Илья Пономарев — экономический аналитик, специалист по нефтегазовому рынку, востоковед Михаил Крутихин.
На прошлой неделе мы оканчивали отчет для зарубежного клиента, в который постарались добавить нотку оптимизма — одна из строчек в этом отчете начиналась так — «Если в России останутся «Шлюмберже», Halliburton — тогда есть надежда, что в России не упадет объем добычи и отрасль не умрет, и в нее можно будет когда-нибудь вернуться». После окончания отчета стало известно, что эти компании сворачивают свои операции в России. Это болезненная процедура. Это не просто партнеры, они создавали российские учреждения, работали как российская компании. Они разработали около 50 новых технологий и стали их применять по всей стране и территории бывшего Союза. Если эти компании уйдут из России — это будет колоссальный удар. Мы справимся, продолжим добывать нефть…. если добыча нефти сократится из-за падения спроса. Не потому что мы будет плохо разведывать и добывать.
Первый вывод — спрос упадет неизбежно, от российской нефти будут отказываться как от чего-то токсичного.
Второй вывод, который сделали мои коллеги — резко упадет эффективность по разведке месторождений и добыче нефти. Это приодет к технологической отсталости.
В России только 30% — легко добываемая нефть, остальные 70% — это «трудная» нефть. Без нормальных технологий нам не справиться.
Мы уже видим эффект от санкций — рынок для российской нефти сжимается. Часть нефти, которая идти в Китай, идет бесплатно — нефтью мы отдаем старые долги. сили нефть не пойду в Европу по нефтепроводу в Дружба, если нефть не будут отправлять из портов, компаниям придется останавливать бурение. Может быть закрывать скважины, которые могли бы еще работать. Россия много потеряет уже в этом году, и в следующем, если тенденция сохраниться.
По самым скромным прикидкам Россия может потерять в следующем году от 50 до 70 % своего нефтяного экспорта нефти и нефтепродуктов. Если санкции продолжатся, а их никто не собирается снимать, даже если война будет немедленно остановлена. Санкции существуют очень долго. Полагаю, что на прогрессе в этой отрасли нужно ставить крест. Мы будем обслуживать внутренние потребности, и забудем об экспорте нефти.
Мы проверили, можно ли повысить пропускную способность Транссиба, БАМа в азиатском направлении — нет, там все занято, нефть туда не пойдет. Потом мы посмотрели, сколько нефти можно добыть в Восточной Сибири — там тож есть ограничения — по запасам, по объектам. Мы посмотрели на Китай. Часть уходить из Козьмино, часть — с Сахалина. Когда все сосчитали — цифра преграды оказалась 85 миллионов в год. Что-то перебросить с европейского, западного направления в Китай — не получится.
В Западной Сибири в течении 20 последних лет добыча нефти падает. Это истощение существующих месторождений. Представьте компанию, которая сделала открытие, и сообщила, что появился новый промысел на нефтяной карте России. Что это значит? Это означает, что с начала инвестиций в этот проект до начала окупаемости пройдет около 10-15 лет.
Что это значит для отрасли в России? Первое — у нас нет налоговой стабильности. Налоги меняются несколько раз за год. А ведь еще политическая составляющая. А если вас заставят расстаться с прибылью?
Ванкорская группа месторождений — добыча там тоже падает. Ресурсная база там небольшая — что-то открыли, да. Но потом они начали приписывать нули….
Занятость людей в отрасли будет неизбежно падать. Если сервисные нефтяные компании будут сворачивать свою деятельность — будет огромное социальное напряжение. До полутора миллионов человек могут остаться без работы.
«Сахалин-1», Exxon решил выйти из проекта — если они уйдут, не знаю, что будет с проектом. Думаю на всех планах надо ставить крест.
Что касается «Сахалина-2» — Shell сначала тоже объявил о выходе из проекта, потом мы увидели, что работы по производству сжиженного газа там все же пока еще ведутся. На каком-то уровне добыча нефти и газа там сохранится…
Смена оператора в работе со скважиной трудная история. Какой путь операторы выберут — мне трудно сказать. На мой взгляд, логичным для «Эксон Мобил» и для «Шелл» было бы списать актив и сказать — что хотите, то с ним и делайте. Предполагалось, что туда прийдут китайские компании и купят все за бесценок. Но и с этим все сложно. Есть еще один вариант — национализация активов компаний, которы уходят. Это будет означать нарушение закона о разделе продукции. Но в России начиная с Конституции много чего нарушатся…Я не исключаю и национализации и конфискации. Мы пытались подумать, кто способен купить токсичный актив — не нашли таких, а китайцы туда не пустят японцев.
Ситуация с транспортом газа еще хуже — США предложили запретить судам с российским флагом (с российскими грузами) заходить в порты мира.
Газпром, транзит через территорию Украины все еще действует бесперебойно. От прекращения работы газопровода проиграет Украина (полтора-два миллиона долларов), пострадает Газпром и российский бюджет. Пострадают европейские получатели этого газа. Какие-то страны больше, какие-то меньше.
Давайте перестанем считать газ политическим инструментом Кремля — этот газ нужен Европе, которая сейчас так помогает Украине.
