Фото: DELFI
Есть ли у России резервы для ведения войны, снизится ли интенсивность боев из-за распутицы и холодов, когда наступит перелом в войне, в какой точке развития этого конфликта мы находимся, и главное – по каким признакам мы поймем, что этот перелом уже близок, – политик и экономист Андрей Илларионов в интервью «Утру Февраля».
Какие цели ставит перед собой Путин на этом этапе войны? Программа минимум – программа максимум?
– Программа-минимум – максимально продвинуться по территории Украины, удержать за собой захваченную территорию, включая Луганскую, а также части Донецкой, Харьковской, Запорожской, Херсонской областей. Если удастся, то захватить Харьков, Николаев, Одессу, выйти к Приднестровью. В случае успеха Путин выступит с предложением о переговорах, перемирии и прекращении огня. С тем, чтобы, закрепившись на этих позициях, через какое-то время – через несколько месяцев или лет – совершить новое нападение на неоккупированную часть Украины, в ходе которого попытаться захватить еще Днепропетровскую, Сумскую, Черниговскую, Киевскую области вместе с Киевом.
То, что произошло в Новофедоровке, о чем говорит? О том, что ВСУ нарабатывают мускулы, союзники работают?
– Это говорит о том, что Вооруженным силам Украины удавались и продолжают удаваться отдельные впечатляющие операции по уничтожению значимых целей противника. Крейсер «Москва». Антоновский мост. Другие мосты через Днепр. Многосерийная Чернобаевка. Многосерийная Белогоровка. Уничтожение складов боеприпасов, штабов, аэродромов, отдельных баз. Это действительно удается. При наличии многочисленных примеров удачных, впечатляющих достижений тактического характера пока нет примеров оперативного успеха. Так же, как и стратегического. Инициатива по-прежнему находится на стороне агрессора. Главная причина – по основным параметрам силового противоборства – по соотношению числа орудий, другой боевой техники, числа выстрелов в единицу времени, по массе единовременного залпа, по огневой мощи – агрессор превышает ВСУ в шесть-восемь, иногда – в 10 раз.
Микропобеды ВСУ могут говорить, как долго будет длиться война, и чем она закончится?
– Пока нет. Пока это тактические успехи. Они очень важны с точки зрения уничтожения боевого потенциала противника. Они важны для дезорганизации его снабжения, нарушения его логистики. Они также важны для поддержания духа, воли армии и всего украинского народа, для укрепления веры в то, что стратегическая победа не только возможна, но рано или поздно наступит. Однако сами по себе эти тактические победы недостаточны для того, чтобы говорить о переломе в войне. Пока не удалось даже стабилизировать линию фронта. Пока нет ни одного примера успешного оперативного наступления с закреплением достигнутых рубежей. Были проведены несколько успешных тактических наступлений ВСУ. К сожалению, все они были развернуты вспять. Можем вспомнить наступления под Харьковом, на Изюм, на Купянск, в районе Старого Салтова, все они были отбиты, освобожденные территории и плацдармы были противником заняты вновь. Было успешное наступление тактического характера в районе Давыдова Брода с занятием плацдарма на восточном берегу реки Ингулец. Однако через некоторое время российским войскам удалось отбить его и заново захватить плацдарм. Иными словами, отдельные тактические успехи были, однако оперативных успехов с освобождением значительных территорий, крупных центров, а также их удержания пока нет.
Чему Украину может научить китайский конфликт, и зачем вообще была заваруха Пелоси с китайскими военными?
– Больше всего это походит на пиар-мероприятие Демократической партии и, возможно, даже ее отдельных представителей накануне промежуточных выборов в Конгресс США. Возможно, также это было элементарное лоббирование бизнес-интересов супруга госпожи Пелоси.
Это каким-то образом окажет влияние на войну России и Украины?
– Сейчас вряд ли. Пока Китай не готов к проведению полномасштабной военной операции по захвату Тайваня. Но он готовится к ней. В качестве сопровождения он развернул достаточно успешную пропагандистскую кампанию, в которой показал, что с каждым разом подобного рода визиты будут обходиться США (и кому бы то ни было) гораздо дороже. Это очевидное свидетельство постепенной подготовки Китаем гораздо более масштабной операции, которая, судя по всему, будет включать масштабное применение силы. Когда это может произойти? Полагаю, что китайское руководство так же, как и Путин, понимает, что окно возможностей может закрыться осенью 2024 года в случае победы на президентских выборах в США нового человека, более ответственно относящегося к задачам поддержания мира на планете. Замена нынешнего президента на другого человека радикально ухудшает шансы материкового Китая совершить операцию по захвату Тайваня, а Путина – продолжать войну против Украины.
Газовый шантаж сейчас поможет Путину?
– Если речь о сокращении поставок газа в Европу, то такие действия ускоряют процесс перехода европейских стран на поставки из других стран и другие источники энергии. В предстоящие месяцы мы, наверное, еще не раз увидим, как отдельные страны будут уступать Путину по тем или иным вопросам, включая и оплату рублями. Тем не менее это будут временные отступления — стратегическое решение Европы на отказ от российской энергии принято и при живом Путине пересматриваться уже не будет. Вопрос упирается в сроки технологической перестройки европейских источников снабжения энергией.
Что еще может помочь ускорить окончание войны? Падение цен на нефть?
– Этот шаг может оказать определенное воздействие. Снижение цен на нефть приведет к снижению поступления доходов в российский бюджет. Новые санкции также могут увеличить масштабы экономического спада в России. Но все эти шаги, даже вместе взятые, не смогут остановить войну. Главным фактором остается фактор военной победы Украины и военного поражения России. Никакие другие факторы, даже вместе взятые, не в состоянии заменить разгром агрессора в российско-украинской войне.
Россия стянула войска на юг Украины. Чтобы что? С чего она начнет? Окружит Николаев? Захватит Одессу?
– Пока задача перед ними, кажется, еще не поставлена. Возможны варианты. Приоритетными целями выглядят захват Николаева и Одессы, а также выход к Приднестровью. Возможны наступления на Кривой Рог, Запорожье, Днепр. Окончательно задача может быть уточнена в зависимости от того, с какими силами со стороны Украины они столкнутся в этом районе. Возможны также встречные сражения. Украинского контрнаступления, о котором так много говорят, скорее всего, в ближайшее время не будет. Обе стороны сейчас активно используют инструменты психолого-пропагандистской войны. Очевидно, что ИПСО, проводившаяся украинским руководством о якобы подготовке наступления на юге, содержала в себе элементы как пропаганды, так и реальной подготовки. Ее очевидной целью было отвлечение части российских войск с донбасского направления. Это удалось. Однако теперь возникает серьезный вопрос – где, в каком месте российско-украинского фронта длиной 1200 километров активных боевых действий, риск прорыва противника является более опасным для Украины? Очевидно, что на юге. Какой бы тяжелой ни была возможная потеря Бахмута, Северска, Славянска, потенциальная утрата Николаева и Одессы с этим несопоставима. Так же, как и Запорожья и Кривого Рога. Поэтому, с одной стороны, можно отметить успех украинской пропагандисткой кампании по оттягиванию российских войск с востока на запад, на левый и правый берега Днепра в его нижнем течении. С другой стороны, с точки зрения военной, экономической, политической, стратегической появление дополнительных 25 (а по последним данным – до 45–50) новых БТГ в этом районе вряд ли является благоприятным для Украины ходом. Успешное наступление украинских войск на правом берегу Днепра с освобождением правого берега Днепра и Херсона без какой-либо украинской ИПСО имело бы колоссальный эффект на ход войны. Включая и психологические, эмоциональные пропагандистские последствия. Даже если при этом были бы оставлены такие важные центры, как Северск, Бахмут и Славянск.
Что в ситуации сложившегося военного дедлока делать Путину? Он следует за ситуацией, по-моему, а не определяет ее.
– Пока этому нет подтверждений. В отличие от ситуации месячной и двухмесячной давности, когда российские войска вели наступление на одном направлении – Северодонецко-Лисичанском, сейчас они ведут наступление по трем направлениям. На Бахмут. На Донецком направлении – по захвату Авдеевки, Марьинки, Песков. Кроме того, они собрали серьезную группировку на юге, где пока они еще не наступают, но могут наступать на Николаев, Вознесенск, Кривой Рог, Запорожье. Инициатива, повторюсь, пока на стороне агрессора. Он демонстрирует не только готовность к ведению наступлений, но и способность к их осуществлению. Точки перелома война пока не достигла.
Скоро осень, время дождей, болото, грязь. Потом зима. Что делать с логистикой большой армии, которая растянулась на много километров?
– Войска обеих сторон показали, что они способны действовать в любых условиях. Лета, зимы, осени, весны. Конечно, осенние дожди и распутица обычно замедляют действия наступающей стороны, но не останавливают их. Пока я не ожидал бы сильного снижения интенсивности боевых действий осенью или зимой.
Военные эксперты отмечают явный и острый дефицит личного состава армии РФ. Держаться на воинах запаса и на ЧВК «Вагнера» довольно трудно. Какими силами будет воевать Россия?
– Такие утверждения о том, что «противник выдыхается», мы слышали не раз, причем регулярно, начиная с середины марта. Многие военные эксперты, в том числе и весьма высокопоставленные, включая многозвездных американских генералов, с завидной регулярностью повторяли одно и тоже – противник выдыхается, у агрессора больше нет сил, собираются последние резервы по всем возможным закоулочкам… Это мы слышали – в марте, апреле, мае, июне, июле, сейчас слышим это уже в августе. Все это время агрессор продолжал наступать и захватывать новые украинские территории, при этом сохраняя – по сообщениям ВСУ – численное преимущество по сравнению с украинскими войсками. В августе к этим заклинаниям добавились сообщения том, что на юге сформирована группировка в 20–25 БТГ численностью 20–25 тысяч человек (по некоторым данным, она выросла уже до 45–50 БТГ). А под Белгородом появилась свежая дивизия. Это после того, как в течение пяти месяцев нас уверяли в том, что российские силы истощаются и резервов у них больше нет. Увы, как видим, у них есть резервы, более того, они растут. Хуже, они способны проводить новые наступательные операции.
Что станет очевидной для всех точкой перелома в войне?
– Как минимум таким критерием могло бы стать освобождение правого берега Днепра вместе с Херсоном. Не взятие одной деревни или нескольких сел. Это свидетельствовало бы о том, что Вооруженные силы Украины действительно способны осуществлять крупные наступательные действия оперативного характера.
Это возможно в ближайшее время?
– Не знаю. Полагаю, что за пределами Генштаба ВСУ вряд ли кто-либо сможет ответить на этот вопрос. Только у Генштаба есть более или менее адекватное представление о том, какими силами располагают ВСУ. Какие резервы они накопили. В том числе по видам вооружения и боеприпасов. Как происходит подвоз и расход боеприпасов и топлива. У них должно быть также более точное представление о том, какие российские части им противостоят в том районе. По внешним, очень неточным, сигналам непохоже, что, по крайней мере, в ближайшее время такой перелом произойдет.
