Боровой: моджахеды – это дешевая рабочая военная сила, которой Россия пытается восполнить количественный показатель своей армии

«То, чем занимается Сергей Кужугетович, и Путин, называется пропаганда. Они говорят то, что нужно для пропаганды. Вот сейчас, например, нужно успокоить граждан, потому что мобилизация вызвала очень серьезные негативные потоки», – в новом выпуске программы «Диалог с Пономаревым» основатель проекта «Утро Февраля» Илья Пономарев, политик Константин Боровой, а также ведущая канала «Утро Февраля» Алена Курбанова обсудили процесс мобилизации в РФ, обеспечение российской армии и привлечение в ряды Вооруженных сил России афганских коммандос.

 

 

Алена Курбанова: Россия надеется, что в США к власти придут республиканцы (а они вполне возможно совсем скоро будут снова у руля) и перекроют вентиль помощи для Украины. Что Вы скажите по этому поводу? Может такой глобальный партнер пересмотреть вопрос поддержки Украины?

Илья Пономарев: Это совершенно невозможно. Скорее всего они будут соревноваться, кто главный помощник. Сейчас не возникает вопрос количества. Возникает вопрос качества – номенклатуры вооружения, его дальнобойности. Я подчеркну, что в целом украинские войска сейчас обеспечены и боекомплектами, и орудиями, и пусковыми устройствами HIMARS. Чего точно не хватает? Качественного шага вперед. Не хватает, например, пакета вооружений большой дальности. Кстати, мне кажется, что Путин понимает неизбежность того, что такое вооружение в конечно итоге будет поставляться Украине. Принципиальное решение на эту тему принято, также, как и о современных системах ПВО. Он, по-моему, сейчас пытается не просто усадить Зеленского за стол переговоров. Задача максимум – достичь какого-то перемирия и зафиксировать тем самым линию фронта. Задача минимум – через ряд официальных и неофициальных посредников передать послание на Банковую: вы больше не взрываете Крымские мосты, не заходите на нашу территорию, а я прекращаю бомбить энергетическую инфраструктура.

А.К.: Предлагаю присоединить к нашему разговору политика и депутата Госдумы РФ 1996-2000 годов Константина Борового. Господин Боровой, Шойгу доложил Путину, что мобилизация завершена. Вы ему верите?

К. Б.: Нет, конечно. То, чем занимается Сергей Кужугетович, и Путин, называется пропаганда. Они говорят то, что нужно для пропаганды. Вот сейчас, например, нужно успокоит граждан, потому что мобилизация вызвала очень серьезные негативные потоки. Они эти настроения сбивают. Для этого в информационное поле вкидывают дополнительные новости, отвлекающие внимание от основной темы – от войны.

Путин сказал: мобилизация. Все бросились исполнять, не думая о том, что этим самым навредят пропагандистской кампании.

И. П.: Они скорее бросились не исполнять, а бежать. При чем это касается не только обычных граждан. Примерно 20% сотрудников мэрии Москвы мужского пола покинули свои рабочие места. Это произошло после того, как один из мобилизованных работников аппарата органа власти погиб на войне буквально на второй или третий день, после того, как он был призван. Это было наглядной демонстрацией того, что никакого обучения нет, что человека сразу кидают на фронт. Его торжественно похоронили, а на следующей день началось бегство.

А. К.: Я бы обратила внимание на то, что Шойгу доложил только о том, что мобилизация завершена, но о качестве этого процесса не упомянул.

И.П: Мы же видим, как они действуют. Из Херсона выводят профессиональные части. Уже практически завершили этот процесс. Командование переместило их на левый берег, оставив позади мобилизованных – тех, кого не жалко. Генерал Суровикин профессиональных военных жалеет, это его ребята, а мобилизованных – не очень.

А.К: Господин Боровой, к Вам вопрос о качестве российской армии. Буквально на днях Кадыров сказал, что не нужно жаловаться на то, в каком состоянии вас отправляют на фронт. Если вам нужно оснащение получше – заберите его в бою или купите. Как Вы считаете, почему такие слова не вызывают протест, не вызывают возмущение среди россиян?

К. Б.: Знаете, я изучаю российскую пропагандистскую кампанию уже давно. Она очень профессиональная. Там работает много экспертных групп: представители ФСБ, других спецслужб, профессиональные психологи. А вот Кадыров – не профессиональный пропагандист. Ему кажется, что он говорит то, что нужно для пропаганды, а на самом деле выдает секретную информацию.

А.К.: У меня возникает много вопросов, когда мне рассказывают об армии Евгения Пригожина – о вагнеревцах. Многие говорят, что это в прямом смысле альтернативная армия: со своей авиацией, с тяжёлой техникой. Я предполагаю, что они и одеты, и обуты, и условия пребывания на фронте у них хорошие. При этом есть регулярная армия РФ, которой управляет тот же Шойгу, Суровикин и т д. И они вот такие голодранцы. Почему на армию Пригожина деньги выделяются, а на остальных нет? Я хочу сказать, что у Пригожина, кроме пиара и ширмы, тоже нет никаких достижений. Под Бахмутом вагнеровцев откинули абсолютно также, как и других российских военных.

И. П.: Я с тобой не соглашусь, что у вагнеровцев нет абсолютно никаких достижений. Наши бойцы из Легиона «Свободной России», которые стоят под Бахмутом, говорят, что есть ощутимая разница между солдатами ЧВК «Вагнер» и регулярной российской армии. Они оценивают вагнеровцев очень высоко: их подготовку, их экипировку, их готовность воевать. Это такие цепные псы войны. Их не стоит недооценивать.

Конечно, у Пригожина налажен механизм зарабатывания денег на своей частной армии. Если Шойгу пилит деньги на строительных подрядах для армии, то Пригожин на финансирование военных.

А.К.: Возьмём за основу, что есть в российской армии плохие военные, а есть немного лучше. Зачем тогда Путину нанимать афганских коммандос?

К.Б.: Спецслужбы обладают возможностью создать качественные вооруженные силы. Но тут возникает вопрос их количества. ФСБ, ГРУ, другие спецслужбы, Пригожин создают очень эффективные проекты, однако они дорогие. На большое количество подобные военных подразделений не хватает денег. В это же время моджахеды – это дешевая рабочая военная сила, так как они ничего, кроме участия в боевых действиях, не умеют. Вот за счет них и восполняют количество. Профессиональная армия – это не призывники, а контрактники, которых долго обучают, которым дают современное оружие и современную экипировку.

А.К.: Иранские дроны в руках афганских коммандос – вот такая современная российская армия.

Илья, мы все время надеемся, что вот-вот и конец, вот-вот и конец. Нужно сказать людям и по эту сторону, и по ту, когда конец?

И. П.: У Путина все происходит по Фрейду. Он покупает беспилотники, которые называются Shahed. То есть он себя ассоциирует с шахидом, который на этой священной войне должен выйти и взорваться – героически погибнуть. Путин приглашает афганских моджахедов, которые являются в значительном своем количестве религиозными фанатиками. Он отправляет на фронт большое количество представителей диаспор, которые переехали в Россию. Путин сначала им активно раздавал паспорта, чем возмущались всякие патриоты, а теперь отправляет их на фронт. Конечно, я не могу сказать, что это какая-то ошибка. Это целенаправленная нынешняя российская государственная политика.

А. К.: Если Вы увидели символизм в название Shahed, то я вижу символизм и в названии Герань. Неделя за неделей герань увядает.

И. П.: Цветочек на могилу режиму. Поэтому и Герань-2 – четное количество.