Страсти вокруг нефтяного эмбарго: экономика или политика?

В вопросе о запрете на покупку российской нефти, который готовится ввести Европа, важно понять мотивы, которые управляют всеми сторонами этого конфликта.

Внешне все выглядит так: Венгрия в Евросоюзе оказалась в роли бедного и незнатного шляхтича в польском сейме. Шляхтич воспользовался своим законным правом крикнуть: «Не позволям!» — и все Потоцкие и Замойские вынуждены с этим считаться и уговаривать ясновельможного пана одуматься.

Почему так важно, чтобы Венгрия согласилась? Чем важно эмбарго?

Начнем с того, что оно – часть шестого санкционного пакета, существенная, но все-таки часть. Там и помимо эмбарго есть много интересного, например, отключение «Сбербанка» и еще двух российских банков от системы SWIFT. А какую роль должно сыграть собственно эмбарго?

Украинский министр энергетики Герман Галущенко утверждает, что для Запада от него ощутимых последствий не будет – доходы среднего европейца снизятся только на 0,2-0,3 процента. А вот Россия потеряет 70 миллиардов евро годового дохода (во всяком случае, именно столько она в прошлом году выручила за нефть и нефтепродукты).

Обратимся к экспертам. Нефтегазовый аналитик Михаил Крутихин говорит, что потеря европейского нефтяного рынка означает для России сокращение годовых доходов примерно на 20 процентов. Но это касается не самого эмбарго, поскольку наиболее экономически мощные страны Европы, начиная с Германии, уже и сами решили отказаться от покупки российской нефти. Крутихин называет такие цифры: уже сейчас Россия продает в Европу на миллион баррелей в сутки, чем до войны, а к концу года, по его прогнозам, будет продавать меньше на полтора миллиона баррелей, поскольку все крупные трейдинговые компании отказываются работать с российской нефтью. И это – без всякого эмбарго.

Президент Ассоциации независимых центров экономического анализа Олег Буклемишев отмечает, что поскольку общий объем нефти на рынке сократится, то цена на него вырастет, и какое-то время Россия сможет этим пользоваться. «Что касается более отдаленной перспективы, то тут уже ситуация более печальная. Переориентировать потоки нефти на экспорт в другую сторону совершенно точно не получится. У нас старые нефтепроводы, созданные еще в советское время. И опять же в условиях нынешнего логистического кризиса не факт, что Восток будет готов принять нашу нефть», — говорит он.

Но это касается опять-таки самого факта недопущения российской нефти на европейский рынок, а не того, как это будет оформлено юридически. Что же касается Венгрии, то она в этом смысле проходит для России по разряду «снявши голову, по волосам не плачут».

Судя по всему, нефтяное эмбарго (которое, повторимся, де-факто в значительной мере и так уже существует) имеет не столько экономическое, сколько политическое значение. Россия не станет от него намного беднее, зато увидит: против нее выступил не только англосаксонский мир, но и Европа – вся единая Европа.

Речь идет именно о европейском единстве, которое Путин сейчас пытается подорвать руками Венгрии. Того же мнения придерживается и министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба, который недавно заявил: этому единству угрожает именно позиция Венгрии, и если оно будет разрушено, то Путин сможет отпраздновать это событие. Но, полагает Кулеба, Евросоюз сумеет решить эту проблему.

С последним утверждением согласен и глава европейской дипломатии Жозеп Боррель. «Я убежден, договоренность у нас будет. Нам нужна эта договоренность и она у нас будет. Потому что нам нужно избавиться от нефтяной зависимости от России…. Мы должны понять конкретные обстоятельства каждого из 27 государств-членов. Но если не будет договоренности на уровне послов, в понедельник министрам нужно дать политический толчок к этому. Я приложу усилия для этого», — пообещал он.

Проблема в целом не выглядит столь уж серьезной. В конце концов, венгерский премьер-министр Виктор Орбан имеет заслуженную репутацию циничного и расчетливого политика, который готов дружить с Путиным – но ровно до тех пор, пока такая дружба приносит больше выгод, чем проблем. Сейчас это, очевидно, не так. Орбан – это не Лукашенко, которому от Путина деваться некуда.

Скорее всего, бедный шляхтич останется упрям ровно до тех пор, пока будет считать: Потоцкие, Замойские и другие магнаты предлагают ему слишком мало.