Вадим Бакатин, последний председатель КГБ СССР: попытка реформировать нереформируемое
- В Москве в возрасте 84-х лет скончался последний председатель КГБ СССР Вадим Бакатин
- Бакатин начал карьеру в строительной области и далеко не сразу стал партийным работником
- Попытка реформировать КГБ не могла оказаться удачной, но она все же была
Сообщается, что на 85-м году жизни скончался последний председатель КГБ СССР Вадим Бакатин. Человек, запомнившийся по последнему государственному посту и по поступку, совершенному на этой должности. Тем не менее стоит присмотреться к биографии этого человека, она достаточно интересна – как биография любого советского деятеля, участвовавшего в процессах пика горбачевской «перестройки».
Казалось бы, его карьера – это карьера обычного советского номенклатурщика-управленца, которому все равно, чем управлять: строительством, регионом, КГБ… Однако это не вполне так: достаточно сказать, что долгое время о партийно-управленческой карьере Вадим Бакатин не помышлял. Тем более о работе в КГБ или МВД – он не был силовиком, а вместо службы в армии окончил военную кафедру.
По профессии Бакатин – инженер-строитель. И тринадцать лет после института работал именно в своей сфере – на стройках в Кемеровской области. Где показал себя с лучшей стороны, не раз получал повышения. То есть он не только «прораб перестройки», но и самый настоящий прораб. И на партийные должности был переведен нескоро.
«Бакатин любил рассказывать, как его в сапогах и в ватнике привезли в кабинет первого секретаря горкома. Тот пожал руку молодому строителю и сказал: «Будем рекомендовать вас на партийную работу». Бакатина избрали сразу вторым секретарем горкома. Через два года взяли в обком заведующим отделом строительства. Еще через два года избрали секретарем Кемеровского обкома. Люди знающие говорят, что хозяином он был удачным и в области на него не жаловались», – пишет о нем журналист Леонид Млечин, автор книги о председателях КГБ.
Вначале 80-х на Бакатина обратил внимание главный кадровик КПСС (а впоследствии – главный противник Ельцина) Егор Лигачев. И Вадим Бакатин оказался в Москве на работе в ЦК. Впрочем, был он там недолго – до назначения первым секретарем Кировского обкома, а чуть позже он возглавил родную Кемеровскую область.
И все бы шло, как оно обычно и складывалось у управленцев. Но «перестройка» потребовала новых кадров и новых решений, тут Бакатин и пригодился. В 1988-м Горбачев назначил его министром МВД, заявив: «Мне не нужны министры-милиционеры. Мне нужны политики». Погоны генерал-лейтенанта прилагались к должности.
Виток карьеры оказался совершенно неожиданным. И вот тут началась та самая двойственность, которая и сопровождала Бакатина всю недолгую карьеру всесоюзного уровня.
С одной стороны, он действительно проявил себя как честный политик, тут Горбачев в нем не ошибся. С другой же – мы отлично помним, какие это были времена. Бурлили и центр, и национальные республики. Слово «рэкет» вошло в обиход, а милиция, как правило, очень слабо пресекала деятельность банд – если пресекала вообще. В регионах создавался ОМОН, впрочем, процесс этот начался еще до Бакатина. Впоследствии эти отряды «прославились» не профессионализмом, как оно планировалось, а зверскими убийствами сторонников независимости в республиках Балтии.
Милиция вооружилась технологией, которая прежде фигурировала только в пропагандистской рубрике «Этот «свободный» мир» – резиновыми дубинками, прозванными в народе «демократизаторами».
Был ли в какой-то степени виноват в происходящем негативе министр МВД?
Сложно сказать. Во всяком случае, он боролся против использования милиции для подавления народных волнений. Он отказался использовать силы МВД в республиках Балтии для ликвидации сепаратизма. Есть сведения, что Горбачев требовал разгона демонстраций в Москве, а Бакатин отказался.
Леонид Млечин пишет:
«Накануне ноябрьской демонстрации 1990 года Горбачев приказал министру внутренних дел Вадиму Бакатину сделать так, чтобы не было никаких альтернативных демонстраций.
Бакатин доложил, что запрещать демонстрации нельзя – нет у него такого права. Его ответ присутствовавшим не понравился. Председатель КГБ Владимир Крючков потребовал продемонстрировать силу.
Бакатин сказал ему:
– Вот и покажите. Кто хочет запрещать, пусть свой запрет сам и реализует. Милиция этим заниматься не будет.
Горбачев взорвался, обвинил Бакатина в трусости. После совещания Бакатин подошел к Горбачеву, спросил:
– Кому сдавать дела?
Горбачев не глядя ответил:
– Продолжай работать! Я скажу, когда сдавать».
В декабре того же года дела сдать пришлось: новым министром МВД СССР стал сторонник жестких мер и будущий ГКЧПист Борис Пуго. Сложно сказать, на чем основывался выбор Горбачева, который в 1990–91 годах буквально окружил себя будущими злейшими врагами и заговорщиками, отправив в отставку тех, кто ни в каких заговорах замешан точно не был.
В 1991-м Вадим Бакатин участвовал в выборах президента РСФСР. Он отказался от предложения Бориса Ельцина о выдвижении в качестве кандидата в вице-президенты и принял решение идти на выборы самостоятельно. Есть мнение, что Бакатин сделал это по просьбе Горбачева, надеявшегося, что он оттянет голоса у Ельцина.
Сложно сказать, что было бы со страной, если бы неожиданно победил Бакатин. Скорее всего, он постарался бы выстроить умеренную социал-демократию. И, вероятно, это было бы куда менее агрессивное государство, чем сегодня.
Однако победа Бакатина в 1991-м – это фантастика, причем – совершенно ненаучная. Мало того, не оправдались и надежды Горбачева. Если у кого-то Бакатин и оттянул голоса, то у кандидатов от КПСС. Впрочем, немного: получил он всего 3,42% голосов, проиграв большинству кандидатов. Кампания оказалась безликой, об имидже Бакатин не заботился.
Зато он проявил себя в ходе августовского путча. С запертым в Форосе Горбачевым ему связаться не удалось, а вот с нервозным главой ГКЧПистов Янаевым Бакатин как член Совбеза СССР говорил неоднократно, требуя, чтобы государственный переворот не привел к кровопролитию. Он же заявил СМИ о неконституционности ГКЧП, а чуть позже участвовал в поездке за Горбачевым в Форос.
И сразу же после путча и поступило это предложение – возглавить КГБ СССР вместо арестованного Крючкова. Борис Ельцин вспоминал:
«Перед ним стояла задача разрушить эту страшную систему подавления, которая сохранялась еще со сталинских времен».
И эта титаническая задача выполнена не была. Да и была ли она под силу кому бы то ни было?
Вот какие задачи сформулировал Вадим Бакатин, пытаясь реформировать нереформируемое:
– Дезинтеграция. Раздробление КГБ на ряд самостоятельных ведомств, которые уравновешивали бы друг друга и конкурировали бы друг с другом;
– Децентрализация. Предоставление полной самостоятельности органам безопасности союзных республик СССР при координирующей работе межреспубликанских структур;
– Соблюдение законности, прав и свобод человека;
– Деидеологизация;
– Эффективность. Главное внимание — внешнему криминальному влиянию на внутренние дела, борьба с организованной преступностью, представляющей угрозу безопасности страны;
– Открытость, насколько возможно. Общество должно понимать и поддерживать цели спецслужб;
– Ненанесение ущерба безопасности страны.
В целом, это сводилось к тому, что КГБ более не должен представлять угрозы для общества, но при этом не должен быть и развален.
С дезинтеграцией справиться удалось: многие структуры были готовы уйти из КГБ. Спецназ передали армии, управление охраны превратилось в президентскую структуру (будущее ФСО), появился отдельный комитет правительственной связи, самостоятельными стали разведка и Погранвойска.
Собственно, и сам КГБ сделали Межреспубликанской службой безопасности.
Но тут вмешался случай, наложившийся на распад СССР, и политическая карьера Бакатина прервалась. На сей раз – уже окончательно.
Одним из последних решений Михаила Горбачева на президентском посту стала передача США схем аппаратуры для прослушивания в американском посольстве в Москве. Это было сделано в знак доброй воли.
И Бакатину ничего не оставалось, как решение выполнить. 5 декабря 1991-го схемы были переданы, включая и технические ноу-хау.
Тогдашний посол США в Москве Джеймс Коллинз вспоминал:
«В приемной ко мне вышел мрачный человек, который протянул книги с записями. Это была планировка (схемы прослушивания американского посольства в Москве). Не уверен, что это был жест благодарности. По-моему, это была своего рода сделка, которая позволяла разморозить возможность для использования собственности каждой из сторон. С этого момента мы могли построить свое здание силами своих рабочих, из своих материалов, без постороннего вмешательства. А также нам была предоставлена возможность узнать, что было сделано со зданием ранее. В ответ они получили возможность занять новое здание в Вашингтоне. По-моему, именно вопрос о размораживании собственности был определяющим фактором в наибольшей степени, чем какой-либо другой мотив.
…Они сказали мне, что проектировка всех этих прослушивающих устройств была сделана до 1980 года. В то время, о котором мы говорим, 10-ю годами позже, технологии совершенно изменились, пришло время компьютеров. И, скорее всего, эти схемы уже устарели. Иными словами, они не так уж много нам отдали и не так уж от многого отказались».
Но именно это вызвало взрыв негодования и среди «национал-патриотов», и среди самих сотрудников КГБ. И крайним, «человеком с испорченной биографией», оказался Вадим Бакатин.
Собственно, это была не отставка – просто бывший КГБ СССР прекращал свою деятельность с распадом СССР. В декабре 1991-го Бакатин покинул здание на Лубянке, но только в середине января 1992-го уже Борис Ельцин подписал указ о его отставке.
Бакатину предлагали должность посла в США, он отказался. А дальше была мало кому видная и точно малоинтересная для СМИ работа в Международном фонде экономических и социальных реформ. Эпоха «перестройки» закончилась, к власти пришли другие люди с другими намерениями. И прежние «прорабы» оказались не у дел.
