Все ждут, что российское наступление на Донбассе начнется вот-вот, легко представить, что оно начнется в пятницу, когда весь протестанский и католический мир будет готовиться к Пасхе. Но большая, «решающая» битва может начаться и раньше.
Украинские войска оказывают упорное сопротивление наступающей российской армии, но российские войска медленно продвигаются вперед в некоторых районах и могут превосходить ВСУ по численности.
Военный аналитик Павел Лузин рассказал «Утру Февраля» о том, как будет развиваться российское наступление на Донбассе. Во сколько оно обойдется России, что будет после этой битвы и возможна ли вообще затяжная война.
Готова ли российская армия к тому, чтобы заменить импортную технику на собственную?
По большому счету, да. Формально российская армия воюет на оружии, произведенном в России. Но там очень много импорта — и было и есть: там держат те самые танки Т-72Б3 – это последняя модификация, электроника там стоит французская, инфракрасные прицелы Thales на тех танках, которые еще в строю, а много танков уже уничтожено. В 2019 году Россия анонсировала: «Мы теперь можем без Thalesa, мы теперь сами способны производить эти все инфракрасные прицелы и другую электронику в кооперации с Белоруссией». Но когда начинаешь искать, какой же завод это производит, ничего найти не получается. То есть, есть какие-то компании, которые вроде как должны были начать это делать. Но начали ли они это делать? Очень много вопросов. И это только танки.
Возьмем бронемашины, «Уралвагонзавод», который, собственно, модернизирует танки, — пять лет назад был банкротом. «Курганмашзавод», который как раз специализируется на бронемашинах, БМП, и он пять лет назад был фактически банкротом. Власть не дает им обанкротиться, то есть н дает им провести нормальную процедуру оздоровления, накачивает деньгами, и они продолжают существовать, генерируя бесконечные убытки. Ну или «Тигры» и БТРы, которые производятся на заводе в Арзамасе: на «Тиграх» стоят двигатели с немецкими деталями. Не знаю, меняли ли на БТРах надстройку, боевой модуль, но там, скорее всего, тоже какая-то западная электроника. И это просто бронетехника, не самый сложный вид вооружения, который есть у российской армии.
С авиацией все будет сложнее гораздо. Электроника, авионика, материалы корпуса даже – они все либо производились с использовались с иностранных компонентов, комплектующих, либо они производились на иностранном оборудовании.
То есть то, что Россия уже потеряла в этой войне, будет очень сложно воспроизвести. Сейчас мы видим: если возьмем украинские данные, у нас получается 150 с лишним самолетов разных типов и где-то 130-140 разных типов вертолетов. Если смотреть по темпам производства 2010-х годов, то это примерно 4-5 лет работы авиационных заводов России. А сейчас, с учетом санкций, отрезания России от доступа к оборудованию, это будет не пять лет, а дольше, если вообще смогут и будут воспроизводить.
То же самое, если мы пройдем по высокоточным ракетам. Россия сейчас бомбит Украину ракетами тактическими с максимальной дальностью 250-280 км: Х-29, Х-31, Х-35, Х59. «Калибры» в значительной мере исчерпаны, но на флоте что-то остается. Но на разных флотах они тоже должны быть. «Искандеры» практически закончились. Краматорск бомбили «Точкой-У» – это тоже показатель – у России просто нет других ракет. Х-555, которых было реально сотни, – это вообще советские ракеты, производившиеся в Харькове. Россия получила эти сотни ракет из Украины в 90-е годы в счет каких-то бартерных схем оплаты, каких-то поставок газа либо долгов каких-то. Там эти ракеты харьковские были немножко модернизированы, потому что изначально они как ядерные, авиационные предполагались. Цель их была – их модернизировать, допилить, доработать напильником, чтобы получилась ракета Х-555. Она тоже закончилась. Поскольку в России нет заводов, которые могли бы ее производить в тех количествах, в которых мог производить Харьковский завод в советское время, это невосполнимый запас. Опять же, если мы будем говорить об этих ракетах, то тут уже не 4-5 лет производства, а 10 и больше, то есть в минус ушло.
Понятно, что какое-то восполнение будет. Каждую ракету – 30, 40, 50 штук в год производят. Но это надо еще произвести, это надо, чтобы люди, которые это делают, это делали хорошо, чтобы это делала молодежь. Элементарно: многие гироскопы для этих «искандеров» собираются вручную, там – ручной труд. По большому счету, работники предприятия – они же не роботы, они тоже испытывают страх, стресс и деморализацию от происходящего. Не все – есть значительное количество людей, которые рады войне и машут флагами, но это в основном нищие регионы: Курск, Белгород. Центральная Россия, которая не вписывается в глобальную экономику, и у людей есть банальная зависть, безразличие и желание, чтобы барин пайку хлеба гарантировал, и всё. А ракеты-то производится не там, а в крупных промышленных центрах, которые неплохо были вписаны за счет других производств в большой мир. Нормой жизни там были поездки за границу, походы в театр, приезды зарубежных исполнителей. Сейчас ничего этого нет.
Как эти люди, которые гироскопы руками собирают, будут сейчас работать? Это гуманитарный аспект, который меня очень интересует. У меня нет ответа на этот вопрос.
По большому счету, то, что Россия израсходовала сейчас в Украине по ракетам, невосполнимо. 10 лет в таком же темпе производить ракеты Россия не сможет – санкции направлены на удушение экономики, оборудование будет выходить из строя – европейское и американское.
С чем Россия выйдет в это большое наступление на Донбассе?
С тем что по сусекам наскребли, с тем, что было заготовлено еще на 24 февраля. Учитывая, что расстояние востока Украины от границ России не очень большое, какая-то артиллерия может даже бить с российской территории, как было в Иловайске. «Иловайский котел» 2014 года – когда украинская армия терпела удары с российской территории.
Так или иначе, у России материальные ресурсы заканчиваются.
Если перенести это все из моральной области в область математики — когда ресурсы и деньги на войну будут исчерпаны?
Сложно сказать, ведь сейчас Россия расходует то, что производила с 2011 года, когда была принята эта первая многотриллионная государственная программа вооружений – ГПВ-2020. Вот и Россия тратит те запасы техники и вооружений, которые были произведены на деньги, потраченные в те годы.
То, что у России по деньгам будет в этом году при нынешнем курсе валюты, это будет произведено только в этом – следующем году. Когда оно вообще сможет выйти на поле боя? Ну, ракеты, например, можно там: 50 штук одного типа, 50 штук другого типа, они же тоже из запаса делаются частично, компоненты которых в предыдущие 2-3 года были сформированы.
Ну, Россия может, конечно, досаждать еще Украине, но для нового масштабного нападения, как бы битва за Донбасс не завершилась, России надо где-то все равно несколько лет не просто тратить деньги. Тут вопрос: а где деньги-то брать, прежде чем их тратить? Это так кажется, что можно все остальное сократить и пустить деньги на войну, но так не работает система. Потому что если вы сократите деньги на медицину, детские сады и прочее, чтобы отдать их на ракеты, то у производителя ракет есть дети, больные родственники. Это всё система, это взаимосвязано.
Я думаю, что сегодня мы наблюдаем ситуацию, когда Россия поставила на карту всё. Больше 10 лет Россия вкладывала огромные деньги в перевооружение, надеясь, что она прогнет НАТО, Запад, Украину. У нас же в России официальная линия, что Украина – это вообще марионетка Запада, она управляется из Вашингтона и никакой субъектности не имеет. А что дальше, они сами не знают. Потому что уже где-то в 2019 году было понятно, что несмотря на то, что есть горизонт, планирование до 2027 года по госпрограмме вооружений, создается госпрограмма вооружений до 2033 года и так далее. В 2019 появились очень мощные признаки того, что они сами не знают, что будет после 24-25-го. Не потому, что там выборы президента Путина или не Путина, а потому, что материальная вся база, она зашла в тупик. Даже те технологии, которые воруются где-то и пытаются копироваться, они невоспроизводимы. То есть Россия их не может просто скопировать – российские инженеры не знают, как это сделать, у них нет понимания. Они видят деталь какую-то, они ее разбирают до атомов, молекул, но не понимают, как это можно сделать.
В общем-то, по тому, как Россия воюет с 24 февраля, видно: у нее времени немного, его не хватит не на долгие месяцы войны. В принципе, к 20-м числам мая темпы должны снизиться, потому что нечем просто и некем главное – у нас же призыв еще идет, надо ротацию делать и так далее.
А дальше, в каком вялотекущем режиме? Ну, с 2014 года война идет. В 2014-2015 были две большие битвы: Иловайск и Дебальцево, а потом, до 2022 года, конфликт был вялотекущий: постоянные обстрелы, какие-то дроны, какие-то приезжали системы радиоэлектронной борьбы и что-то там глушили, постоянно кто-то погибал из украинских военных и, думаю, наверно кто-то погибал и с той стороны – а там и местные, мобилизованные, и российские войска, естественно, тоже там находились. Хорошо, в таком темпе можно еще несколько лет там поддерживать. Другой вопрос: что в итоге получить-то возможно? Если мы понимаем, что с 2015 года до 2022 Россия 7 лет копила, готовилась напасть, ударить и уничтожить украинскую государственность, то сейчас можно рассчитывать на то, что либо ишак сдохнет, либо падишах.
Россия пошла в ва-банк: сделала ставку на всё. В общем-то сейчас решается судьба российской политической, экономической систем. Естественно, если битва за Донбасс будет Россией проиграна, то это не значит, что Россия сразу утрется, уползет и сдаст Крым, это значит, что Россия может имитировать победу, пропагандистски как-то свое население этим накачивать. Но вкупе с теми санкциями, которые есть, это будет удушением, это будет не Северная Корея с Ираном, потому что Северная Корея гораздо меньше, а Иран начинал с другой как бы… — там эффект низкой базы был мощнейший. Россия так не сможет жить десятилетиями, и в горизонте 5, 7, 10 лет – необратимые последствия для режима, для общества, экономики и так далее. То есть это будет страшная деградация, которая в общем-то с сохранением России в нынешних границах будет просто невозможна. Россия сейчас потеряла репутацию или близка к тому, чтобы потерять свое влияние в ООН, даже если реформу совбеза не будет произведено – это уже никого не волнует. Россия поставила крест на своей космонавтике и сотрудничеству по космосу с США, Европой, Канадой, Японией. Совбез, космос и ядерное оружие – это три кита российского великого державного статуса после коллапса СССР. Вот она два кита потеряла. При нынешних санкциях Россия не сможет нормально поддерживать свое ядерное вооружение на нынешнем уровне в горизонте 10 лет, потому что, кроме боеголовок, нужны ракеты, самолеты, а это все тоже имеет свой конечный ресурс и плохо воспроизводимо. Поэтому если Россия потеряет все, то в общем-то в границах территориальных она не сохранится абсолютно.
При любом исходе войны? Давайте представим два исхода войны. Россия выиграла пусть не битву, а войну. Какое живет армия и как живет страна? И — Россия проиграла войну?
Я здесь абсолютно старомоден: войны – это продолжение политики, они начинаются в рамках какого-то политического целеполагания, а заканчиваются каким-то политическим соглашением. Вот политически Россия уже проиграла. Хорошо, на поле боя, допустим, понесла большие потери, но и нанесла ВСУ какой-то ущерб, Украина запросила перемирие или какого-то мирного договора на условиях, комфортных для России. А что это изменит России, что она получит?
Хорошо, допустим (надеюсь, что этого не случится), Россия взяла Мариуполь – сухопутный коридор в Крым. Зачем? Что он даст? Вот есть мост. Что даст? Что Россия получит в удельное пользование Азовское море? Да кому это Азовское море нужно? Что оно дает? Порт Таганрога, откуда можно отгружать зерно, удобрения какие-то, чтобы это везти? Куда это везти? Сейчас стоит речь вообще о морской блокаде России. В Мариуполе «Азовсталь» почти уничтожена, завода нет. Даже если он там и есть, домны заглушены, он не работает. Что он там будет производить? То есть получили какой-то кусок пустыни, где нет ни экономической активности, ни людей.
Расширили, допустим, «Л/ДНР» до границ Донецкой и Луганской областей. Что получили? Пустыню, где нет ни экономической активности, ни людей, потому что люди оттуда уже уезжают, их эвакуация идет. Даже если кто-то и остается, то надо понимать: уезжают всегда лучшие, остаются пенсионеры, допустим, которые экономически не активны, которые могут еще пирожков напечь для российских солдат с крысиным ядом (в общем-то были уже такие прецеденты, насколько я знаю).
Что Россия выиграет? Изначально же был план уничтожения украинской государственности. Он как в конце 2013 года возник, так и сохраняется. Ну, отрежут от Украины еще какой-то кусочек – это ничего не даст. Мы видим даже по Крыму, который взят мирно: города не уничтожены, но экономически это черная дыра: там десятки, больше сотни миллиардов рублей в год – по старому курсу. Сейчас в рублях смешно говорить, потому что у нас официально то 75, то 80, а в реальности – 100-110. На AliExpress пробовал что-то заказывать, там же можно в рублях, а там курс вообще чуть ли не по 150. То есть AliExpress сам решает, что он будет рубли обменивать на свою продукцию по курсу 1 к 130-150. Поэтому сотни миллиардов рублей за несколько людей израсходуются.
Я пытался посчитать в 2016-2017 годах, сколько мы на Крым с 2014 года потратили. С 2014 года там сумма на полтора триллиона набегала, с тех пор еще набежала на много-много сотен миллиардов. И это Крым, который не разрушен. Он экономически ничего не производит, потому что лучшие уехали оттуда в Украину. Туда едут всякие силовики, чекисты, отставники, которые не умеют ничего делать, ничего не производят. Ну, туризм – это сезонность.
Самый страшный сон – Россия взяла Донбасс. Пустыню взяла. Это будет чистый убыток, никаких санкций это не снимет, ничего это не изменит, а только еще больше удушения и так далее. Поэтому хорошего варианта нет.
Если Россия, допустим, потерпит поражение в битве и батальонно-тактические группу будут разбиты и будут отползать обратно куда-то, то здесь и она может мира запросить. Допустим, она скажет: “Давайте к границам до 24 февраля 2022 года мы отползем”. Да, возможный вариант. Другое дело, что, отползя туда, Россия уже снова вылезти оттуда вряд ли сможет, потому что мы видим, что по линии разграничения вокруг ОРДЛО Украина смогла создать очень мощную систему обороны, которая и сейчас держится. Естественно, что Украина не будет сидеть без дела. Как только Россия откатится на границе по состоянию на 23 февраля 2022 года – там будет все перекопано до такого состояния, что там ни один танк просто не проедет физически. То есть отгорадиться можно очень мощно от России и она уже не сможет туда приползти никогда. И опять же, никакие санкции с нее сняты не будут, будет продолжение того самого удушения.
Поэтому я не вижу исхода, чтобы Россия могла вообще выиграть. Ни при каком раскладе. Политически она уже проиграла. Экономически это очевидно тоже. Единственный момент, в котором может быть заинтересована хоть какая-то часть российской власть, которая сохраняет еще какую-то трезвость мышления, – минимизация убытков и минимизация потерь. То есть отползти, сделать какое-то перемирие – либо мирное соглашение, либо хотя бы прекращение огня, хиленькое, чтобы стабилизировать экономическую ситуацию внутри страны. Потому что сейчас понимание того, что будет с Россией экономически, по итогам года, нет ни у кого. Правительство российское бодрится, делает хорошее лицо, оптимистично смотрит в будущем, но на самом деле они сами не знают, что будет. У них сами программы – полуплановая экономика. Все промышленные программы трещат по швам, а они же у них были спланированы на несколько лет вперед. Они не знают, что с этим делать, потому что у них под конкретный план заточена работа огромных ведомств и так далее. Они сейчас все парализованы и не знают, что делать. Поэтому у них задача-то как раз – минимизировать убытки через попытку сбалансировать систему, которая и так уже выходила из баланса – 2019 года я говорил, что у них проблемы к тому времени созрели. Но, так или иначе, у части элиты может быть такой план: “Ребята, давайте мы хотя бы попытаемся не снять санкции, а просто минимизировать потери. Тут уже стоит вопрос: тебе отрежут ногу по колено или обе ноги по поясницу, как при гангрене?”. То есть хороших вариантов нет, а плохих вариантов – 50 оттенков серого.
Последний вопрос про моральный дух армии. Какой бы ни была продвинутой пропаганда, люди читают новости про изнасилование, про мародерства, про вчерашнюю газовую атаку на Мариуполь. Что делать с этим?
По большому счету, это не эффект не пропаганды, это психологический эффект самих людей. Не люди подвержены пропаганде, а они выдают запрос на какое-то объяснение, которое заглушит их совесть, потому что это раздвоенное сознание. Люди в глубине души, даже самые оголтелые, те, которые букву Z рисуют на лбу у себя или где-то там, они понимают, что Буча, Бородянка, Гостомель, Ирпень, Мариуполь – что мы там увидим, я боюсь себе представить – это все есть, это не какие-то там постановки. Точно так же, как люди прекрасно понимали в 2014 году, с самого первого момента, кто сбил «Боинг». Они просто пытаются заглушить этот крик совести, они пытаются закрыться от этого, чтобы не ощущать себя соучастниками, ведь очень тяжело это принимать психологически. Я по себе знаю: это тяжело. Мне тяжело было 24-го утром осознавать, что моя страна напала на вторую мою Родину, Родину моих предков. Это очень угнетает. Понятно, что много лет тебя учили думать, размышлять, принимать на себя ответственность за решения и так далее, а сейчас ты понимаешь: да, это произошло, тяжело, больно, но это факт, с этим надо жить дальше и пытаться что-то с этим делать, пытаться сохранить честь и еще что-то. Но когда многие люди попытаются принять эту правду полностью, а не на задворках сознания, заглушая, то для них это может закончиться физической смертью. То есть люди могут выйти в окно, люди могут напиться и захлебнуться с перепоя, люди могут повеситься, потому что это тяжело принимать. Люди от этого бегут – это как страусиная позиция. Но они, так или иначе, понимают, что это произошло, и это, конечно, их деморализует.
Мы, опять же, вспоминаем после «Боинга», 2014 год: как это повлияло на экономическую активность людей безотносительно конъюнктуры и так далее? Люди стали просто хуже работать, люди стали меньше строить планов на будущее, то есть меньше вкладываться в собственное будущее в этой стране. Соответственно, это все деморализует страшно и имеет долгосрочные последствия для общества.
Что касается армии – тут сложно судить. С одной стороны, там есть офицеры с мозгами, но они не служат в мотострелковых частях или у ВДВ, с другой стороны, во всяких технологичных видах, родах войск ситуациях хуже. Я не знаю, есть ли у мотострелковых возможность рефлексировать. Наверное, у кого-то есть. Но там же большая проблема – уровень образования. То есть это люди, которые не умеют думать о последствиях, даже на один шаг вперед. Они видят смерть, они видят кровь, они сами совершали эти военные преступления, но они не понимают, к чему это может привести, они не могут провести самоанализа «А что я делаю?», потому что они не способны это делать. Я тут поднимал статистику подготовки Казанского танкового училища, всяких рязанских ВДВ и прочих, какой проходной бал в эти училища (а это мотострелки, десантники). Там проходной бал – «Сдай все ЕГЭ. Минимальный порожек. Просто формально покажи, что какие-то остаточные знания у тебя остались от школы». Это имитация. Это люди, которые с 6-7 лет, когда они пошли в школу, не способы думать – они утратили эту способность в массе своей. В данном случае я не понимаю, как на них может сказаться деморализация. Хорошо, ты деморализован – ты устал, то есть физическая усталость есть. А на сколько морально они могут устать, на сколько они могут осознавать происходящее, я не знаю, потому что там просто уровень такой. Это сельские школы, это школы в малых городах, в которых еле-еле человека на тройку вытягивают. При том, что мы знаем, что есть там, допустим, тройка и тройка, и в большом городе тройку можно получить у хорошего учителя там по алгебре и геометрии и ты будешь ею гордиться до конца своих дней, а можно тройку получить в сельской школе, где просто ложку тебе в рот кладут и говорят: «Ну, возьми троечку». Приезжают в эти райцентры, где они ЕГЭ сдают, и со своими учителями там сидят и его пишут. Потому что «Вася, он такой хороший, но он в армию хочет, Родину защищать. Давайте ему поможем сдать ЕГЭ по математике на 27 баллов (это минимальный проходной) из 100. И Вася с такими баллами потом поступит в Казанское танковое училище и научиться управлять танком. Но он не научиться воевать на танке, он научиться им просто управлять – на рычаг давить и ехать». Вот это идет катастрофа уже российского социума, это антропологическая катастрофа – больше двух десятилетий Путин у власти. То, что начиналось, шаг за шагом, в начале «нулевых», оно уже в начале «десятых» проявилось в полной мере. Это контрпросвещение, это варваризация, абсолютная. Это накладывается еще на то, что эта власть из тех деревень, из тех городков, которые не вписываются в глобальный мир. При этом Вася хочет айфон себе, стиралку и женщину красивую, но он не способен ничего произвести, кроме того, что он может «пятерку» свою, «семерку» или «девятку» починить в гараже – там большого ума не надо. И Вася не способен принимать на себя ответственность за происходящее. Я не уверен, что он способен рефлексировать на происходящее. Он может понести поражении в армии, у него могут всю роту уничтожить, он один остался, живой и без ног, но он при этом будет любить Путина также сильно и говорить, что это не мы, плохие, напали на Украину, это на нас на самом деле Запад пытался напасть, а мы защищались от него.
И какой путь?
