Политолог Владимир Пастухов анализирует происходящие события и делает осторожные прогнозы.
Контрнаступление под Харьковом не является переломным моментом войны, по крайней мере – пока. Однако оно вполне может протоптать дорожку к такому переломному моменту. Существенного ущерба российская армия не понесла именно потому, что командованию хватило ума организованно отступить, выровняв линию фронта по естественным рубежам и тем самым предотвратив стратегическое окружение крупных соединений регулярной армии. Я вижу значение этого эпизода в первую очередь в том, что он стал лакмусовой бумагой, фиксирующей исчерпание наступательного потенциала российских «сухопытных» (вообще-то это была опечатка – почти по Довлатову, – но я решил ее оставить) войск при сохранении существовавших до начала харьковского контрнаступления подходов к ведению войны как СВО. И, напротив, этот же эпизод свидетельствует о том, что при сохранении и, тем более, при увеличении поставок США и Евросоюзом вооружений Украине наступательный потенциал украинских сухопутных войск будет только увеличиваться. Эти две разнонаправленные тенденции делают ставку на длительную многолетнюю (типа десять лет, как у Ирана с Ираком) войну для Кремля неприемлемой и заставляют искать более быстрые решения.
Возможность заключения какого-либо мира с Украиной является, на мой взгляд, пока совершенно призрачной, так как Украина, имеющая поддержку Запада и к тому же схватившая кураж, не пойдет ни на какой мир без возвращения всех территорий, включая Крым. И даже это, по причинам, которые я далее объясню, уже не может считаться пределом украинских требований. Смешно сказать, но они будут включать и репарации, и демилитаризацию, и гарантии безопасности. Все это абсолютно неприемлемо для Кремля, так как станет триггером русской революции. Изменить позицию Украины может только изменение позиции США и ЕС и их отказ от ее военной поддержки, на что, собственно, Москва и рассчитывает как на одно из следствий объявленной Европе энергетической блокады. Я резервирую за собой право усомниться в таком исходе, хотя, конечно, цыплят в европейском инкубаторе придется считать по весне. В любом случае здесь и сейчас ни о чем подобном пока речь не идет.
Хроническая недостаточность российских сухопутных войск, в общем-то, была очевидной проблемой. В силу культивировавшегося кремлевскими элитами и лично их предводителем ядерного фетишизма ставка годами делалась на запугивание потенциального противника возможностью применения ядерного оружия. К длительным региональным современным военным конфликтам российская армия была попросту не готова. Других аргументов, кроме Царь-бомбы, которую непонятно как взорвать, у нее, похоже, немного.
Поэтому в сложившейся ситуации у Кремля есть всего два стратегических решения: либо взорвать-таки адову бомбу и решить исход войны ценой массовой гибели чужих солдат и гражданского населения, либо провести мобилизацию и решить ее исход ценой массовой гибели своих солдат. Третьего тут, увы, на самом деле не дано. Уже не дано.
Оказавшись зажатым в стратегическом тупике между мобилизационной Сциллой и ядерной Харибдой, Кремль не спешит делать свой выбор. Ни то, ни другое решение ему не симпатичны, так как они создают хоть и не явные, но совершенно реальные угрозы существованию режима.
Поэтому, действуя в привычной для него манере двух щедринских генералов, которые все сидели и думали, что бы такое предпринять, чтобы все поменять, ничего на самом деле не меняя, Кремль, скорее всего, будет стремиться поначалу принять паллиативные тактические меры и разрешить ситуацию в выгодную для себя сторону наличными ресурсами. Таких наличных ресурсов осталось не так много: это сохраняющееся превосходство в общей огневой мощи (в широком смысле слова), позволяющее, в принципе, проведя перегруппировку, «контрконтратаковать» на этом же или другом участке фронта, и такое же превосходство в ракетах и авиации дальнего действия, позволяющее пока держать под ударом всю территорию Украины и кошмарить гражданское население. На мой взгляд, и то и другое будет в ближайшее время реализовано, но второе (кошмарить гражданское население) будет сделать значительно проще, и ему будет отдано предпочтение. Безнаказанно уничтожать гражданскую инфраструктуру все-таки намного проще, чем прорывать глубоко эшелонированную оборону украинской армии.
Возможно, мы стоим на пороге совершенно нового этапа войны с кратным увеличением жертв среди гражданского населения. Это будет иметь свои последствия. Картина разрушенных и замерзающих украинских городов не только не позволит Западу отказаться от существующей военной помощи (несмотря на собственный энергетический кризис), но и сделает неизбежным предоставление Украине качественно иных систем вооружений, включая самые современные средства ПВО и наступательные вооружения с дальним радиусом действия, до 300 и более километров. И здесь мы подходим к самому главному – к тому, как Украина будет использовать эти вооружения.
Полагаю, что война подошла к такому рубежу, где уровень взаимного озлобления и ненависти делает практически невозможными любые «джентльменские соглашения» как друг с другом, так и с третьими лицами. В связи с этим договоренность, якобы существующая между Украиной и США, о том, что украинская армия не будет применять поставляемое оружие для нанесения ударов по территории России, представляется трудно исполнимой. И, наоборот, я могу предположить появление в Украине нового общественного консенсуса о допустимости войны на территории противника, то есть России. Да и странно было бы ожидать другого после всего того, что уже случилось на этой войне и, тем более, после массовых ударов по гражданской инфраструктуре последних дней. В этой связи знаковой является статья Главнокомандующего ВСУ Валерия Залужного, в которой указывается, что даже полный возврат всех оккупированных территорий с перебазированием Черноморского флота в Новороссийск не снимает проблему военной угрозы со стороны России, из чего можно сделать вывод, что война должна продолжаться до полного устранения такой угрозы, то есть и на российской территории. Собственно удары по российской территории давно уже наносятся, поэтому речь идет скорее о масштабах и о возможности физического появления украинских войск на части этих территорий, например при высадке десанта.
Такой разворот событий сделает как мобилизацию, так и применение ядерных боеприпасов практически неотвратимым. То есть через круг Кремль все равно окажется перед тем самым выбором, от которого постарается уйти ближайшей осенью.
Предполагаю поэтому, что мы пока находимся на самой ранней стадии эскалации этого военного конфликта и что по весне, если не ранее, нас ждут новые великие потрясения. Избежать их можно, только разорвав в каком-то звене описанную выше последовательность событий, что крайне непросто и, скорее всего, потребует смены режима либо в Москве, либо в Киеве.
