Реинкарнация фашизма: какую идеологию исповедует российская власть?

В ученых кругах продолжается дискуссия о терминологическом определении путинского режима. Очередной виток общественным обсуждениям дала колонка Тимоти Снайдера, опубликованная в The New York Times, в которой публицист представил свои доводы о том, что сегодняшняя идеология Кремля – фашистская. Можно ли описать реалии XXI века термином столетней давности?

• Среди ученых продолжаются дискуссии о возрождении фашизма в Европе
• Украина не в первый раз становится объектом фашистской войны
• Ключевым для тоталитарных режимов в XXI веке является контроль за информацией

Доводы Снайдера

Контрибьютор The New York Times историк Тимоти Снайдер в своей колонке приводит три аргумента в подтверждении того, что идеологию, которую сегодня исповедует российская верхушка, можно назвать фашистской.

Первый – это культ личности (Владимира Путина). Второй – это «культ мертвых» (выстроен вокруг Второй мировой войны). Третий – это миф о прошлом золотом веке имперского величия (к которому можно вернуться только путем войны).

«Путешественнику во времени из 1930-х годов не составит труда определить режим Путина как фашистский. Символ Z, митинги, пропаганда, война как очищающий акт насилия и братские могилы вокруг украинских городов – все это не оставляет пространства для сомнений», – пишет Снайдер.

Публицист обращает внимание на то, что Украина не в первый раз становится объектом фашистской войны. Завоевание этих территорий было целью №1 для Гитлера в 1941 году.

«Гитлер думал, что Советский Союз, который тогда управлял Украиной, был еврейским государством: он планировал заменить советскую власть своей собственной и потребовать плодородные сельскохозяйственные земли Украины. Советский Союз будет голодать, а Германия станет империей. Он воображал, что это будет легко, потому что Советский Союз, по его мнению, был искусственным образованием, а украинцы — колониальным народом», – описывает логику фюрера американский публицист.

Сегодня Путин придерживается схожей политики в отношении Украины. Сходство №1: президент РФ считает это государство искусственно созданным. Такую позицию российский глава отстаивал в своем обращение к народу 22 февраля, когда было объявлено о признании так называемых «ЛНР» и «ДНР». Сходство №2: В Кремле не раз обращали свое внимание на то, что украинский гарант Владимир Зеленский имеет еврейские корни. До начала вторжения среди политического истеблишмента в России было распространено мнение, что после ликвидации верхушки элиты в Украине народные массы с радостью встретят российских захватчиков. Сходство №3: РФ пытается усугубить продовольственный кризис в мире, блокируя вывоз зерна из украинских портов. Это может привести к голоду в странах Африки и Азии.

Однако, отмечает Тимоти Снайдер, многие не решаются назвать сегодняшнюю Россию фашистской. Причина в том, что РФ считается правопреемницей Советского Союза, который позиционировал себя как антифашистское государство. Тем не менее политика СССР в отношении фашизма была непостоянной. В частности, публицист вспоминает о том, что в 1939 году Сталин и Гитлер стали фактически союзниками, разделив между собой Польшу.

«При Сталине фашизм сначала был безразличным, потом он был плохим, потом все было хорошо, а когда Гитлер предал Сталина, и Германия вторглась в Советский Союз, он снова стал плохим», – замечает Снайдер.

В XXI века в России антифашизм приобрел извращенную форму. Под ним стало подразумеваться право российского лидера определять национальных врагов.

«Для президента “фашист” или “нацист” – это просто тот, кто выступает против него или его плана по уничтожению Украины», – резюмирует публицист.

И тут же американский историк пишет, ссылаясь на «коронованного юриста Третьего Рейха» Карла Шмитта, что сам фашизм начинается с определения врага.

«Фашисты, называющие других людей фашистами, – это фашизм, доведенный до своей нелогичной крайности в своем преклонении перед иррациональным. Я назвал бы это шизофашизмом. У украинцев самая элегантная формулировка. Они называют это рашизмом, – заключает Снайдер.

Дискуссии о терминологии

Многие политологи, историки, философы и социологи готовы поспорить с американским публицистом касательно уместности термина «фашизм» в отношении путинского режима.

К примеру, политолог Иван Преображенский считает, что не стоит под рамки определенного понятия подгонять возникшие в XXI веке политические порядки:

«Белорусский и российский, а возможно, и китайский, режимы я сам потихонечку считаю по совокупности их проявлений, режимами тоталитарными нового постинформационного, постмодерного, если хотите, типа. Ведь ключевым является контроль над информацией во всех ее проявлениях».

Причем этот контроль сегодня заключается не так в запрете распространения чего-либо, как в обесценивание самой информации.

«Контроль обеспечивается другими средствами, не ограничением в чистом виде доступа к информации, а воспитанием иммунитета к принятию информации и созданием избытка информации, которую невозможно обработать. Запрет – только один из инструментов и, пожалуй, наименее эффективный», – говорит Преображенский.

Такое отношение к информации профессор Рурского университета Николай Плотников называет нигилизмом:

«Такому отношению к информации есть аналоги в истории. Это описывается понятием “нигилизм” в том смысле, который придал ему Ницше (не путать с “русским нигилизмом”!): не создание альтернативной истины, а стремление разрушить все основания признания чего-то истинным».

Однако ученые говорят, что подгон современных реалий под старые определения может быть в дальнейшем чреват ошибочными прогнозами.

«Сейчас мы имеем дело с совсем другим обществом, с новыми социальными структурами и новыми механизмами авторитарной мобилизации. Тем не менее идеология, которая выходит на передний план в России, выглядит до ужаса знакомой», – пишет преподаватель Карлова Университета в Праге Алексей Кажарский в своей статье о фашизме в России.

Российские оппозиционные общественные деятели выделяют ряд сходств путинского режима с фашизмом: военизированный культ прошлого, агрессия в отношении других народов под предлогом восстановления исторической справедливости, отрицание прав и свобод в европейском понимании, требование единогласного одобрения (за любые антивоенные высказывания можно отправиться в тюрьму на 10-15 лет), визуальная символика (вездесущие Z). При этом они обращают внимание на отсутствие глубокой идеологической базы, поскольку под определением «русский мир» скрывается пустота.

Некоторые ученые привержены называть совокупность таких характеристик путинского режима рашизмом.

«Называя происходящее фашизмом, вы нивелируете нынешние преступления власти, а также все преступления красного периода, маркируя их как некое абстрактное зло. Ибо ушедший в историческое небытие фашизм и стал абстракцией», – пишет правозащитница Алина Витухновская.

Несмотря на некоторые разногласия по поводу наименования, ученые едины в одном: идеология, к которой сегодня прибегла российская власть, должна быть искоренена, иначе в Европе свобода народов снова окажется под вопросом.

«Если Россия победит в Украине, это будет не просто разрушение демократии силой, хотя это уже достаточно плохо. Это будет деморализация демократий во всем мире», – пишет американский публицист Тимоти Снайдер

«Это – угроза, вызревшая в Европе, она порождает войну в Европе, она порождает насилие в Европе, она не остановится, если ее не демонтировать под корень», – соглашается политолог Александр Морозов.