Стоит обратить внимание на то, что эти слова говорились перед визитом Путина в Тегеран. Фото: «РГ»
Недавнее заявление пресс-секретаря российского президента Дмитрия Пескова на первый взгляд может показаться совершенно шаблонным, дежурным: то же самое почти слово в слово он говорил с самого начала войны.
Процитируем кремлевского спикера: «Российская спецоперация, без сомнений, завершится, когда все ее цели будут достигнуты. Четких временных рамок нет, главное – эффективность». При этом он благоразумно не стал уточнять, о каких именно целях идет речь: о демилитаризации и «денацификации» Украины, о защите населения Донбасса, о выходе на границы Луганской и Донецкой областей или о чем-то еще.
Вот только одни и те же слова в разных обстоятельствах могут означать совершенно разное. А обстоятельства в последние недели изменились так, как они едва ли менялись за все время войны.
Примерно до конца марта, пока россиянам не пришлось отступать от Киева и Чернигова, у них сохранялась надежда на победу. Затем – на нечто такое, что при должном старании можно будет выдать за победу.
Но теперь все иначе. Украинцы с помощью дальнобойных ракетных комплексов методично уничтожают российскую военную инфраструктуру. Интервентам на это ответить нечем. Они уже фактически утратили возможность наступать, а скоро, судя по всему, утратят и возможность обороняться – особенно если учесть, что такие комплексы продолжают прибывать в Украину.
В подобной ситуации, казалось бы, самое время блеснуть миролюбием – как волк в известной басне Крылова. Однако Песков (точнее – Путин устами Пескова) говорит о достижении целей «спецоперации», хотя уже очевидно, что это невозможно. Следовательно, российский диктатор даже сейчас не готов не только к признанию поражения, но и к каким-либо уступкам.
Однако существенно и то, что Песков исключает возможность переговоров с Украиной в нынешней ситуации. Ведь в Кремле наверняка хотели бы сейчас заключить с Украиной перемирие и начать переговоры – зафиксировав сегодняшнее положение дел на месяцы и годы. Если бы Путина в этом вопросе поддержал Запад («Главное – чтобы люди перестали гибнуть, а остальное уже частности»), то и Украине осталось бы только смириться – понятно, что противостоять российскому монстру без западной помощи она не в силах. Если же официальная Москва не рассматривает вероятность переговоров, следовательно, найти такую поддержку ей не удалось.
Стоит обратить внимание на то, что эти слова говорились перед визитом Путина в Тегеран (его второй зарубежной поездкой за время войны). Ведь на днях глава иранской дипломатии Хосейн Амир Абдоллахиан публично заявил, что его страна отказывается предоставить России военно-техническую помощь – в частности, боевые беспилотники. Но, судя по всему, российский диктатор не теряет надежды переубедить иранское руководство – и сейчас всячески демонстрирует уверенность в своей победе.
Недаром его пресс-секретарь привел Исламскую Республику в пример для России: «Иран не первое десятилетие находится под теми или иными санкциями, и Иран хорошо уже адаптировался к тому, чтобы развиваться, повышать благосостояние своего народа. Все, что нас не убивает, делает нас лишь крепче». Впрочем, вряд ли в России найдется достаточное количество шиитских фанатиков, готовых сколько угодно терпеть любые лишения во славу Аллаха. Но почему бы не польстить партнеру по переговорам – тем более что Путин, называя вещи своими именами, на эти переговоры идет в качестве просителя.
Из слов Пескова очевидно одно: у Путина пока нет желания завершать войну. А вот есть ли у него возможность ее продолжать — должно стать ясно в ближайшее время.
