На «Утре Февраля колонка историка Георгия Касьянова.
Цицерону приписывают афоризм «История – учительница жизни». Гегель утверждал обратное, говоря о том, что главный урок истории состоит в том, что мы не извлекаем из истории уроков. Можно продолжить тему, и сказать, что история учит тому, что надо знать историю. Знать, а не придумывать. Иными словами – пытаться наиболее адекватно воспроизводить картину прошлого для того, чтобы не «попасть в историю» – как тот гоголевский персонаж, «исторический человек».
Война России против Украины войдет в историю не только как пример подлой и циничной агрессии одной стороны и справедливой оборонительной войны другой. Она может служить примером того, как извращенная картина прошлого, спроецированная в настоящее, может послужить основанием для принятия преступных решений.
Конечно, это не первый и не последний случай, когда фальшивое, фальсифицированное прошлое стало основанием для агрессии, массовых убийств, руины и неисчислимых бед. Достаточно вспомнить обращение к истории и обращение с историей тех, кто создавал Третий Рейх.
В этом смысле озаботившийся историей Путин мало отличается от других персонажей, взалкавших восстановления «исторической справедливости». Впрочем, путинский делириум имеет одно фундаментальное отличие от сумасшествия других вершителей судеб человечества. В основном использование прошлого для обоснования действий, получивших название то ли преступление против человечности/человечества, то ли геноцид объектом преступных действий был Другой – цивилизационной, культурный, расовый, религиозный и т.п. Этот Другой в результате целенаправленного расчеловечивания превращался в Чужого. В объект, не заслуживающий базовых человеческих прав, прежде всего, права на жизнь.
В случае с Украиной объектом преступных действий является народ, который ни Путин, ни его окружение, ни их соучастники, относящиеся к образованному классу и культурной элите, не считают Другим. Русские и украинцы в их картине мира – «один народ», о чем Путин заявил в своей статье в июле 2021 года, а затем повторил в своем зловещем спиче накануне вторжения.
Эта картина мира создана прежде всего на основе сконструированного прошлого. Корни этой конструкции уходят в 19 столетие, в эпоху, когда российское имперское сознание (в том числе историческое) уже сформировалось, а национальное русское самосознание русских только зарождалось. Это имперское, наднациональное сознание исключало восприятие украинцев как кого-то отдельного от «большого русского народа». Именно в это время сформировались политические представления об «историческом единстве» украинцев и русских. В лучшем случае «малороссы» рассматривались как некое этнографическое ответвление большого русского народа, со своим диалектом, зажигательными танцами, мелодичными песнями, борщом, галушками и шароварами.
Собственно, поэтому претензии «малороссов» на культурную самобытность и обособленность, постепенно оформлявшиеся в структурированное национальное самосознание, воспринимались имперскими политическими и культурными элитами, как недоразумение, казус, злая шутка истории.
В это время сложился еще один стереотип – о роли Запада. Вторая половина 19 – начало 20 века – период формирования той части исторического сознания русских элит, которая предполагает наличие «особого пути» России, основанного на особых, отличных от западных, духовных и культурных ценностях. Запад в этом мировосприятии – рационалистическая и материалистическая противоположность духовной России, более того, это враждебная, развращающая сила. Эта сила – дьявольское искушение, направленное на Россию. Именно эта сила подталкивала «малороссов» на неверный путь: претензии на собственный язык, литературу, культуру, все то, что становилось предпосылками политического сепаратизма. В середине 19 века охранители государства российского говорили и писали о «польской интриге», затем – о кознях австрийцев, потом – немецких. В конце 20 – начале 21 века эта риторика трансформировалась в идеи о роли коллективного Запада, сбивающего украинцев с пути истинного. Совсем недавно в этой риторике появились новые сюжеты. В частности, вина возлагается и на большевиков и Советский Союз, пошедших на поводу у «националистов» и оторвавших Украину от исторического тела России.
В-общем, историческая «картина маслом» в исполнении Путина выглядит так.
Украинцы и русские – один народ (как тут не вспомнить про ein Volk другого любителя истории). Претензии украинцев на самостоятельность – продукт интриг коллективного Запада, направленных на ослабление и уничтожение России. Украинцы никогда не имели своей государственности, пребывая под властью иноземных держав, которые их угнетали и отрывали от русского народа. Да и зачем она им? Только пребывая в рамках государства российского, только как часть большого русского народа они обретали защиту и уверенность в будущем, собственно, становились частью исторической нации. Ведь исторической может быть лишь нация, у которой есть свое государство, в данном случае – российское.
Современное украинское государство – искусственный конструкт, возникший в результате крупнейшей геополитической катастрофы 20 столетия – распада Советского Союза (который на самом деле был исторической Россией). Самостоятельность этого государства фиктивная, поскольку оно попало под управление враждебного России Запада. Его захватили нацисты – при молчаливой поддержке и попустительстве все того же Запада. Более того, вместе с украинцами (которые на самом деле русские) в этом государстве оказались еще и украинские русские, доставшиеся ему вместе с «историческими русскими землями».
Эти взгляды, представляющие собой смесь имперской ностальгии, густопсового великодержавного шовинизма, этнического ирредентизма и геополитики суммировались в идеологию реваншизма, опирающуюся на исторические аргументы. Первые внятные тезисы, составляющие основу этого мировоззрения, были сформулированы премьер-министром Путиным на Бухарестском саммите НАТО в 2008 году.В 2014 году исторические экзерсисы транслировались в аннексию Крыма и первую попытку создания «Новороссии».
В 2022 они вылились в широкомасштабное вторжение, целью которого было свержение законной власти, захват столицы и оккупация Левобережной Украины, «попытка номер 2» с эрзацем «Новороссии» в виде предполагаемой ХерНР.
Судя по наличию полицейских подразделений в составе ударных армейских группировок, планировался быстрый захват обширных территорий и установление там «правопорядка» с опорой на лояльность местного населения. Если судить по уровню материального обеспечения сил вторжения речь шла о непродолжительной и не слишком обременительной операции. Наличие специальной парадной формы и парадной бронетехники в обозах, указывает на то, что готовился парад в столице, венчающий победоносное шествие освободителей от нацизма.
Тезис об освобождении украинцев (то есть тех же русских, только в профиль) от нацизма отсылает нас к другой важной составляющей исторического мировоззрения Путина и его присных, к тому, что в антипутинской пропаганде получило название «победобесие».
Неосоветский культ «Великой Победы», активно раскручиваемый с 2005 года, при Путине превратился в центральный элемент идеологии национального и государственного строительства. «Великая Отечественная война» — единственное масштабное событие ХХ века, которое позволяло вырабатывать общественный фермент, называющийся «национальная гордость». В 2020 году «Великой Победой» гордилось 89% респондентов – чемпионский показатель по сравнению со всеми другими объектами гордости (достижения науки, литературы, успехи в освоении космоса) . Миф «Великой Победы» поставлял клей для обоснования внутреннего единства «российской нации» (именно такой термин использовал Путин). Наконец, на международной арене этот миф представлял Россию спасительницей Европы и мира от фашистской чумы, страной, вынесшей основную тяжесть борьбы с нацизмом.
Сакральный культ «Великой Победы» постепенно трансформировался в культ милитаризма и агрессии. Именно с ним связан похабный лозунг «Можем повторить», периодически выкрикиваемый в окошко нужника государственной пропаганды, и параноидальные представления о России, сражающейся против всего мира. Именно на нем замешана идея продолжения борьбы с нацизмом – на территории Украины, захваченной «нацистами», «бендеровцами» и «наркоманами». «Великая Победа» 1945 года должна привести к великой победе 2022 года, не зря верховный главнокомандующий ставит задачу победить к ежегодному параду 9 мая.
Подведем итоги. В первое десятилетие 2000-х годов у правящего класса России, олицетворяемого Путиным сформировалась некая каноническая картина прошлого, представляющая эту страну как сообщество, идущее по особому историческому пути и выполняющее особую историческую миссию. В этой картине, проецируемой в настоящее, украинцы и Украина отсутствуют как самостоятельный субъект истории. Они – часть исторического русского мира, в лучшем случае – этнографическое ответвление большой русской нации. Они – часть исторического тела России. Если эта часть отрывается, возникает экзистенциальная угроза самому существованию России. Тех, кто этому способствуют нужно уничтожить (нацистов) или наказать (Запад и его пособники). Для этого хороши все средства, включая «специальную операцию».
В этой системе взглядов кроется катастрофическое для их носителей противоречие. Эти взгляды игнорируют реальность. Но даже в той виртуальной реальности, которую они пытаются обосновать, они представляют собой логическое извращение. Если украинцы – это часть большого русского народа, то убивая их, вы убиваете «немножко других» русских. Если «специальная военная операция» имеет целью освобождение «украинских русских» — разрушение городов Юго-Востока Украины и гибель этих «украинских русских» — это выстрел в себя. В общем итоге – пытаясь уничтожить Украину, Путин уничтожает Россию – не только выдуманную им, но и реальную, ту, где 74% якобы поддерживают его грязную войну.
Он уничтожает ту свою историю, где украинцы и русские – один народ.
***
Автор – профессор Университета Марии Кюри-Склодовской в Люблине.
