Игорь Волобуев: «В 2014 году у меня произошёл перелом в сознании – я понял, что у России нет будущего»

Бывший вице-президент «Газпромбанка» в эфире YouTube-канала «Утро Февраля» с Ильей Пономаревым рассказал о том каким образом он в нынешней войне оказался на стороне Украины.

-В «Газпром» я попал ещё в 1999 году. Кстати, по происхождению я не русский, а как раз украинец, я родился в Ахтырке в Сумской области – в том городе, который знаменит Ахтырским гусарским полком. В 1989 году я поехал в Москву, поступать в Институт нефти и газа. Потом занимался журналистикой, работал в газете «Сегодня» — писал о нефтяных компаниях. А дальше я как журналист попал в пул «Газпрома», и в 1999 году меня позвали к ним в пресс-службу. Я начинал как рядовой журналст, потом рос в должностях. В итоге я проработал в «Газпроме» 16 с половиной лет, и все эти годы имел тесные связи с Украиной – даже называл себя всегда не москвичом, а ахтырчанином. Я много раз ездил туда за это время.

-У вас ещё и родственник оттуда – Герой Советского Союза?

-Нет, его два раза представляли к этому званию, но он его так и не получил. Это мой двоюродный дед по линии матери. В 2017 году мы с отцом поставили ему памятник в Ахтырке. Это – для тех россиян, которые считают, что в Украине сносят памятники героям Второй Мировой войны. Сейчас, кстати на этот памятник надели каску, плащ-палатку, принял в территориальную оборону – в отличие от меня.

-Как вы относитесь к тем российским оппозиционерам, которые в 2014 году не протестовали против захвата Крыма?

-За эти годы произошла трансформация сознания. Когда я приезжал в Украину – а это было до 2020 года – мне говорили так: враг Украины – Путин, а российский народ совсем другое дело. Хотя на самом деле война шла уже тогда, это был август 2014 года, я тогда не видел машин с российскими номерами. Сейчас в Украине резко всё поменялось – считают, что хороших россиян нет. Да, это бьёт лично по мне, но я эту мысль пытался донести ещё в 2014 году. Тогда сам россияне прыгали от радости при захвате Крыма, это было массовое помешательство. Путин попал в нужную точку – они были готовы к этому. Нынешняя ситуация вредная лично для меня, но я считаю, что россияне сами виноваты. Они сами добились того, чтобы в Украине их так воспринимали.

-Но каким образом вы могли оставаться на прежней работе после 2014 года?

-В 2014 году у меня произошёл перелом в сознании – я понял, что у России нет будущего. Из неё нужно уезжать, но все эти годы я не мог уехать, потому что у меня были обязательства семейного характера. Меня это не оправдывает, но я не раскрываю всю информацию, потому что это может навредить людям. Будь я один, я мог бы уехать в Украину в 2014 году, или даже в 2013, и за это время я наверняка получил бы гражданство. Но на мне двойная ответственность, и я сюда приехал, чтобы разделить судьбу украинского народа. Я хочу встать с ним плечом к плечу до победы. А 24 февраля выбор стал необратимым. Но такого выбора я не желаю никому. Я хотел попасть не просто в Украину, а в Ахтырку, где моему отцу месяц пришлось прятаться в подвале. По счастью, там хотя бы можно было греться у теплотрассы, пока интервенты не уничтожили ТЭЦ в начале марта.

-Вы намерены создать фонд для восстановления Ахтырки?

-Да, такая идея есть. Там уничтожено 30 процентов многоэтажек, это около 100 домов. Там проблемы с водоснабжением, его нужно восстанавливать полностью. Городу нужна помощь, а сейчас, насколько я знаю, ещё ничего не сделано.

-Но чем вы занимались в России, насколько вы изучили её власть? Насколько там возможен раскол элит?

-Сам я колебался восемь лет, прежде чем встать на сторону добра. Но утром 24 февраля я понял, что больше не могу находиться на стороне зла. Вы тоже протягиваете руку россиянам, которые ещё колеблются, вы говорите им, что ещё не поздно. А многие украинцы считают, что уже поздно. Вы даёте последний шанс. Многие люди на высоких постах в «Газпроме» и «Газпромбанке» согласны со мной. Им и нужно протянуть руку. Ведь человек не знает: что там за чертой? Уволиться с работы – а как жить, на что жить? Мой пример показывает: мне протянули руку помощи, и другим тоже протянут. Мне поверили: такой человек, как я, может быть полезен Украине. Мне фактически спасли жизнь. А самое страшное – это страх. Возможно, и мой пример подействует на кого-то в России. Я говорю им: сделайте то, во что вы верите

-Что может побудить членов российского правительства и администрации президента отречься от своих взглядов и уйти в отставку?

-Безусловно, должна быть какая-то паника. Когда всё посыплется – тогда побегут все. Вода камень точит. Путин много лет закатывал под асфальт тех, кто был против – и кормил с руки тех, кто был за. А ведь в России третья титульная нация – украинцы, после русских и татар. И сейчас здесь убивают их родственников. В «Газпроме» украинцев тоже хватает, хотя сейчас их тоже хватает. Эти люди – тоже надежда, они могут толкнуть этот паровоз. При этом в России начались репрессии, пусть пока и слабые.

-Какими оказываются на практике последствия санкций?

-Сам я за санкции не в обиде, хоть они ударили и по мне. Но для россиян это за рубежом создаёт огромные проблемы. Пассионарии есть, но их в любом обществе 10-15 процентов. В России, возможно, меньше, но пока ещё не всё потеряно.

-Вы работали вместе с Владиславом Аваевым?

-Я работал вместе с людьми, которые работали с ним. Эти люди уволились в знак протеста против вторжения в Украину. Это был мужественные поступки. Другие люди тоже уволились и уехали, но тихо. Сам я даже не знал, кто такой Аваев. «Газпромбанк» вообще считается аэродромом сбитых лётчиков. Меня тоже отправили оттуда в ссылку за проукраинские взгляды. Я не принимал стратегических решений, но своё дело знал. Тогда многие люди приняли решение, уволились и уехали из России. Тут уровень решений – идейный, а не шкурный. И те люди, которых я знаю, не убегали.

-Действительно ли начался отстрел команды «Газпрома»?

-Мы сейчас можем только предполагать. Сам я даже не слышал об этих людях. Я убеждён, что Протосеню и Аваева убили. Аваев был не особо значимой фигурой – о нём даже банки не особо знали. Он бы освобождённым вице-президентом, как я – то есть у него были свои задачи. Видимо, он имел отношение к VIP-клиентам, а это всегда щекотливая задача. Я не знаю, могло ли это быть связано с политикой. Но «Газпромбанк» практически всегда участвует в любых щекотливых сделках. Он очень близок к власти, хотя и не формально. Насколько я знаю, реально этот банк принадлежит Ковальчукам. Это – расчётный банк войны, но то же самое можно сказать и о других банках. А «Газпромбанк» — это третий по активам банк России, и он не попал под санкции. Через него очень просто проводить какие-то операции. Что-то могут изменить только санкции против «Газпрома».

-Мог ли Ковальчук пролоббировать указ об оплате газа рублями?

-Почему нет? Мог. А что касается управления масс-медиа, то все рычаги находятся в администрации президента.