Аббас Галлямов: «Россия станет нормальной федерацией»

В войне России с Украиной больше остальных гибнут дагестанцы, буряты и жители отдаленных от центра страны регионов. «Захват территорий Украины и нарушение принципа территориальной целостности государств станет аргументом, которым обязательно воспользуются центробежные силы в самой России, особенно в национальных республиках, – считает политолог Аббас Галлямов. — В национальных республиках оценивают войну не так, как ее видят в Москве. Для них это не война России с НАТО, а нападение русских на украинцев. Для них это еще одно доказательство того, что русские — имперский народ, от которого по возможности лучше держаться подальше». «Утро Февраля» обсуждает с политтехнологом возможные сценарии дефедерализации.

Какие силы обостряет война в Украине внутри России?

– Внутри России война ведет к ослаблению режима. Легитимность Путина держится на предположении, что он силен и ему бесполезно сопротивляться. В этом Путин принципиально отличается от большинства остальных мировых лидеров. У них другие источники легитимности, например, процедура избрания. Никто не сомневается в том, что британским консерваторам власть принадлежит по праву, соответственно, никто не сомневается в праве британских консерваторов избрать нового лидера страны.

В случае с Путиным все иначе: в то, что в России сейчас существуют честные выборы, не верит никто, даже лоялисты. Поэтому их лояльность базируется не на предположении о том, что Путин избрался честно, и не на надежде на то, что он обеспечит рост уровня жизни простым людям, и не на уверенности, что ему есть дело до этих простых людей, а на понимании, что он все равно будет президентом, кто бы что ни говорил. Чувство, что противостоять Путину бесполезно, он все равно победит – вот основа его легитимности. Во время Болотной я проводил фокус-группы с противниками режима. Даже среди этой публики я не встретил никого, кто сказал бы, что Путин слабый политик.

И тут вдруг украинцы доказали, что стоит российскому президенту столкнуться с реальным противником и все, вся его предполагаемая крутизна оказывается пустышкой. Оказалось, что есть кто-то намного круче Путина.

В общем, режим теперь слабеет и теряет поддержку. За один только июнь показатели спонтанного доверия Путину, согласно данным «Левада-Центра», упали на 8 процентных пунктов – с 43 до 35 процентов. Ну а ослабление режима почти всегда ведет к обострению всех имеющихся противоречий. Одно из них – противоречия между центром и периферией. Подспудно они давно усиливаются. Путинская сверхцентрализация превысила все разумные пределы — поэтому Москву в глубинке теперь никто не любит. Это касается и русской окраины и тем более национальных республик. Там к общему недовольству сверхцентрализацией добавляется другие факторы — этнический, а в некоторых случаях еще и религиозный. В национальных республиках политику воспринимают через этническую призму. Для них это не война России с НАТО, а нападение русских на украинцев. И в этой ситуации национальная интеллигенция не сочувствует Москве, не сочувствует русским. Потому что русские предстают таким имперским народом. Народом, который пытается удержать колонии. Восстание колоний, колониальная борьба угнетенных народов против метрополии – в классическом, хорошо знакомом всем нам со школьной скамьи дискурсе – это благо.

В чем вина украинцев? В том, что они хотели разговаривать на своем языке и жить отдельно? В глазах башкир, татар, тувинцев – это не грех. Они считают неотъемлемым правом этносов решать, как им жить. И право говорить на своем языке для них тоже очень важно. В этой ситуации наши этнические меньшинства ассоциируют себя скорее с украинцами, чем с русскими.

Тут мог бы, конечно, сработать фактор страха — если бы русские успешно справились с украинцами. Но ведь российские войска демонстрируют там не только агрессию, но и неспособность победить. Это худшее сочетание из всех возможных, и это провоцирует сепаратистов. Конечно, массовый всплеск сепаратистских настроений не случится прямо сейчас. Все понимают, что власть еще достаточно сильна, но у национальных обид долгая память. Они будут копиться, а потом, когда центр достаточно ослабеет, плотину как раз и прорвет. Вот тогда националисты поднимут голову и предъявят накопившиеся счета.

А дальше случится вот что. Российская интеллигенция попросту не найдет аргументов в споре с сепаратистами. Понимаете, ей надо будет спорить с ними, доказывать, что у проекта под названием «единая многонациональная Россия» есть будущее, а сил спорить у нее как раз не будет. Чтобы доказывать то, что Россия не исчерпала себя, нужно самому в это верить, а это будет очень сложно. После Бучи, после всего того, что мы увидели за последние полгода, у нас произошло колоссальное отчуждение национальной интеллигенции от государства. И вот у нас будут с одной стороны пассионарные, полные энергии сепаратисты, а с другой — российская интеллигенция с предательским чувством вины за содеянное и пониманием, что все империи рано или поздно рушатся. «Может быть, действительно пришло время?» — будет думать она.

Какие могут быть сценарии развития у войны, путинского режима и у России?

– Режим зашел в тупик: войну надо прекращать, она становится все менее популярной. Экономические проблемы начинают влиять на отношение людей к войне. Люди, даже те, кто изначально нападение поддержали, все чаще задаются вопросом: «Не слишком ли большую цену мы платим»? Начинают сомневаться в целях войны. А действительно ли в Украине нацисты, а действительно ли НАТО нам угрожает? Что вообще вдруг случилось? НАТО существует уже 70 лет и ничего, как то уживались. В общем, эрозия социальной базы властей уже началась.

Эта война сюжетно развивается как Первая мировая. Изначально та вызвала всплеск восторга, патриотизма, за два года стала абсолютно непопулярной и закончилась революцией. Путинский режим движется в этом же направлении. Путин не может закончить войну, не добившись хоть какой-то победы, хоть какого-то результата, который сможет предъявить россиянам в качестве победы. И в этом — проблема Путина. Если он закончит войну сейчас, это послужит доказательством того, что он слаб. Это делигитимизирует его со страшной силой. И в глазах элит, и в глазах населения. В этом случае выборы 2024 года Путин может проиграть. И в этом смысле войну ему надо продолжать. То есть войну нельзя остановить и нельзя продолжать. Оба варианта для Путина – плохие.

Хороших сценариев выхода из этой ситуации нет?

– Почему же? Сценарий с преемником очень неплохой. Если Путин выберет не какого-нибудь упыря вроде Патрушева или фрика типа Медведева, а какого-то более или менее вменяемого политика из своего окружения: Козака, Кудрина, Грефа, Мишустина, Собянина. Кого-то, кто не замарал себя сейчас откровенным людоедством. Дальше этот преемник прекратит войну, начнет переговоры и урегулирует отношения с Западом. Дальше он начнет реформы и обеспечит постепенное смягчение режима, Запад поддержит эти реформы каким-нибудь аналогом «Плана Маршалла» – вот вам и хороший сценарий. Произойдет такая постепенная демократизация – как было, например, с Испанией после Франко. Это не очень быстрый вариант, но верный и с наименьшими потрясениями. В принципе, это вполне реалистичный сценарий. Путин тоже может на него пойти, потому что преемник гарантирует ему неприкосновенность. Будет себе сидеть в Совете Федерации до самой смерти.

Деколонизацию уже не остановить?

– Когда я говорил о будущей волне сепаратизма, я не говорил о том, что он обязательно победит. Я просто сказал, что он будет. Думаю, что реально захотят выйти из состава России буквально единицы, может быть, пара регионов на Кавказе. В основном все закончится пересмотром модели отношений центра и субъектов в пользу большей автономности последних. Произойдет децентрализация. Это будет важная часть тех реформ, которые должен будет провести преемник Путина. Нам предстоит вспомнить, что Россия – это вообще-то федерация. И субъекты федерации – полноценные участники политического процесса, а не колонии, какими они сейчас по факту являются. Большая часть регионов никуда не уйдет. Они пошумят, добьются больших полномочий и все. Россия станет нормальной федерацией.

Вообще, реальная угроза распада России — это худшее, что может с нами случиться. Она послужит мощным фактором мобилизации консервативных, ретроградных сил — всяких там патрушевцев, поклонников Прилепина и прочей публики подобного рода. Это последнее, что нужно реформаторам. Им, наоборот, нужна демобилизация этого лагеря. Поэтому Россию нужно реформировать целиком, а не по частям.