Россия ежедневно обстреливает критическую инфраструктуру в Украине. По задумке российской власти, это должно помочь склонить чашу весов в пользу РФ. Именно массированные ракетные удары – надежда российской армии, чтобы победить.
Достигает ли Россия заданных целей нанося удары по энергетическим объектам Украины? Почему Путин выбирает заранее проигрышные варианты ведения войны? Насколько быстро украинская армия и ПВО научатся бороться с иранскими дронами?
Военный эксперт Юрий Федоров дал ответы на эти вопросы в программе Ильи Пономарева «Утро революции».
Наши зрители и читатели задают нам один и тот же вопрос: чего Путин и Суровикин, которые принимают эти решения, хотят достигнуть всеми этими атаками?
Путин хочет достигнуть двух целей. Первая цель: максимально сократить производство и распределение электроэнергии. Это называется «удары по критической инфраструктуре». Это, пожалуй, наиболее важная часть всей инфраструктуры жизнеобеспечения населения и функционирования даже государства в целом. Ведь оно сегодня не может обойтись без работы определенных технических систем, техносферы, как ее иногда называют изощренные мыслители и политологи. Название, конечно, красивое, но суть в том, что жизнь общества и государства зависит от того, насколько эффективно работают определенные технические системы: транспорт, промышленность и так далее. А в центре этого — производство и распределение энергии, прежде всего электроэнергии. Поэтому удары по энергетической инфраструктуре даже не очень эффективные, по сравнению с заявленными целями уничтожения этого компонента инфраструктуры, могут очень серьезно затруднить жизнь людей, функционирования государства и даже боеспособность Вооруженных сил. Хорошо известно, что снабжение ВСУ, как впрочем и ВС РФ, зависит от железных дорог. Они в основном переведены на электрическую тягу. Если электроэнергии не хватает, тогда снабжение фронта вооружением, боеприпасами и вообще всем, что необходимо для боевых действий, сокращается.
Давайте разберемся не в теории, а на практике. Наши читатели из России не знают географию Киева, но я объясню. Здание на Жилянской улице, которое подверглось атаке дронов, находится в одном квартале от главного офиса компании ДТЭК, которая владеет большинством тепловых энергетических мощностей в Украине. Были также попытки удара по другому зданию, это явно штаб-квартира офиса «Энергоатома», который управляет атомными электростанциями. Также атаки были по офису компании «Укрэнерго», которая управляет электростанциями в центре Украины, в Киевской области прежде всего. Как практический смысл от этих атак? Во-первых, они промахиваются: даже те дроны, которые долетели, не попали в цели, с точки зрения этих офисов и штаб-квартир. Но они по крайней мере, попали на территорию электростанции в силу их физического размера. Где-то повредили трансформаторы, какие-то распределительные мощности, но ни один дрон не попал в котел и турбину. На территорию попали, потому что она километр на километр, промахнуться трудно. Что после этого? У Офиса Президента и Минобороны автономное энергоснабжение и линии связи. Войска на передовой тоже автономные с точки зрения электричества. То есть, это проблема для промышленности, но в войне она не играет никакой роли. Украина находится на внешнем финансировании с точки зрения налогов. Оружие тоже производится и поставляется в Украину извне. Какой практический смысл, кроме террора мирного населения, у этих атак есть?
Это действительно теория, которую рассказывают в том числе и Владимиру Путину некоторые особо просвещенные люди из его окружения. Ведь далеко не все знают, что такое критическая инфраструктура. У них могут быть другие интересы. Но ему может понравиться такая простенькая схема. На практике все выглядит совершенно иначе. Одно дело провозгласить: «мы уничтожаем энергосистему Украины». А другое дело — это реально эту систему хотя бы повредить. Президент Зеленский несколько дней назад сказал, что повреждены 30% теплоэлектростанций и мощностей. Именно это докладывают Путину и говорят: «видите, как мы хорошо придумали?». Но что такое «повредить»? Это нужно сарай нести какой-то или склад на территории теплоэлектростанции. Можно уничтожить, хотя таких случаев вроде и не было, какой-то действительно важный элемент. Повредить — это не значит уничтожить. Повреждения можно исправить. И их исправляют. Какое-то время в Киеве или в другом городе нет света и водоснабжения, потому что насосы прекращают работать, но потом это все исправляется. От теории до практики очень большое расстояние, дистанция огромного размера. Удары по штаб-квартирам корпораций или фирм, которые владеют сетями или производственными мощностями, могут на какое-то время усложнить чисто бюрократическое руководство. Но это все восстанавливается, если только не будут уничтожены все грамотные специалисты, которые этим руководят. Но и тогда, это тоже решаемый вопрос. Как это часто бывает в России при путинском режиме, реализация достаточно халтурная. Вторая задача, которую несут удары по городам, населенным пунктам и инфраструктуре – это воздействие на сознание населения. Предполагается, что оно будет озабочено, и это действительно так. Но также предполагается, что оно впадет в панику и начнет требовать от руководства страны договариваться с Путиным, о том, как прекратить эту войну, которая на людях сказывается очень плохо. Расчет примерно такой же, как был в свое время у нацистов по отношению к Британии. В начале 40-х годов, когда война началась, авианалетами пытались разрушить Лондон.
Путин любит хвастаться тем, как хорошо знает историю, все читал и т.д. Действительно, сколько нацисты пытались делать налетов на Лондон. Он горел, разрушения были несравнимые с тем, что сейчас в Киеве и крупных городах, например, Мариуполь был гораздо сильнее уничтожен. Но вот от ударов этими авиационными средствами, крылатыми ракетами , дронами — такого эффекта нет. И то, там были массовые бомбардировки, там постоянные пожары. И какой эффект от этого? Ноль. Только повышение патриотизма и готовности бороться с агрессором. Какой смысл в этих атаках?
Это попытка воздействовать на массовое сознание. Попытка, как показывает большинство исторических примеров, бессмысленная. Она обречена на провал. И англичане в результате этих налетов только ожесточились и сказали «нет, мы англичане, мы гунам не поддадимся, наоборот, сделаем все, чтобы их уничтожить». В конце концов их и уничтожали. Есть и другие примеры, которые показывают, что такая «тотальная война» — это термин, который очень любил Геббельс использовать, — приносит обратный эффект. Та же самая Япония. В Японии от авиабомбежек в конце Второй мировой войны погибло полмиллиона человек. От авиабомбежек. Токио на 80% был выжжен, там просто пожары начинались от бомбежек и гибло население, город разрушался. Но японцы сражались до того момента, пока правительство не решило по своим же соображениям объявить капитуляцию, Квантунская армия потерпела поражение. Атомная бомбежка Хиросимы и Нагасаки, конечно, сыграла свою роль. Но боевой дух общества в Японии не был подорван.
Я не хочу оправдывать гитлеровскую Германию, но она тоже была разрушена на 70%. Если вы едите по немецким городам, вы видите застройку 50-х годов, неплохую, но довольно скучную. Так вот немецкая армия сопротивлялась до конца апреля, пока не была объявлена капитуляция.
Исторические примеры показывают, что попытки разбомбить страну они оказываются бессмысленными.
А что Владимир Путин? Он читает не те книжки, которые нужно читать.
Технический вопрос. Первые полгода войны бомбардировки были в основном разнообразными ракетами. Были и баллистические ракеты типа «Искандер», были крылатые ракеты типа «Калибров» и «Х-555», «Х-22» и так далее. Потом интенсивность ракетных обстрелов снизилась, что заставляет думать, что их запасы уже на исходе. И сейчас появилась новая напасть в виде дронов. Я своими глазами видел один из них летящим в небе. Это довольно большая, сильно заметная и довольно шумная цель. Почему они оказываются такими опасными и какие планы по противодействию? Насколько быстро украинская армия и ПВО научатся с ними бороться? Были видео, как украинские полицейские из автоматов их сбивают.
Все довольно просто — радиолокаторам их трудно заметить, потому что они летят довольно низко.
Глазами их как раз очень хорошо видно.
Вы же глазами видите до линии горизонта. Линия горизонта на плоской поверхности — километров 10. Когда холмистый ландшафт — гораздо меньше. Так же есть и зона видимости радиолокатора. К тому же, он радиолокатору не очень хорошо заметен, потому что у него не очень большая эффективно-отражающая поверхность. Летит он действительно медленно, поэтому когда он уже попадает в поле оптической видимости — людей, биноклей, — сбить его довольно просто. Это уже весьма уязвимая цель, которую можно сбить из автомата. Но для этого его нужно увидеть. К тому же, он должен пролететь мимо человека, у которого этот автомат имеется.
Есть другие, более эффективные средства борьбы с ними. Такие вооружения в Украину уже поставляются. Это глушилки. По принципу действия примерно такие же, как глушили передачи Голоса Америки или Радио Свободу в советское время. Главное — дрон общается с оператором по радиосвязи. Если вы эту радиосвязь прервете или заглушите белым шумом — дрон становится неуправляемым. Важно найти ту частоту, на которой это общение происходит. Для того, чтобы ее найти, есть автоматические сканеры, которые пытаются эту частоту определить и как только они ее определяют, включается глушилка на этой частоте и дрон становится неуправляемым. Это слабое место всех дронов. Радиус действия дрона соответствует расстоянию, на котором можно поддерживать связь между ним и оператором. Вот очень простой способ борьбы с дронами. Есть более изощренные способы, когда перехватывают управление.
На днях Washington Post сообщила, что Иран намерен передать России баллистические ракеты класса «земля – земля» для использования в войне против Украины. Первая партия ракет Fateh-110 и Zolfaghar готовится на заводах в Иране. Т Насколько они в состоянии заменить «Искандеры» и насколько это будет проблема для Украины и украинской армии?
Если эти ракеты будут поставлены. Проблемы возникнут тогда, когда их поставят в достаточном количестве. Что такое достаточное количество? Это когда не десятки, а несколько сотен — сопоставимое количество с тем, которое было у России на момент начала войны. Тех же самых «Искандеров». Порядка тысячи их было. Если несколько сотен этих ракет поставят — тогда да, это для украинцев проблема. Есть у иранцев возможности произвести такое количество ракет? Если говорить о Fateh-110 — это ракеты дальностью 300 км, — судя по всему да. Говорят, что один из заводов находятся в Сирии и они производятся под сирийским названием М-600. И поставляются в частности Хезболле, в Ливан. Но проблема вот в чем — в точности. Если эти ракеты точные, тогда перехватывать их очень сложно.
Насколько будут эффективны против дронов и баллистических ракет те системы ПВО, которые сейчас нам будут поставлять западные страны? Во-первых, с точки зрения экономики, ведь я так понимаю, что стоимость их невелика — что ракет, что дронов. Во-вторых, с точки зрения поражающей эффективности.
Опять таки, нужно различать крылатые и баллистические ракеты. NASAMS, IRIS-T похожи по характеристикам, но IRIS-T баллистические цели не перехватывает. Потому что «Искандер» падает почти вертикально, когда выходит на цель. И скорость у него выше, чем скорость возможного перехвата. Что касается крылатых ракет — они вполне эффективны. Что касается дронов — их тоже можно будет перехватывать этими NASAMS и всеми прочими системами. Правда это то же, что стрелять из пушки по воробьям, ведь ракеты, которые будут сбивать, гораздо дешевле самих дронов.
