Переговоры, которых нет: почему Киев и Москва не могут договориться

Чтобы понять, могут ли Украина и Россия в принципе договориться хоть о чем-нибудь, стоит вспомнить, как шли между ними переговоры до сих пор.

• Когда и как начались переговоры о мире между Украиной и Россией
• Сколько было раундов переговоров 
• Кто будет обсуждать мир?

Переговорный процесс стартовал почти одновременно с самой войной – на четыре дня позже. Уже 28 февраля в Беларуси, рядом с украинской границей, встретились представители обеих делегаций, позднее таких встреч было еще несколько.

Правда, разговор там шел о вещах хотя и очень важных, но все-таки частных – об обмене пленными, о согласовании гуманитарных коридоров… Впрочем, состав российской делегации и не позволял вести речь о чем-то более серьезном – наподобие условий прекращения войны. Помощник президента Мединский, замминистра иностранных дел Руденко, посол в Беларуси Грызлов, глава парламентского комитета по международным делам Слуцкий – ни одного человека, допущенного к реальному принятию решений. Очевидно, Путин в то время считал излишним обсуждать с Украиной какие-то политические вопросы, будучи уверен, что вскоре он просто продиктует ей свою волю по праву победителя. В конце февраля и начале марта было еще позволительно сохранять подобные иллюзии.

Однако вскоре ситуация изменилась, и для  России стало ясно: вступить в эту войну было намного легче, чем выйти из нее.  И тогда, примерно через месяц после начала войны, в Стамбуле пошел более серьезный разговор.

Российская сторона вроде бы предварительно одобрила условия, предложенные Украиной, а состояли они в следующем. Украина соглашается на внеблоковый статус, но при условии получения достаточно серьезных гарантий безопасности. Пожалуй, это единственный пункт, который Путин мог бы представить в России как свой успех. Киев же, по сути, отказывался от того, чего и так не имел: ведь даже сейчас дальше разговоров о возможном принятии Украины в НАТО дело не идет, а тогда и таких разговоров не было. Позиция альянса была откровенно издевательской: да, двери в НАТО перед вами открыты, но войти в них вы не можете и никогда не сможете.

Предполагалось, что судьбу территорий «народных республик» президенты решат при личной встрече. Вопрос Крыма откладывался на 15 лет, за которые его планировали решить дипломатическим путем, причем обе стороны отказывались от насильственных методов.

Излишне рассказывать о том, какую истерику это известие вызвало среди российских «патриотических» блогеров. Мир на таких условиях прямо называли капитуляцией России. Однако мнением этих блогеров можно было бы и пренебречь, но никак не мнением Путина. А он, пока сохранялась хотя бы призрачная надежда на военную победу, ни за что бы не согласился поставить под вопрос свое главное достижение – захват Крыма. И условия, изложенные в «стамбульском коммюнике», тихо похоронили без почестей. Встреча делегаций 29 марта в Стамбуле оказалась на данный момент последней – с тех пор переговоры если и продолжались, то дистанционно.

Тем временем на поле боя дела Украины шли все лучше. Вскоре после стамбульской встречи ВСУ полностью освободили от захватчиков и Киевскую, и Черниговскую, и Сумскую, и Житомирскую области. Украинцы все меньше понимали: почему они должны просить мира, а россияне – назначать цену за него, а не наоборот? К тому же как раз тогда вскрылись зверства оккупантов в Ирпене и Буче – и настроения в украинском обществе стали еще менее миролюбивыми.

И переговоры фактически застопорились. В апреле в Кремле заявляли, что передали украинской стороне проект документа, в котором сформулирована позиция России по выходу из войны. В Киеве отвечали, что никаких документов не получали.

Уже в мае обе стороны констатировали прекращение переговоров. Зеленский, впрочем, заявил, что готов встречаться и разговаривать с Путиным, но только с ним.

Впрочем, в нынешних условиях переговоры и невозможны. Украина видит, что дело идет к ее победе, и потому будет ставить свои условия мира. А для России признать, что она проигрывает войну – значит, действительно ее проиграть, поэтому и она стремится не идти на уступки, а требовать их. Договариваться не о чем – нет точек соприкосновения.

Россия согласится пойти на переговоры лишь тогда, когда победа Украины станет очевидной. Но тогда переговоры будут, по большому счету, не нужны – Украина и так возьмет все, что сочтет нужным.

Сегодня Зеленский заявил, что президент Владимир Путин — единственный российский чиновник, с которым он готов встретиться, чтобы обсудить, как положить конец войне.