Марат Гельман: «Пока Россия делала вид, что реагирует на заявления ООН, сохранялась надежда уладить всё по-хорошему»
Российский коллекционер, публицист и арт-менеджер Марат Гельман в эфире YouTube-канала «Утро Февраля» с Тарасом Березовцом прокомментировал угрозу российского вторжения в Молдову.
Он отметил следующее.
«Приднестровье контролируется российскими войсками, и никто, кроме них, притеснять там русскоязычных не может. Но откровенность Кремля пугает. Пока Россия делала вид, что реагирует на заявления ООН, сохранялась надежда уладить всё по-хорошему. Казалось, переговорный процесс может их остановить. Теперь я полагаю, что остановить их может только такая же военная сила. В Кремле решили больше никаких переговоров с миром не вести», — делится Гельман своими наблюдениями.
Он отмечает, что формула «русских обижают» может оправдать всё, что угодно. Прежде гость программы надеялся, что российские военные настроены против войны, но угрозы Молдове положили конец этой надежде. Впрочем, по мнению его знакомых врачей, психологический стресс, который сейчас переживает Путин, ускоряет развитие рака и других патологий – чем и объясняется странная поза диктатора на недавнем снимке. Поэтому вполне возможно, что Путин запустил маховик разрушения не только мира, но и собственного организма. Есть надежда, что его финал близок, но в любом случае война в этом бесчеловечном режиме продлится ещё минимум месяц.
«Российское руководство не ужаснулось тому, что произошло в Мариуполе, а решило, что это хороший метод: сравнивать с землёй город за городом. Теперь, какие бы миролюбивые шаги ни делал Путин, он остаётся военным преступником, и сейчас его нужно официально объявить таковым. Не нужно говорить, что Путин сумасшедший – для него это как раз было бы оправданием. Все, кто рядом с ним – соучастники преступления. Нужно объявить, что это – не война, а гигантский террористический акт», — настаивает гость программы.
По его мнению, за это преступление судить должны не только Путина, а всех причастных.
Загадочные смерти топ-менеджеров Гельман не считает случайными. Стратегия Кремля такова, что никто не должен сбежать – недаром и депутатов-единороссов не выпускают за границу без разрешения главы фракции. Бояться должны все. Восстанавливается институт опричнины. Определённые люди получают власть запрещать и убивать. Это – ещё более рьяные фашисты, чем сам Путин, у которого не осталось других инструментов для управления страной, кроме страха – за пределами страны, как оказалось, его уже не боятся. В России наступают очень мрачные времена.
«Большинство людей искусства как граждане могут быть конформистами, но на уровне языка, символов, они противостоят власти. Искусство пытается быть честным и открытым. Таково всё современное искусство. Заменить его власти нечем – остаётся только закрыть» — говорит галерист.
Сейчас, считает он, растёт пропасть между теми, кто уехал, и теми, кто остался в России. Вторые не понимают, что прежняя, довоенная жизнь закончилась навсегда. Но если художник и захочет служить власти, то искусство в его руках само скажет правду. Тот голос, который будет звучать чисто, заполнит всё пространство искусства.
«Сегодня художнику в России нужно либо молчать, либо протестовать. Молчать – и одновременно думать и рефлексировать. Те, кто пошёл на службу злу – не для искусства, и на следующий день после окончания войны о них никто не вспомнить. А из чувства вины может родиться такое искусство, как немецкое послевоенное. Сейчас же всё наше прежнее искусство оценивается как предвоенное», — подчёркивает Марат Гельман.
