Фото: РИА
Нельзя сказать, что абсолютно все 123 новых федеральных закона, которые Владимир Путин в ударном темпе подписал 14 июля, ведут к закручиванию гаек и превращению России в огромную казарму.
Есть в них и некоторые послабления. Например, теперь на дачных участках разрешено разводить кур и кроликов, но со строгим соблюдением ветеринарных норм, которые, конечно, будут контролироваться. Кроме шуток, в этом есть серьезный резон: людям ведь нужно как-то выживать в условиях крушения экономики и ужесточения санкций. Иначе недалеко и до голодных бунтов.
Региональным властям позволяется самим, без оглядки на центр, устанавливать правила содержания и выгула домашних любимцев.
Есть среди новых законов и такие, которым можно только аплодировать. В частности, для должностных лиц ужесточено наказание за пытки. Теперь за них полагается до 12 лет лишения свободы, если они привели к смерти или увечью, – до 15 лет и столько же – если мучениям подвергались женщины или несовершеннолетние. Другой вопрос, насколько последовательно и эффективно будет применяться этот закон, но сам по себе он, безусловно, хорош. Также полезна уголовная ответственность для водителей, лишенных прав, если они сели за руль в состоянии алкогольного или наркотического опьянения (при этом возможна и конфискация автомобиля). В этот ряд можно поставить и увеличение штрафов за выбрасывание мусора из окна автомобиля – как говорится, пустячок, а приятно.
Однако общая тенденция здесь и в самом деле та, которая наметилась в России с началом войны: ужесточение режима (хотя его и до войны трудно было упрекнуть в излишнем либерализме). И становится очевидным, что для Путина главное – любой ценой выиграть войну с Украиной. Страна превращается в военный лагерь.
Один из этих законов предусматривает, что в случае проведения Россией военной операции за рубежом (о войне речь не идет, так что нынешняя ситуация тоже подпадает под это определение) на ряде предприятий можно увеличивать число рабочих часов, заставлять работников трудиться ночью, а также в выходные и праздничные дни. По сути, власть провозглашает лозунг «Все для фронта, все для победы!» – оставляя в стороне то обстоятельство, что война ведется не на территории России и ей самой никто не угрожает.
Предприятиям запрещено отказываться принимать оборонный заказ – правда, только в том случае, если в государстве официально введены специальные меры. При этом неважно, насколько заказ выгоден. Экономические эксперты называют именно этот закон самым важным среди всех. Теперь экономика становится придатком политики, хотя до сих пор в большинстве стран было наоборот.
Не менее серьезным ударом по экономике становится решение отобрать в государственный бюджет у «Газпрома» 1,248 триллиона рублей, которые должны были получить акционеры этой компании. Скорее всего, после этого желающих иметь акции «Газпрома» станет гораздо меньше. Стоит посмотреть, как изменится капитализация этого гиганта через месяц или два.
Зато кое-что достается военным. Их пенсии увеличиваются, а семья погибшего автоматически признается нуждающейся в жилье. Очевидно, таким способом Путин надеется бороться со стремлением российских военнослужащих оказаться как можно дальше от Украины.
Теперь настало время перейти к главному – к запретам и ограничениям, благо в России по этой части наработаны богатые традиции.
Теперь можно угодить за решетку на срок до четырех лет за публичную демонстрацию экстремистской символики. Какая именно символика считается экстремистской? Это решит товарищ майор. По крайней мере, символы Фонда борьбы с коррупцией однозначно проходят по этой статье.
Суровое наказание полагается и за публичные призывы к деятельности против безопасности России – то есть за лозунги наподобие «Нет войне!». Теперь за такое можно получить срок до трех лет, при отягчающих обстоятельствах (а отягчающими, как известно, могут стать любые обстоятельства) – до пяти, а организованной группой – и до семи.
Ужесточаются правила и относительно «иностранных агентов». Чтобы считаться таковым, уже не требуется финансирование из-за рубежа – достаточно «иностранного влияния». Что считается влиянием, а что – нет, это опять-таки решит товарищ майор. Уголовного преследования в этом случае пока что не предполагается, но «иностранные агенты» не смогут устраивать публичные мероприятия (хотя их, судя по всему, уже и так не может устраивать никто, кроме власти), пользоваться упрощенной системой налогообложения, участвовать в государственных закупках и преподавать несовершеннолетним (к этому последнему пункту мы еще вернемся).
До двадцати лет тюрьмы полагается за помощь иностранному государству либо организации в деятельности, направленной против безопасности РФ. Особо подчеркнем: в действиях самого человека, может, и не быть ничего угрожающего государственной безопасности – достаточно и того, что он помогает организации, которая занимается чем-то опасным для России. А Россия уж сама решит, что опасно для нее.
На такой же срок могут попасть в заключение те российские граждане, которые воюют на стороне Украины, но в этом хотя бы есть логика. Конечно, такие люди не настолько глупы, чтобы с фронта возвращаться в Россию, однако ведь они могут попасть в плен – и тогда им выпишут срок по всей строгости.
Расширяется и понятие государственной тайны. Теперь к ней относится не только информация, способная навредить российской армии, но и сведения, которые могут привести к введению новых экономических санкций. А поскольку никто не знает, какая информация способна привести к такому эффекту, то кто угодно может оказаться преступником и получить срок.
Наконец, в России теперь возрождается пионерская организация, только под другим названием (под каким – неизвестно, это должно решиться на съезде в декабре).
Предполагается ведение централизованной воспитательной работы со школьниками, а «иностранных агентов» к ней не допустят. Заявлено, что членство в этой организации будет исключительно добровольным. Только ведь и колхоз, как известно, дело добровольное: хочешь, вступай, не хочешь, расстреляем. Ранее Песков заверял, что речь идет не о «новой пионерии», а о неформальном общественном движении. Пожалуй, только в России возможно неформальное движение, которое создается в законодательном порядке и финансируется из государственного бюджета.
Статью желательно заканчивать на оптимистичной ноте, но в данном случае трудно найти повод для оптимизма. В последнее время казалось, что все в России плотно контролируется властью, и все ходят строем, но, судя по всему, до сих пор были еще относительно свободные времена.
