Например, мы знаем, что обычно в России каждый месяц умирает порядка 1570 молодых мужчин в возрасте от 19 до 30 лет (для сравнения: среди женщин в этой возрастной группе умирает порядка 560 человек). В основном это происходит по внешним причинам: травмы, отравления, ДТП, убийства, самоубийства и несчастные случаи.

Даже по официальной информации Минобороны, за первый месяц войны в Украине погибло примерно такое же количество людей. Конечно, это заметно бы отразилось на статистике числа смертей по полу и возрасту, особенно в некоторых регионах, если бы Росстату не приказали прекратить предоставлять такую информацию.

Общая смертность, конечно же, гораздо больше. В норме у нас в среднем умирает порядка 150 тысяч человек в месяц. Иногда может быть 140 тысяч, иногда — 160, то есть плюс-минус 10 тысяч. В эту вилку военные потери последних месяцев легко вписываются, даже если допустить, что данные Минобороны занижены.

— Если потери России не ощутимы, почему данные о погибших и пропавших без вести так тщательно скрываются?

— Это вопрос к политикам и политтехнологам, а не к демографу.

— Вернемся к смертности, которая связана именно с войной. Постоянно появляются публикации о том, что в некоторых регионах, таких как Бурятия, Дагестан, Удмуртия, среди призывников погибает практически каждый второй. Такие данные могут быть верны?

— Нет, такого быть не может. Смотрите, сколько у нас призыв в среднем по стране? Осенью 2021 года призывников было больше 127 тысяч. Численность весеннего призыва — 135 500. То есть за год получается 250 тысяч человек.

Призываются сейчас юноши 2003–2004 годов рождения. За 2003 год в России (без Крыма) родились живыми 1 474 тысячи младенцев, за 2004 год — 1 502,5 тысячи. Обычно, если в стране не происходит массовых селективных абортов, доля новорожденных мальчиков составляет 51,2–51,5%. То есть в те два года мальчиков родилось, соответственно, 760 934 и 772 973.

На начало этого года 18-летних мужчин (2003 года рождения) в России было 756 624. Грубо говоря, треть из них призывается. Теперь берем республику с самой высокой смертностью, по данным из открытых источников, Бурятию. Там в начале года мужчин 2003 года рождения было 6528.

В Бурятии очень много воинских частей. Там явно призвано больше трети совершеннолетних мужчин, то есть больше, чем 2200 человек. Допустим, три тысячи. Даже если мы удвоим или утроим данные о погибших, которые публикуют «Медиазона» или «Люди Байкала» (142 и 190 человек соответственно), получится около 15–20% призывников. Никакой половины, как бы мы ни натягивали, даже в наихудшем случае и близко нет.

— То есть разговоры о «каждом втором» — это некоторое преувеличение?

— Это огромное преувеличение. Но, опять же, у нас нет статистики по числу смертей по полу и однолетним возрастным группам от Росстата. До марта она существовала, и по марту мы успели получить такую статистику по некоторым регионам. И в ней избыточная смертность молодых мужчин или не просматривается, или просматривается с трудом. Прирост числа умерших по сравнению с прошлым мартом меньше, чем количество потерь по открытым источникам. Многие пропавшие без вести тоже явно еще не успели туда попасть.

А теперь и эту статистику закрыли. Остается общая смертность, а по ней вообще невозможно ничего понять. Доля смертей молодых мужчин в общем числе смертей составляет процента два.

Как я и говорил: демографически военная смертность остается незаметной, если война не идет на территории страны и не осуществляется массовый призыв.

— А как обстоят дела с фиксацией количества людей, которые за эти три месяца уехали из России?

— С данными по эмиграции все еще хуже. К сожалению, на постсоветском пространстве традиционно плохо регистрируют выбывших. Люди, которые уезжают в другие страны на постоянное место жительства, обычно не снимаются с миграционного учета. Часто они даже сами не знают, уехали ли они насовсем.

В итоге получается, что, по данным принимающих стран, на постоянное место жительства к ним прибывает в среднем примерно в пять раз больше людей, чем уезжает из России, по российским данным.

— Такое расхождение в цифрах — не особенность 2022 года?

— Нет, после развала Советского Союза так было всегда. Но у нас и входящая миграция, которая состоит в основном из граждан СНГ, в том числе украинцев, учитывается не идеально.

— Тогда откуда же взялась цифра в три миллиона девятьсот тысяч человек, покинувших Россию с начала войны?

— Это число пересечений российскими гражданами границы на выезд. Допустим, вы съездили на отдых в Турцию — значит, уже попадаете в это число. Съездили еще и в Египет — попали еще раз. А вот когда вы возвращаетесь, вы в открытую статистику не попадаете. Вас, конечно, посчитают, но эти цифры не появятся в публичном поле. Пограничная служба ФСБ публикует только данные о том, сколько раз граждане России пересекли пограничные пункты на выезд и сколько иностранцев прошли через них на въезд. Противоположные потоки не появляются в базе ЕМИСС, поэтому сальдо посчитать невозможно.

Замечу еще, что сама по себе цифра в 3 800 000 намного ниже доковидной нормы, потому что до начала эпидемии люди в целом гораздо чаще путешествовали. Тогда фиксировали по 7–8 миллионов выезжающих за квартал.

— При этом не так давно Максут Шадаев — министр цифрового развития, связи и массовых коммуникаций — заявил, что в министерстве отслеживают телефоны россиян и определяют, выехал ли абонент за пределы Российской Федерации. По данным ведомства, из тех, кто покинул Россию после 24 февраля, обратно вернулись 85%, а остальные 15% остались за пределами России. Это похоже на правду?

— Давайте подумаем. Допустим, через пограничный пункт прошло два миллиона человек. Значит, 300 тысяч из них не вернулись. Это вполне может быть похоже на правду. Только надо еще учесть тех иностранцев, которые пользовались российскими симками, а теперь уехали к себе домой, например, потому, что в России у них могли исчезнуть источники заработка. Они тоже входят в это число. Их может быть даже больше половины этого отрицательного сальдо.

— Получается, мы сейчас не можем оценить, сколько людей уехало именно из-за военных действий?

— Данные о миграции в России очень сильно зависят от административных законов, мер, правил, системы учета, способов. Только из-за этого на бумаге она может меняться в десятки раз.

Вот пример: в июне прошлого года президент опубликовал указ, в котором разрешил иностранцам оставаться в России на полгода дольше, чем позволяли их разрешения. Это было сделано из-за коронавирусных ограничений и затруднений перемещения между странами.

То есть человек мог не сниматься с учета еще полгода и находиться в стране. В результате у нас просто резко обвалился официальный поток выезжающих на ПМЖ из России. К примеру, количество тех, кто уезжал в Таджикистан или Узбекистан, сократилось приблизительно в десять раз. За счет этого только за вторую половину прошлого года на бумаге у нас получилось 205 тысяч человек дополнительного временного миграционного прироста. А за год вышло более 400 тысяч, чего в XXI веке еще не бывало. 

— Но это только на бумаге? 

— В большей степени — да. Действие указа не продлевали, и многие из этих людей стали уезжать с января. Кто-то уехал раньше, а с учета по месту пребывания их сняли автоматически по истечении срока. И теперь с января у нас минусовое сальдо миграции. Но не потому, что люди уехали от войны, ведь в январе ее еще не было. Просто они вынуждены были массово уезжать. А тех, кто уже покинул Россию, автоматически стали снимать с миграционного учета.

Это компенсация. Эти 205 тысяч и без всякой войны пошли бы в минус в первом полугодии 2022-го.

— Как же должен быть устроен учет эмигрантов, чтобы мы могли точно знать, сколько людей навсегда покидают страну? Ведь это важная информация для политиков. На Западе государства озабочены этой проблемой? Внимательно ли там считают уезжающих?

— Чтобы точно всех посчитать, нужно, чтобы было внедрено использование цифровых технологий и происходила состыковка данных пограничников и данных о регистрациях по месту временного пребывания и постоянного места жительства.

А вообще миграция во всем мире учитывается хуже, чем смертность или рождаемость, в том числе внутри Евросоюза. Из-за этого у демографов есть ряд проблем. Например, есть подозрение, что когда у румынок, уехавших в Италию или Францию, появляются дети, их рождение регистрируется и на родине, и в стране их нахождения. Или вообще не фиксируется в той стране, где фактически произошло рождение, а только на родине. Поэтому рождаемость в Румынии может быть завышена.

Подобные противоречия есть и во многих других странах Восточной Европы. В Польше число населения до последнего времени было заметно завышено из-за недоучета поляков и полячек, уехавших в другие страны. При этом рождаемость в стране занижена, ведь в знаменатели коэффициентов попадают женщины, не проживающие в стране.

Из-за таких неточностей непонятно, как правильно посчитать коэффициенты рождаемости. Разница между статистикой и реальными цифрами может доходить до 15%.

— Кстати, повлияла ли как-то война на рождаемость в России — этот еще один важный демографический показатель?

— В апреле 2022 года мы увидели самое низкое число родившихся с 1943–1944 годов, а если говорить про мирное время, то с конца XVIII века. Но и в Европе с января заметно резкое снижение количества родившихся младенцев.

— Чем это может быть вызвано? 

— В июле прошлого года повсюду свирепствовал ковид. В России параллельно шла массовая вакцинация. Видимо, женщины боялись, что прививка повлияет на ход беременности или внутриутробное развитие плода. Поэтому рождаемость в Европе провалилась во многих странах, в том числе и в России. Но в нашей стране это случилось на несколько месяцев позже.

— Можно ли понять, как изменилась демографическая ситуация в Беларуси после протестных событий 2020–2021-го?

— Беларусь закрыла и засекретила свою демографическую статистику. Даже когда там работали исследователи по программам ООН, им перестали давать статистику. Программы из-за этого пришлось свернуть.

Но есть данные, утекшие из ООН и украденные киберпартизанами. Из них понятно, например, что ситуация со смертностью от ковида там была практически такая же, как в России в 2020 году. А смертность за 2021‑й мы уже не знаем. Правда, Белстат опубликовал возрастную структуру населения. Значит, по числу младенцев в возрасте до года мы знаем число родившихся. Видно, что за 2021 год падение рождаемости в стране чуть замедлилось, но оно продолжается.

Негативного шока рождаемости в Беларуси пока нет. Нельзя сказать, что она там росла и была стабильной, а потом резко упала. Она очень быстро падала еще с 2017 года.

Так, в 2017 году суммарный коэффициент рождаемости в стране упал на 10,8%, в 2018 году — на 6,3%, в 2019 году — на 4,6%, в 2020 году — еще на 3,6%. В 2021 году — на 3%.

Рождаемость в Беларуси приближалась к рекордно низкой в 2003–2004 годах, а уже в 2019 году число рождений стало рекордно низким (87,6 тысячи). В 2021 году в Беларуси родилось всего 79,4 тысячи детей.

— События последних двух лет также вызвали серьезный поток эмиграции из Беларуси. Оценить ее масштабы возможно? 

— Практически нет. Беларусь, так же как и Россия, не знает, сколько людей реально уехало, потому что большинство белорусов уезжали и не снимались с регистрационного учета — они продолжают числиться в Беларуси. У них точно такая же постсоветская система регистрации, как у нас. Поэтому, конечно, официально их население сейчас завышено. Помимо прочего, Белстат перестал публиковать и предоставлять такую статистику.

— Есть ли данные по Украине? 

— Очень косвенные. Последняя перепись населения там была аж в 2002 году, то есть 20 лет назад. По моим оценкам, реальная численность постоянного населения Украины перед войной составляла 35–36 миллионов человек, если не считать Крым и ОРДЛО (так называемые ЛНР и ДНР. — Прим. ред.).

Украина постоянно откладывала проведение новой полноценной переписи и ограничивалась лишь неточными косвенными методами. Известно, что в январе там был большой провал рождаемости. Возможно, он тоже был вызван вакцинацией, которая проводилась в предыдущем году. 

На этом заканчивается статистика и начинается война. Теперь у нас есть только данные Комитета ООН по делам беженцев и пограничной службы Евросоюза, которые фиксируют миграцию, то есть беженцев.

Известно, что около 7 500 000 человек уехали. Но около трех миллионов из них уже вернулись. Сальдо составляет четыре миллиона. Если считать, что до войны в Украине проживало примерно 36 миллионов, то получается, что примерно 11% населения бежали из-за войны. Это очень много.

— Есть такая распространенная точка зрения, что демографическая ситуация влияет на готовность общества к войне. Например, во время Арабской весны одним из решающих факторов называли наличие большого количества молодых безработных социально неустроенных мужчин. Демографы видят эту связь? 

— Да, в этом есть рациональное зерно. Это действительно один из факторов. Правда, в России сейчас ситуация совершенно другая.

— В России почти четверть населения составляют люди старше 60 лет, это более 33 миллионов человек. По данным разных опросов, в этой возрастной группе поддержка военных действий выше, чем у молодежи. При этом молодежи — людей до 30 лет — у нас меньше 20 миллионов человек. Итак, население у нас старое, молодежи мало. Как это вяжется с многолетней риторикой правительства об увеличении численности россиян, продолжительности жизни, увеличении рождаемости?

— Ну поэтому такая и риторика, ведь президент и правительство хотят изменить эту ситуацию. Частично что-то получается: по моим расчетам, материнский капитал на второго или любого последующего ребенка с 2007 года принес около 2,5 миллиона дополнительных рождений.

Правда, в 2020 году выплату такого размера стали давать на первого ребенка, поэтому эффективность материнского капитала будет падать. Зато с 2019 года ввели выплату 450 тысяч рублей на ипотеку для родивших третьего или последующего ребенка, а в 2020 году — семейную ипотеку со сниженной ставкой. Сначала ее давали при рождении второго или любого последующего ребенка, а с 2021 года стали давать и при рождении первого.

Мера «450 тысяч на многодетность», по моим расчетам, принесла около 80–90 тысяч третьих и последующих детей. Почти во всех регионах есть свои маткапиталы, обычно за третьего ребенка. Там, где они больше 200–300 тысяч, они работают. Особенно отличились Сахалин и ЯНАО. Но даже всего этого в совокупности далеко не достаточно для перелома ситуации.

— Владимир Путин много лет был озабочен демографической ситуацией. Она была одним из постоянных лейтмотивов его выступлений. Вспомним те же майские указы, которые были направлены на социальный и демографический блок. Или последнее его публичное выступление на Питерском экономическом форуме — опять про демографию.

— Знаете, если бы он действительно был так сильно этим озабочен, то на это выделялось бы в несколько раз больше денег. Получается, что «озабоченность» часто выражается только на словах, особенно в последние годы.

Возьмем последнюю инициативу по увеличению выплат, выдаче медалей и орденов родительской славы и возвращению звания «Мать-героиня». Выхлоп мизерный, ведь далеко не всем родившим четвертого или даже седьмого ребенка могут причитаться эти награды и выплаты. Они полагаются «образцовым семьям».

Эти семьи сначала отбирают в регионах, а потом отправляют в Кремль на торжественное награждение. Их совсем немного, поэтому и затраты на инициативу небольшие, и результаты мы будем искать через микроскоп. Хотя символически мера правильная.

Таких инициатив и решений много. Что касается майских указов Путина, то они немало крови попортили медикам, статистикам и демографам. Указы, касающиеся смертности, местами были заведомо выполнимы безо всяких усилий, а местами, наоборот, абсолютно нереалистичны. Поэтому началось массовое хаотичное искажение статистики причин смерти.

По части рождаемости в майские указы переупаковали старый добрый маткапитал от 2007 года. Он и составил львиную долю расходов в этой части указов 2012 года и майского указа 2018-го. А в 2020 году цель по рождаемости оттуда вообще убрали, когда поняли, что рождаемость падает и выполнить план не удастся.

Я считаю, майские указы были в основном политическим жестом, чтобы показать, что что-то делается, наметить некий вектор движения и пришпорить бюрократию.

— Вернемся к теме Украины. Есть версия, что жителям Донбасса раздали российские паспорта в числе прочего для того, чтобы залатать демографические дыры в России. Как вы оцениваете эту версию? Или правителя с имперскими амбициями волнует территория, а не ее обитатели?

— К паспортам демография никакого отношения не имеет, потому что они в статистику никак не попадают. Это люди, которые находятся за пределами России. А в демографическую статистику попадают только те, кто находится на территории страны непрерывно хотя бы девять месяцев или зарегистрирован здесь на постоянном месте жительства.

Гражданство — это не демографическая категория. Скажем так, в переписи о нем, конечно, спрашивают, но демография не считает этих людей населением России. Хотя президент, может, пару раз где-то намекал, мол, хорошо, что беженцы к нам прибыли, имея в виду и Донбасс, и Украину. А ведь с российским паспортом переселиться в Россию проще. Но мое личное мнение, что территория Путина волнует больше, чем люди ее населяющие. 

Надо учесть, что Донбасс и до войны 2022 года, и даже до 2014-го был регионом с одной из самых плохих демографических ситуаций в Украине. Это ведь угольный и металлургический регион, местами депрессивный. Предприятия, которые там находятся, с годами требуют все меньше и меньше работников, потому что в этих отраслях идет довольно быстрый прогресс и рост производительности труда. То есть количество людей, занятых на заводах Донбасса, уменьшалось.

А куда в такой ситуации девать население? Ведь в советское время там были построены большие города. Когда-то очень давно туда съезжались комсомольцы со всего Советского Союза. В 30‑е годы эти города разрослись. Но потом рост остановился, население стало сокращаться, ведь производительность труда росла и в Советском Союзе, а старые месторождения исчерпывались.

Еще до войны из этих регионов шла эмиграция, потому что там не нужно было столько населения. Уровень рождаемости в Донбассе был одним из самых низких на территории Украины, а смертность — одной из самых высоких.

В 2014-м и в 2015 годах примерно по миллиону человек в год бежало оттуда из-за войны. Кто-то в Украину, кто-то — в Россию. После этого соотношение количества родившихся и умерших стало одним из самых плохих в мире. На одно рождение приходилось три-четыре смерти.

Значит, уже тогда из региона уехала половина молодежи. Получается, там самая старая возрастная структура населения на всей территории бывшего СССР.

Это частично разрушенный регион, который экономически так и не восстановили. К началу 2022 года там было как минимум в полтора раза меньше населения и в два раза меньше молодежи, чем до 2014-го.

— Если говорить о демографической политике в постсоветской России, то заметен ли в ней имперский подход?

— Смотря что называть имперским подходом в демографии. Многие исследователи считают, что активный пронатализм (политика поощрения рождаемости. — Прим. ред.) связан с авторитарным стилем правления и стремлением к экспансии. Например, и то и другое было характерно для нацистской Германии и фашистской Италии. При этом Гитлер и Муссолини известны тем, что они поощряли рождаемость какое-то время успешно.

А потом после проигрыша и Германия, и Италия, и Япония получили от этого «прививку». Сейчас это страны с самым старым населением в мире, потому что после Второй мировой войны там была самая низкая рождаемость. Видимо, у населения возникло рефлекторное отторжение любых попыток пронатализма. Думаю, то же самое грозит и России.

С другой стороны, в целом правительства разных стран все чаще пытаются стимулировать рождаемость. Сейчас так действуют в Венгрии, Эстонии, Дании, а еще раньше начали в Испании и Австралии. 

Франция известна своей успешной политикой. Это ответ на действие объективного фактора: правительства с экономической точки зрения хотят обеспечить хотя бы поддержание численности трудовых ресурсов в будущем. Кроме того, это влияет на скорость повышения пенсионного возраста, особенно если система распределительная: чем ниже рождаемость, тем выше потом придется сделать пенсионный возраст при прочих равных.

И тем не менее именно Россия сделала самую успешную в мире программу «Материнский капитал», которая, по моим расчетам, дала примерно 2 500 000 детей, которых без нее не родилось бы никогда. В этом отношении пронаталистскую политику России можно считать успешной. Сейчас с ней можно сравнить только программы венгерского премьер-министра Орбана.

Но в Венгрии все эти программы начали запускаться только с 2012 года, а в России маткапитал работает с 2007-го. Поэтому сегодня в России мы видим очень неплохой результат. Очевидно, что Россия пытается быть региональной державой. На это у нее пока хватает населения. И будет хватать дальше. 

— Региональной державой в Евразии? 

— Да. Региональной потому, что глобальным игроком Россия быть не может. Она составляет всего 1,8% от всего населения Земли, а в перспективе эта доля может сократиться до 1,2%. Нельзя иметь сверхмощную армию, пытаться быть совершенно самостоятельной страной и при этом иметь так мало населения. 

Китай может попытаться, у него население в 10 раз больше. Он может успешнее развивать свои технологии, потому что у него есть емкий внутренний рынок. На этом рынке можно, например, эффективнее раскручивать стартапы, ведь внутри страны живет 1/6—1/7 населения всего мира, так что компаниям обеспечен огромный потребительский спрос. Потом с достигнутыми масштабами бизнеса можно легче и быстрее завоевывать мировые рынки.

В СССР жили более 5% населения мира, но Советский Союз надорвался из-за гонки вооружений, из-за неграмотной экономической политики. Современная Россия по населению меньше Советского Союза в два раза, в то время как население мира с момента распада СССР выросло в полтора раза. Российская империя перед Первой мировой войной вмещала более 9% от населения планеты.

Так что глобально сегодня наша страна по определению не может уже быть сверхдержавой. В мире есть две сверхдержавы — Китай и США. Индия будет третьей с точки зрения демографии. На этом список пока заканчивается.

— Если Россия стремится быть региональной державой, означает ли это, что правительству придется снова повышать пенсионный возраст? Ведь работающей молодежи мало, и она экономически не вытащит на себе столько пенсионеров.

— Дальнейшая судьба пенсионного возраста зависит от того, какая будет рождаемость, и от того, будет ли наконец демонтирована чисто распределительная пенсионная система.

— Есть ли у демографов сценарии на случай ядерной войны?

— Если война перерастет в ядерную, то в России, видимо, останется самый маленький процент населения из всех крупных стран мира — по одной из моделей, 0,3%. Нам придется хуже всего, потому что мы самая северная страна и у нас будет самая свирепая зима.

Есть модель, по которой у нас будет четырехлетняя зима без плюсовой температуры. Те, кто не умрет сразу, погибнут со временем от голода или холода.

Но вообще демография никогда не предсказывает форс-мажоры и не должна этим заниматься. Есть более близкие и насущные проблемы.

— Например?

— В следующие пару лет рождаемость в стране может обвалиться на 10% из-за падения доходов, резкого роста неопределенности и запоздалого продления работающих пронаталистских программ. В 2023‑м или 2024‑м количество родившихся может стать рекордно низким с 1943–1944 годов, а потом и за всю историю страны за 250 лет.

— А по каким признакам вы делаете такой прогноз? Что на это указывает?

— На это указывает исторически тесная связь рождаемости вторых и третьих детей с динамикой реальных располагаемых доходов населения годом ранее, а также печальный опыт игрищ с продлением маткапитала сперва в 2015‑м, а потом в 2017 году. Кроме того, в ходе Первой чеченской войны рождаемость первых и вторых детей постоянно падала.

— Кстати, о пронатализме во время войны. В Тюмени уже появился проект «Тюменская область за рождение». Врачей будут обучать общаться с женщинами «с учетом традиционных ценностей», чтобы отговаривать от абортов. Автор проекта Елена Шабалина так и говорит: «Во время спецоперации гибнут российские воины, а мы должны защитить наше будущее». Сработает?

— Нет, конечно. В XXI веке ограничения абортов уже не влияют на рождаемость. И это понимают даже те сторонники запрета или ограничения абортов, с которыми я общался. Их позиция морально-нравственная, ценностно-религиозная. Ничего не имею против их устремлений, но все же отстаиваю и права женщин самим решать свою судьбу. Но как бы то ни было, демография тут ни при чем.

Медиа-проект «Верстка» — это  антивоенное, российское общественно-политическое ежедневное интернет-издание, объединение журналистов «Дождя», РБК, «Новой газеты» и создателей проектов о гендерной грамотности Moscow FemFest и Moscow MaleFest и ответ на войну России в Украине.