«Когда ты видишь их преступления, понимаешь, что они способны на все», — что рассказала Елена Зеленская в интервью The Guardian?

Строгая женщина в коричневом платье на фоне трюфельных штор. Рядом  на стуле сидит военный, смотрит в другую сторону. Такой предстала Елена Зеленская на главном фото в интервью  The Guardian.

• 24 февраля, Зеленскую с мужем разлучила война, она понимала, что может больше никогда его не увидеть
• Жена президента рассказывает, что еще в первые дни войны у нее было ужасное ощущение, что все возможно, когда ракеты сыпались на цели по всей стране, а российские войска наступали на Киев с трех направлений
• Хотя Зеленский и проигнорировал предложение западных лидеров покинуть Киев и создать правительство в изгнании на Западе Украины, он отправил Елену и детей в относительно безопасное место
• В интервью The Guardian Зеленская отметила, что украинцам после войны потребуется программа по исцелению нации
• Сейчас Елена чувствует себя в состоянии провести некоторое время в Киеве, но далеко не факт, что семья президента больше не является целью для страны-агрессора

Фотографии сделал успешный, радикальный французский фотограф и режиссер Антуан Д’Агата. Он сотрудничает с агентством Magnum Photos. Его фото отличаются  скандальностью, всегда актуальны, напряженны и тревожны. Последние два пункта очевидны  в фотографиях первой леди Украины Елены Зеленской.

Однако эти фото не вызвали восторга у некоторых искусствоведов. Киевский искусствовед Диана Клочко пишет «Если б я не знала, кто эта женщина, то подумала бы про визуальный сарказм. Женщина стоит, мужчина с оружием и шевроном с украинским флагом сидит, подчеркнуто развернувшись к ней спиной. Она выглядит одинокой, измученной и забытой. Если б я не знала, какое портфолио у фотографа, то я бы подумала, что его серьезно соблазнили деньгами, если он пошел на такую мало аппетитную авантюру. Зачем он сделал фото этой забытой женщины в глухом пространстве?»

Начало войны для Елены Зеленской

«Рано утром 24 февраля Елена Зеленская услышала где-то вдалеке приглушенный гул. По мере того как она приближалась к пробуждению, поняла, что звуки, на которые она регистрировала, не могли быть фейерверком. Ее глаза распахнулись; она обнаружила, что была одна в постели. Она вскочила и поспешила в соседнюю комнату, где увидела своего мужа, президента Украины Владимира Зеленского, уже одетого для работы в костюме и галстуке».

С таких воспоминаний начинается интервью Елены Зеленской The Guardian.

«У меня было ощущение, что я нахожусь внутри параллельной реальности, что я сплю», — говорит первая леди, описывая момент, когда прервалась нормальная жизнь ее семьи и ее страны.

Вскоре после этого ее муж уехал в резиденцию президента в центре Киева, чтобы председательствовать на заседании Совета безопасности, на котором должны были решиться первоначальные меры реагирования на шокирующее полномасштабное вторжение Владимира Путина в Украину. Он сказал своей жене, что она должна подождать. Он позвонит позже в тот же день с инструкциями.

Оставшись одна, Елена пошла проведать двоих детей, девятилетнего Кирилла и 17-летнюю Александру. Они уже проснулись, оделись и, кажется, поняли, что происходит. Зеленская начала собирать чемодан с вещами, сбегая в подвал с детьми и их охраной каждый раз, когда грохот приближался. В какой-то момент она стояла на первом этаже президентской виллы и смотрела в окно, когда мимо пролетел истребитель, громко и низко. Она не была уверена — украинский это или российский.

«Это было сюрреалистическое ощущение… как будто я играла в компьютерную игру и должна была пройти определенные уровни, чтобы снова оказаться дома. Но я также держала себя в руках, и у меня весь день была эта странная улыбка на лице, потому что я старалась не показывать детям панику. Мы просто следовали приказам службы безопасности, шли туда, куда нам сказали», — отмечает она.

Вечером Елена снова смогла увидеть своего мужа, ненадолго, но не уточнила, где. Он сказал ей, что она и дети будут доставлены в безопасное место. Они обнялись, но не до слез и сантиментов. Только позже позволила закрасться мысли: она может больше никогда его не увидеть.

Спустя три месяца после начала войны

Журналист Шон Уокер, который встретился с Зеленской спустя три месяца войны, попросил рассказать ее о тех ужасах, которые ей пришлось пережить.

«Мы в офисе внутри президентского комплекса в центре Киева; чтобы попасть туда, мне нужно пройти несколько контрольно-пропускных пунктов и постов охраны и внутри меня несколько раз обыскивают. Окна забиты мешками с песком. По проходам снуют призрачные фигуры; маленькие лампы на полу отбрасывают слабый свет на голубые ковры, тянущиеся вдоль коридоров. И все же нет такого уровня напряженности, как в первые недели войны. Отступление россиян с окраин Киева сделало украинскую столицу более спокойным местом. Снаружи молодые пары прогуливаются по центру города в лучах раннего летнего солнца, кафе открыты, а вечерний комендантский час продлен до 23:00. Сирены воздушной тревоги все еще звучат, но большинство людей их игнорируют. Меня просят оставить мобильный телефон в прихожей и еще раз тщательно обыскивают, прежде чем проводят в комнату, где она ждет. Телохранитель в военной форме провожает меня в комнату и на протяжении всего интервью сидит с недовольным видом в углу».

Зеленская поприветствовала журналиста рукопожатием. «Спасибо, что пришли», — сказала она по-английски, прежде чем перейти на украинский.

Еще в те первые дни войны было ужасное ощущение, что все возможно, когда ракеты сыпались на цели по всей стране, а российские войска наступали на Киев с трех направлений. «Согласно имеющейся разведывательной информации, противник обозначил меня как цель №1, а мою семью — как цель №2», — сказал президент Владимир Зеленский в одном из своих первых видеообращений. Жена не знает, на основании каких разведданных была сделана оценка, и он никогда не говорил ей о какой-то конкретной угрозе семье. Она старается не думать об этом слишком много, «иначе я стану параноиком». Но была готова к тому, что захват первой семьи мог дать россиянам.

«Конечно, можно оказывать давление на президента через его семью, и я бы не хотела, чтобы ему приходилось делать выбор между семьей и обязанностями президента», — заявляет жена главы государства.

Поэтому, хотя Зеленский проигнорировал предложение западных лидеров покинуть Киев и создать правительство в изгнании на западе Украины или в Польше, он отправил жену и детей в относительную безопасность. По понятным причинам она скрывает, где именно провела эти два месяца: «Чем меньше я говорю, тем в большей я безопасности», — но уточняет, что регулярно переезжала и настаивает, что все это время оставалась в Украине. Александра и Кирилл никогда не отходили от нее.

«Дети были идеальными, — добавляет она. – Обычно приходится говорить им миллион раз, но в первый день они все сделали супербыстро и послушно. Конечно, мы были в каком-то измененном состоянии. Потом, после этого, у нас был этот долгий период ожидания. Мы смотрели новости, ждали звонков. У нас все время был включен телевизор».

Однажды ночью в начале войны, когда россияне пытались штурмовать Киев, она увидела по телевизору кадры с российским танком в районе Оболони, возле квартала, где она жила. В другие вечера она видела видеоклипы своего мужа, уже не в гражданском костюме, который был на нем, когда она видела его в последний раз, с волнующими обращениями к украинскому народу и обращениями к международным лидерам.

«Я видела, что для него все это было очень эмоционально, — говорит она. — Зная его, я думаю, что он использовал все возможные эмоциональные рычаги, чтобы донести сообщение. Но это была не манипуляция, это было искренне — у него точно были эти чувства».

Редкие встречи с мужем

Иногда ей удавалось поговорить с мужем, хотя и не на любом из ее обычных устройств. Охрана сказала, чтобы она оставила всю свою электронику и не заходила ни в одну из своих социальных сетей. Дни были долгими и одинокими; она проводила время, помогая Кириллу с его школьными занятиями. Пыталась составить распорядок дня, чтобы занять себя. «Вы должны планировать свои часы и минуты, чтобы убедиться, что у вас есть дела и вы не потеряетесь в своих мыслях».

Зеленская утверждает, что не удивлена ​​тем, насколько впечатляющим был ее муж. «Он тот, кто больше, чем кто-либо из моих знакомых, какие бы ни возникали ситуации, когда все говорят, что это невозможно, он всегда доводил дело до конца, а также мог вдохновлять других».

Елена утверждает довольно неожиданно, что не заметила никакой разницы в его настроении за последние месяцы. Означает ли это, что он все это выдумывает? Все стрессы возьмут свое после окончания войны? «Я беспокоюсь не за его психологическое здоровье, а за его физическое здоровье – он всегда болеет после трудных периодов. Он расслабляется, а потом идет и подхватывает вирус или что-то в этом роде. Я стараюсь следить за ним в этом отношении, но, как и все мужчины, он не любит проверять свою температуру или кровяное давление. Но я пытаюсь достучаться до него, устроив сцену».

«Первая леди» — странная роль, признается она: должность, определяемая работой ее мужа, без формальной власти и связанная с постоянным суждением о ее внешности и одежде. Тем не менее считает, что стоит использовать мягкую силу, которую она дает, и в прошлом году даже организовала «Саммит первых леди и джентльменов» в Киеве.

«Украинцы не привыкли обращаться за помощью к психологам, — говорит Зеленская. —Мы склонны игнорировать депрессию или тревогу. Нам нужна крупная рекламная кампания, чтобы рассказать людям, что это не их вина». Это то, на чем она была сосредоточена до войны, и хотя некоторые из ее других проектов, таких как введение более здорового школьного питания, похоже, стали менее актуальными, когда на карту поставлено выживание миллионов украинцев, проблема доступа к психиатрическим услугам стала более актуальной.

По сравнению со многими украинцами, Зеленской в ​​последние месяцы жилось легко, но война сказалась и на ее семье. «Мой сын сказал мне: «Мама, ты знаешь, я просто хочу увидеть своих друзей. Я так давно их не видел. Три месяца я играю только с собаками и телохранителями». Ее дочь продолжает учебу и надеется поступить в университет в сентябре, но она, как и миллионы украинцев, пропустила школу из-за войны. После двух лет ограничений из-за COVID-19.

«Каждый украинец сейчас находится под огромной психологической нагрузкой, — отмечает Зеленская. — Половина нашего населения живет отдельно от своих семей. Конечно, большинство из нас никогда раньше не жили в таких условиях. Пока основное внимание уделяется победе над россиянами, но когда война закончится, потребуется крупная программа по исцелению нации. Никому не нужна страна, которая победила, которая боролась за свою территорию, но населенная людьми, которые не могут нормально жить, функционировать или воспитывать своих детей. Нас ждут большие опасности».

Мы говорим уже больше часа, и прежде чем закончим, я хочу вернуться в те дни перед войной, когда американская разведка делала все более тревожные заявления о намерениях Путина, а Зеленский призвал украинцев не паниковать. Чувствовал ли он давление в те дни? Возвращался ли он домой мучимый чувством, что, может быть, он должен предупредить украинцев, чтобы те готовились к войне?

«Нет, конечно нет. Со всех сторон была разная информация, — немного раздраженно заявляет она. — Конечно, дома со мной никто не делился военными секретами».

Однако тот факт, что президент и его жена спали дома в ночь вторжения, говорит о многом. Неужели они действительно не думали, что война возможна, несмотря на все предупреждения? «Честно? Нет. Я не мог поверить, что это произойдет. У меня даже паспорт не был готов».

Сейчас Зеленская чувствует себя в состоянии провести какое-то время в Киеве, но далеко не факт, что семья президента больше не является мишенью для россиян. Поэтому она уклончиво говорит о том, где живет сейчас. «Конечно, — добавляет она, — я не могу жить с мужем, но, по крайней мере, мы хотя бы можем видеться».

Она описывает их первую встречу после стольких недель в обычно сдержанных выражениях. «Мы обнялись, поздоровались и спросили друг друга, как дела. Дети были здесь, и какое-то время они цеплялись за него. Теперь мы можем видеть друг друга, и они могут физически прикасаться к своему отцу, это немного упрощает жизнь».

Позже, когда Елена Зеленская позирует на лестнице здания Офиса, появляется президент, сжимая в руках документы и в сопровождении солдат, спешащих навстречу. Он останавливается, чтобы обменяться парой слов, и коротко целует ее. Когда он отстраняется, они на мгновение держат друг друга за руки, а затем он снова отправляется в путь. Это своего рода мимолетные взаимодействия, которые у них есть сейчас.

«Мы надеялись, что вскоре сможем больше видеться, но пока я не вижу такой возможности», — резюмирует жена президента. Пока продолжается путинская война, ее семье, как и миллионам других украинских семей, суждено остаться расколотым надвое.