Политолог Владимир Пастухов пишет:
Есть апокриф, что революционность Ленина была всего лишь следствием обиды и желания отомстить царской семье за казнь брата. А так был бы в России еще один средней руки провинциальный частный поверенный: дом, самовар и какая-нибудь Глаша при нем вместо Надюхи.
Есть также апокриф, что ненависть Александра к Наполеону возникла в тот момент, когда последний со свойственной французу брезгливостью прозрачно намекнул русскому императору на историю с убийством его отца. А так был бы просто еще один русский избалованный царь-западник, управляющий Россией как личным поместьем. Бойтесь русских обид – они остры, как варфоломеевские ножи, и никогда не стачиваются.
Чем дольше длится эта война, тем сильнее у меня ощущение, что главным ее драйвером является комплекс личных обид Путина на Запад. Обида на то, что не приняли как равного, что оскорбляли подозрениями, что унижали вопросами. Будущие историки, возможно, под совершенно другим углом зрения посмотрят на роль Закона Магнитского как триггера путинских обид.
Он хотел говорить с ними о Ганди, как Маяковский с Солнцем, а они тыкали его носом в криминальное грязное белье и брезгливо морщились при встречах. В этой войне слишком много личного, чтобы можно было ожидать рациональных выверенных шагов даже на краю пропасти.
