Навстречу Съезду: Елена Лукьянова о переходных документах, вооруженной борьбе и спорах оппозиции

Съезд Народных Депутатов, который пройдет в Польше с 4 по 7 ноября поставил для себя амбициозную цель: осмыслить будущее постпутинкой России и закрепить его на законодательном уровне. 

Ждать ли делегатам политического преследования после окончания Съезда? Что будет с репрессивными законами и политзаключенными? Готова ли оппозиция к вооруженному восстанию? 

Матвей Ганапольский в программе «Навстречу Съезду» пообщался с российским юристом, доктором наук и экс-сотрудницей аппарата Госдумы Еленой Лукьяновой. 

Начнем с вашей позиции. Вы сказали, что происходящее сейчас в России – это моральная катастрофа. Чуть расширьте это понятие. 

Во-первых, это чудовищно для России и для россиян живущих как в России, так и за ее пределами. Потому что приказ в начале войны и все последующие приказы были отданы на русском языке. Это постыдно и страшно. 

Почему вы решили принимать участие в Съезде? 

Я все-таки дочь последнего председателя Верховного Совета СССР. И представительная власть вместе с моим отцом прошла очень большой путь от самого начала «Перестройки» до первых свободных выборов.

Во-первых, я это умею. Во-вторых, это моя профессия, я преподаю Конституционное право, парламентаризм и основы законотворчества. Преподавала и в Московском университете, и в Высшей школе экономики, сейчас – в Свободном российском межгосударственном транснациональном университете, который мы создали с коллегами. 

Не помочь ребятам в том, что я по настоящему знаю и умею, было бы преступно. Мне не хватает легитимности для этого Съезда, хотя, наверное, ее больше, чем у многих муниципальных депутатов, которые станут участниками этого Съезда. Потому что когда я баллотировалась в Москве, за меня проголосовали 200 тысяч человек. И если бы не отключение на несколько часов ГАС «Выборы», наверное, у меня была бы та же легитимность. Поэтому я на этом Съезде являюсь экспертом. Было бы нечестным не помочь им делать документы. Документы нам очень нужны, мы давно об этом думаем. Чтобы не получилось так, как это было в 1991-1993 годах, когда сменилась власть, а подготовленных моделей документов не было.

Мне кажется, что сегодня ситуация такая, что мы должны основное количество документов, законов и проектов просто достать из карманов. Опыт огромный за эти 30 лет. 

Какие документы должны появится в обязательном порядке?  

Это, конечно, будет решать Съезд. Я предполагаю, так или иначе нам надо будет проводить честные выборы, которых не было в России начиная с 2002 года. Поэтому нам нужно будет подготовить нормальное избирательное законодательство, новое законодательство о партиях. Нам нужно будет выпустить политзаключенных, нам нужно будет отменить все те репрессивные законы, часть Уголовного и Административного кодекса, на основании которых сегодня в России происходят жестокие репрессии. 

Нам нужно будет преобразовать парламент, внести очень серьезные поправки в Конституцию. Я понимаю, что многие будут настаивать на новой Конституции, но я против и считаю, что у действующей Конституции РФ, по крайней мере у первых ее двух глав, очень серьезный неиспользованный потенциал и достаточно поправить оставшиеся части. Тем более, что на этом направлении работа конституционным сообществом ученых и практиков велась последнее  н-ное количество лет.  Фактически, очень многое уже готово, собрались материалы и о формате избирательной системы. Очень много этим занимались и практики, и политики, и Дмитрий Гудков, и другие ребята. 

Фактически готова модель исправления судебных систем – тоже очень много об этом думали и судейское сообщество, и юридическое сообщество. Почему же эта работа должна оставаться где-то в тени, когда вот эти все разные наработки могут и должны быть использованы. И кому, как не ученым, принести эти наработки, этот опыт, пройденный со слезами и кровью, тем, кто сможет быть хоть немного легитимным и эти документы принять.    

Помимо всего этого, должны быть какие-то переходные документы. Мы же не понимаем, как будет осуществляться переход власти, мы должны быть готовы к разным сценариям. И вот что делать? Вопросы по федерации, вопросы по войне и миру – это уже совсем другие документы переходного периода, которые должны быть подготовлены и должны быть грамотными. Мы же знаем, что от одного слова, от одной формулировки зависит очень многое. Вот такую я вижу роль себя и своих товарищей в этой работе. 

Я хотел с вами, как с человеком, который хорошо знает российскую политическую палитру, обсудить два сообщения. Сегодня Леонид Гозман, который был арестован и отсидел 30 суток, сказал в интервью «Эхо». Он отказывается участвовать в этом Съезде и поясняет это так: «какие бы резолюции не были приняты Съездом, его работа будет воспринята как призыв к оружию. В силу множества причин сам я в вооруженной борьбе участвовать не буду, а это значит, что я не имею права никого к ней призывать».  Меня чуть смутило. По сути ваш Съезд будет просто попыткой осознания, что есть постпутинская Россия. И вот то о чем вы говорите – каков может быть переход от путинской России к постпутинской и т.д., – Гозман воспринимает это как призыв к вооруженной борьбе. Вы можете согласиться с такой точкой зрения? Я сейчас не про Гозмана, а про понимание, будто это террористическая сходка. 

Я утром читала этот пост Гозмана и восприняла его несколько иначе, чем сейчас его трактуете вы. Очень внимательно подумала над этим постом, он у меня тоже застрял в уме. Я бы его разделила на части. Первая часть – почему Гозман отказывается участвовать. Потому что он сам, предполагая, что он будет рассмотрен как призыв к вооруженной борьбе, сам лично в вооруженной борьбе участвовать не может, поэтому не имеет права никого к этому призывать. Это равно тому, что каждый, находящийся за пределами России, сегодня стал бы призывать людей, находящихся внутри, выходить на митинги. Если ты сам не можешь выйти, то как ты можешь призывать людей идти к ОМОНу и дубинкам. 

Он сказал «будет воспринято как». Это не значит, что Гозман считает, что это призыв к вооруженному восстанию. Это значит, Гозман полагает, в том числе как политический психолог, что это будет воспринято или интерпретировано как призыв к вооруженной борьбе. Давайте не будем забегать вперед. Оставим пока в силе вторую часть высказывания Гозмана о том, что сам он лично не находясь в России не имеет права призывать людей к тому, в чем сам не может принимать участия. Остальное давайте посмотрим. 

Наверняка будет огромное количество инсинуаций, интерпретаций, опять попробует поссориться российская оппозиция разных уровней. Но я считаю, что попытка провести этот Съезд – хорошая попытка. Это не будет однократным, одномоментным действием. Более того, я считаю, что все эти документы будут приняты в ближайшее время на этом Съезде, будут созданы рабочие группы, будут провозглашены основные позиции. И будет время подумать у людей, которые не смогут участвовать в этом Съезде или сомневаются в нем. Поэтому мы, эксперты, и участвуем. Чтобы это было аккуратно, осторожно. Раскол все равно будет, российская оппозиция очень любит плеваться ядовитой слюной в глаза.  

Это уже как будет, так и будет. У нас же нет альтернативы. Я говорю как журналист. У нас одна чаша весов – оппозиция, которая ссорится. А вторая, это отсутствие оппозиции, это так сказать внутри Российской Федерации. Но есть и некоторые феноменальные вещи, которые обнаружились сегодня. 

Давайте поговорим о такой персоне как Григорий Алексеевич Явлинский. У меня было некое тотемное к нему отношение. Во-первых, мы ба львовяне. Во-вторых, я как человек, находящийся в Украине, невероятно ценю его позицию по украинской войне. Он и партия «Яблоко» выступают категорически против. Поэтому, на одной чаше весов у меня вот это. Я не знаю, знаете ли вы о заявлении партии «Яблоко». В нем, в частности, заявляется, что «Яблоко» перестает быть партией интеллигенции, а становится партией народа. Дальше идет следующий текст: «поскольку мы были профессионально и политически правы все прошедшие 30 лет, мы имеем все основания стать партией народа». Такая удивительная вещь. Читаю дальше, тут я уже узнаю стиль Явлинского: «мы предупреждали об опасности войны и боролись против войны практически в одиночку. В 2021 году общество не использовало выборы и возможность поддержать единственную антивоенную партию, чтобы остановить войну». 

Тут что интересно? Всегда во время визитов, когда еще существовало «Эхо Москвы», Григорий Алексеевич жаловался на то, что народ не поддерживает. И еще одну фразу я вам прочитаю: «Надо понимать, что уже давно возникла необходимость принципиального сущностного политического размежевания с теми, кого можно определить как поклонников ушедшей в прошлое партии СПС: пропагандистов Навального и закрытой радиостанции «Эхо Москвы». Наступит момент истины. Мы не можем больше тратить силы на бессмысленные дискуссии с теми, чья политическая позиция, внешне представляемая как борьба за либерализм и демократию, в силу некомпетентности и корысти, прямо привела к тому, что сейчас происходит в России». 

Тут есть смешной момент. Дело в том, что если Навальный – это персона, это человек, у которого есть позиция. У радиостанции «Эхо Москвы» нет своей позиции, потому что это просто радиостанция. У меня сегодня происходит некое прощание с Явлинским.  Потому что я очень огорчен. Хорошо, они теперь народна партия, я их поздравлю. Наверное, сейчас они будут иметь успех. 

Мне очень не нравится то, что вы сейчас прочитали, категорически не нравится. В первую очередь, потому что интеллигенция противопоставляется народу. А интеллигенция – это не народ? Или есть народ первого, второго и третьего сорта? 

Во-вторых, это вообще очень странное заявление, потому что сегодня в России деятельность политических партий заблокирована. Политическая партия должна где-то кого-то представлять. У партии «Яблоко» таких возможностей на федеральном уровне нет, на региональном – практически нет. Депутаты, которые есть в партии «Яблоко», никакой роли в политике не играют, равно как и депутаты любой другой мало-мальски оппозиционной или несогласованной Кремлем партии. 

Партия «Яблоко» фактически последние годы выступала неким спойлером без достижения результата и Григорий Алексеевич на это шел. В том числе, на последних выборах. У меня такое ощущение, что он умышленно подорвал голосование за свою партию, поругавшись с Навальным и с его организацией. И это было расценено как вариант договоренностей. Я не знаю, свечку не держала, с Григорием Алексеевичем знакома не очень сильно. Дебатировать мне с ним трудно, он абсолютный старожил в российской политике, мастодонт можно сказать, наряду с Геннадием Андреевичем Зюгановым. Они оба отчасти спойлеры, только один приличный, а другой неприличный. 

Чтобы подвести черту, скажу, что Григорий Алексеевич нарушил два правила: лежачих не бьют. А у нас есть два лежачих: Навальный, который в тюрьме, и как вы знаете, все время сидит в ШИЗО, и «Эхо Москвы», которое вообще уничтожено. Его просто нет, люди разошлись, мебель вывезли, микрофоны вырвали. А он все сводит счеты. 

Он же не первый раз это делает. 

Все, закончили эту тему. От вас пришло подтверждение. Это не есть комильфо, скажем так. Теперь последний тезис про Съезд. Безусловно этот Съезд будет ошельмован и будет в заголовках Скабеевой и прочих отвратительных чудовищ. Будет рассказано, что вы все идиоты и вы хотите свергнуть власть благославенной, богоносной Росии и так далее. Вы боитесь какого-то преследования? 

Я вообще-то дочь политика, который сидел в тюрьме. Я с 91-го года мало чего боюсь. С другой стороны, прекрасно понимаю, что российская власть способна на все. Абсолютно на все. И на отравление, и на убийство и на все, что угодно. Помимо прочего, я адвокат, пусть попробуют преследовать. Я не боюсь. Объективно осознаю возможность преследования, но не боюсь. 

Почему я задал этот вопрос? Потому что впервые предложена модель какого-то осмысления новой постпутинской России, где должны появиться какие-то документы, где люди должны не ругаться друг с другом, а спросить друг друга: «что вы предлагаете?». Из-за того, что это будет сущностный Съезд, мне кажется будет очень много вони со стороны кремлевской пропаганды. 

Я российское телевидение принципиально не смотрю. Поэтому мне совершенно все равно, что они там будут орать. Меня скорее беспокоит та волна, которую разгонит некремлевская пропаганда. Потому что, по идее, уже надо понять, что пора объединяться и нужно перестать ругаться. 

Сейчас Михаил Борисович Ходорковский написал новую книгу о парламентской республике и просит нас всех ее прочитать. Да, Съезд будет сущностный, но не впервые мы осмысливаем Россию будущего, достаточно посмотреть серию передач Сергея Гуриева, они очень серьезны. Мы очень много сделали до 20-го года и после него, после поправок в Конституцию. Есть огромное количество наработок, пора собрать их на одной площадке. Я не уверена, что это удастся сделать одномоментно. Я очень надеюсь, что у нас есть хотя бы несколько месяцев до победы Украины, чтобы мы успели максимально собрать все точки зрения. 

Елена, спасибо вам большое.