О мобилизации в российской глубинке пишет политик Юлия Галямина.
«Сегодня облава на нашу деревню, нас председатель колхоза предупредил».
Эта фраза произнесена была не в 1941 году. Она произнесена сегодня.
Моя знакомая Нелли (имя изменено) успела съездить в родную деревню и забрать братьев в Москву. Она понимает: если попадешь сейчас на фронт, живым не останешься.
Но не все родственники решились на отъезд. «Я весь день на телефоне, звоню всем своим знакомым по деревням предупреждаю! Люди ничего не знают и не понимают», — говорит Нелли.
Кто не уехал, выпустили на ночь во двор собак. Собаки предупредят, когда омоновская облава начнет ломиться во двор. Можно успеть уйти огородом или спрятаться в подполе. В соседней деревне нескольким мужикам это удалось.
Забирают всех мужчин любого возраста, даже собраться не дают. Остаются одни дети, женщины и старики. Остаются без мужчин. В большинстве случаев — навсегда. Жуткий маховик русской истории показывает знакомые жуткие картинки.
В больших городах спрятаться проще, да там и не берут так массово — боятся протестов. А кто будет протестовать в деревне? Люди там отрезаны от информации, «они ничего не знают и не понимают» — и это так.
Без преувеличения скажу — в наших деревнях происходит гуманитарная катастрофа. Масштабы которой уже сегодня можно оценить как чудовищные.
