Как Кремль воюет с гражданами России

В России, по подсчетам «Мемориала», около 90 политзаключенных. В это число не входят еще сотни человек, преследуемых по религиозным статьям. В ОВД-Инфо заявляют, что список арестованных за антивоенную позицию, начиная с 24 февраля, насчитывает 16 351 человека. В этом материале мы рассмотрим основные статьи, которыми Кремль маркирует несогласных с режимом, и расскажем, как Уголовный кодекс стал методом манипуляции в сторону гражданских активистов. 

Экстремизм

Экстремизм — очень удобная статья для российского «правосудия»‎. Последние несколько лет к нему приравнивают действия, которые в свободном обществе вообще считаются законными. Определение экстремизма очень широко, размыто и трактуется абсолютно субъективно. 

То же самое происходит с экспертизами высказываний и текстов, которые суду по заданию Кремля нужно признать экстремистскими. Вообще эта статья одной из первых была брошена в топку закручивания гаек. Обществу и активистам подавался сигнал – в России борьба за правду карается законом. 

Законы о «фейках» и дискредитации 

По данным разных правозащитных организаций, с начала войны в России завели около 70 дел о «фейках», связанных с распространением информации о Вооруженных силах. По сути, это вопиющий акт военной цензуры. Она регламентируется несколькими новыми федеральными законами, которые вносят поправки в Уголовный, Уголовно-процессуальный и Административный кодексы. Власти называют такие меры «защитой интересов РФ и ее граждан». В том числе и судебную практику штрафовать за кавычки в слове «спецоперация».

Конечно, в первую очередь эти так называемые нормы коснулись политических активистов и медиа. Путин официально разрешил генпрокурору лишать СМИ лицензии за «фейки». Последнее слово будет – за Роскомнадзором. 

Сделан и очевидный шаг в изоляцию: закон разрешает запрещать работу иностранных медиа в случае «недружественных» действий или ограничений в отношении российских СМИ за рубежом.

«Иностранные агенты»  

Таким названием клеймят людей, которые имеют любые контакты с «недружественными» странами. По сути, это новый термин для уже знакомого советского названия — «враг народа», а реестр «иноагентов» расценивается буквально как расстрельный список. В нашей статье мы уже подробно рассматривали, как статус «иноагента» стал методом политических репрессий.

Кроме очевидного контроля за неугодными за счет унизительной формулировки, закон об «иностранных агентах» выполняет еще одну функцию — пропагандистскую. Так Кремль на практике показывает защиту конституционного строя от невидимого кольца врагов. А максимальный законодательный произвол работает на запугивание и веру в сакральный смысл и неоспоримую пользу политической изоляции. 

Военное время ожидаемо потребовало новых ужесточений: Путин подписал закон, обобщающий нормы об «иноагентах». В документе разъясняется, как Кремль собирается расширять списки за счет людей, которых даже преступные законы признать «иноагентами» не позволяют. В законе, который вступит в силу в декабре, уточняются понятия «иностранный агент», «иностранное влияние», «иностранный источник», «политический деятель».

Насилие в отношении представителей власти 

Эта статья также является прекрасным для Кремля механизмом борьбы с активистами и политическими оппонентами. Особенно часто ее используют во время митингов и акций протеста. 

По данным ОВД-Инфо, подавляющее большинство судебных решений по 318-й статье в рамках «митинговых» дел связано с реальным лишением свободы. С 2011-го по 2019 год таких решений насчитывается 44 из 63 (70%), в 2020 году — 25 из 26.

Меры по «стабилизации»

Общественный строй наряду с античеловеческими законами нужно поддерживать за счет нагнетания страха и ненависти. 

Пропаганда 

Цель российской пропаганды — убедить подавляющее большинство россиян, что политика Кремля — единственно верная. А картина мира, которую транслируют по федеральному телевидению, — не часть этой самой пропаганды, а реальность. Тактика сработала — почти 60% россиян поддерживают войну в Украине.  

Давление на независимые СМИ

С началом войны в Украине Кремль буквально уничтожил медиарынок. Заблокировать удалось десятки каналов, сайтов и изданий. Среди них «Медуза», «Русская служба Би-би-си», Deutsche Welle, «Настоящее время», The New Times, The Village, DOXA, «Тайга.инфо», «Дождь», «Эхо Москвы», «ТВ2», «Радио Свобода».

«Иностранными агентами» признаны 159 СМИ, из них 114 физлиц. 

Политическое преследование оппозиции 

Суд признал Алексея Навального виновным в особо крупном мошенничестве и в неуважении к суду. Владимира Кара-Мурзу заключили под стражу по делу о распространении заведомо ложной информации о российских Вооруженных силах. Против Ильи Яшина возбуждено уголовное дело по статье о распространении так называемых фейков об армии, он арестован. Некоторые активисты говорят, что следующим может стать Евгений Ройзман. 

Как выбирают статью 

Начавшаяся война показала, что законы и изменения в Уголовном кодексе в России формируются в зависимости от желания людей разными способами выступать против власти. 

Очевидно, что еще пять месяцев назад плакат с текстом «Нет войне!» не мог являться экстремизмом или дискредитацией власти. Эти преступные законы пишутся и применяются, исходя от того, на какие меры готова идти либеральная часть общества. 

Когда люди вышли на Болотную площадь, они стали экстремистами. Когда интернет стал обгонять федеральное телевидение по количеству просмотров, экстремистами стали и те, кто просто ставили лайки и делали репосты. 

Статус «иноагента» появился тогда, когда в Кремле была выдумана концепция о западных врагах, которые окружили Россию и бесконечно хотят на нее нападать. 

Законы о «фейках», дискредитации и призывы к санкциям появились не потому, что это приемлема законодательная норма, а потому, что люди начали говорить правду о войне и призывать международное сообщество остановить Путина. И за это нужно наказывать. 

А насилие против представителя власти — вообще одна из самых унизительных статей российского законодательства, которая призвана запугать россиян и заставить их забыть об уличном протесте как о методе построения гражданского общества и демократии. Особенно на фоне массовых избиений со стороны неузнаваемых полицейских.