Фото: Reuters
Тот факт, что иранский духовный лидер – рахбар Али Хаменеи встал на сторону России в войне против Украины, затмил все другие подробности путинского визита в Тегеран. А некоторые из них заслуживают того, чтобы обратить внимание.
В частности, отвечая на вопрос российских журналистов о возможности переговоров с Зеленским, Путин заявил:
«Для того чтобы создать эти условия (для переговоров, – ред.), наши войска отошли из центра Украины, из Киева. Киевские власти отказались от исполнения этих соглашений, хотя они были практически достигнуты. Так что конечный результат зависит, конечно, не от посредников, а от желания договаривающихся сторон исполнять достигнутые договоренности. Мы видим сегодня, что такого желания у киевских властей нет».
Такие обвинения из его уст звучат не впервые. Еще 12 апреля, всего через две недели после приснопамятной встречи в Стамбуле, российский диктатор говорил:
«Украинская сторона отошла от своих договоренностей в Стамбуле. Теперь уже требование безопасности — это одно. А вопросы регулирования отношений по поводу Крыма, Севастополя и Донбасса выносятся за рамки этих договоренностей. То есть опять вернулись в тупиковую для себя и всех нас ситуацию».
К украинским инициативам, которые упоминал Путин, мы вернемся чуть позже. Пока же отметим очевидный факт: Украина (как, разумеется, и Россия, и всякая другая страна) не обязана соблюдать соглашения, которые были «практически достигнуты» – иначе говоря, достигнуты все-таки не были. На переговорах любая сторона вправе высказывать свою позицию и свои пожелания, но к чему-то обязывать может лишь взаимная договоренность.
Давайте пока отвлечемся от конкретных фактов и подумаем: могли бы такие соглашения действовать в принципе? Напомним, что суть их вкратце сводилась к следующему: Украина соглашается на внеблоковый статус в обмен на гарантии безопасности со стороны третьих держав, а тема оккупированных территорий пока выносится за скобки, но Украина обязуется не пытаться вернуть их военным путем.
Сразу же возникают два вопроса. Во-первых, в чем именно должны состоять гарантии? В бумаге с подписями? Но тогда это будет лишь новый вариант Будапештского меморандума, который в 2014 году не помешал России захватить изрядную часть украинской территории. Даже если в этом документе будет говориться: «Если государство N напало на Украину, страна-гарант обязуется немедля начать войну против государства N», нет уверенности, что в решающий момент у гаранта не найдется более важных дел.
Надежной гарантией могло бы стать только присутствие на территории Украины войск страны-гаранта, но очевидно, что Россия на такое никогда бы не согласилась.
Второй вопрос касается оккупированных территорий. Для Украины вообще не заводить речь о них значило бы де-факто признать их утрату. Если же этот вопрос все-таки будет обсуждаться – тогда нужно прописать, как и между кем.
Это-то и стало одним из камней преткновения. В начале апреля украинская сторона предложила добавить к соглашениям следующий пункт: вопросы принадлежности Крыма и Донбасса должны быть решены на личной встрече президентов обеих стран. Эта на первый взгляд невинная инициатива вызвала бурное возмущение Сергея Лаврова. «Наверняка на следующем этапе украинская сторона попросит вывести войска, [станет] нагромождать все новые и новые предварительные условия. Этот замысел понятен, но он неприемлем», — негодовал глава МИД.
Удивляться здесь нечему. Ни для кого не секрет, что в Кремле придерживаются бандитского принципа «Что наше, то наше, а вот о вашем мы сейчас поговорим». Обсуждать принадлежность «нашего», то есть Донбасса и Крыма – значит, проявлять слабость.
Кроме того, россияне требовали четко прописать в итоговом документе, что гарантии безопасности не распространяются на Крым и Донбасс, а военные учения на территории Украины с участием иностранных войск могут проводиться только с согласия России. Украинскую сторону это, по понятным причинам, не устраивало.
С тех пор воз и ныне там. И крайне сомнительно, чтобы он даже теоретически мог куда-то сдвинуться. Даже если не говорить о территориальном вопросе, то очевидно: Украина не могла согласиться на пустую бумажку в качестве гарантии своей безопасности, а Россия не соглашалась ни на что другое.
По сути, Стамбульские соглашения уже родились мертвыми (говоря точнее, даже не родились – ведь окончательно они так и не были подписаны). Все, что происходит в этой сфере с начала апреля, – лишь затянувшиеся поминки по ним.
Так что упреки господина Путина направлены явно не по адресу. Украина не исполняет Стамбульские договоренности? Как можно исполнять то, чего нет?
И кстати, Владимир Владимирович: российские войска «отошли от центра Украины» не для того, чтобы создать какие-то условия, а просто потому, что не могли дальше там оставаться. Иначе бы они, напротив, продолжали угрожать Киеву, чтобы навязать ему свои условия соглашения.
Не стоит выдавать нужду за добродетель.
