Одной из причин высокой поддержки в России войны против Украины, помимо навязанных пропагандой страхов перед «западной угрозой» и игры на имперских комплексах, стала умелая игра Кремля на ожиданиях так называемого «глубинного народа». Отчасти они были вызваны объективными причинами, но во многом также формировались пропагандой на протяжении десятилетий. Интересно, что в последние несколько лет эти настроения порой оборачивались против Владимира Путина, но каждый раз ему удавалось оседлать их вновь. Вполне логично предположить, что через пару лет, а то и ранее, они вновь приобретут оппозиционной оттенок.
Под маской Сталина
Проблема заключается в том, что даже в своем оппозиционном варианте эти настроения никак не связаны с поддержкой либеральных реформ. Напротив, их можно назвать условно сталинистскими. Согласно опросам, проведенным «Левада-центром», в 2019 году 51% россиян относился к фигуре Сталина с восхищением, уважением или симпатией. В прошлом году этот рекорд вновь был побит. По состоянию на лето 2021 года, 60% россиян, в том числе молодежь, относились к Сталину положительно, и лишь 11% воспринимали его негативно. В конце 2018 года также был установлен исторический максимум количества людей, ностальгирующих по СССР, за последние 10 лет (66%).
Важно отметить, что образ Сталина в глазах российского большинства воплощает не столько конкретную историческую фигуру, виновную в гибели миллионов невинных людей, сколько набор качеств и поступков, которые россияне ожидают от современных властей. По результатам опроса, проведенного в августе прошлого года, респонденты называли такие достоинства Сталина, как «наведение порядка», «поднятие страны с колен» и «победа в войне». Также социологи отметили острый запрос на социальную справедливость, который не находит практического выражения в наши дни.
Исходя из этого, можно выделить три качества, которые импонируют большинству сторонников Сталина в его образе: победитель и защитник от нагнетаемых пропагандой «внешних угроз»; символ социальной справедливости; образ нестяжателя, «сильной руки», беспощадно борющегося с олигархами и коррупционерами.
Разочарование в «вожде»
При этом для большинства россиян с течением времени становилось очевидно, что сам Владимир Путин все меньше соответствует этому запросу. В самом деле, российский диктатор не только не справляется с коррупцией, но сам является главой коррумпированной системы, тогда как Сталин, по мнению обывателей, «давно пересадил бы» всех высокопоставленных «жуликов и воров». Роскошные дворцы Путина и его окружения уж точно не соответствуют образу «нестяжателя», а постоянное сокращение социальных расходов нивелирует само понятие социальной справедливости. Пенсионная реформа в сочетании с постоянным падением уровня жизни стала окончательным гвоздем в крышку гроба мифа о «социальном государстве».
Не лучше обстоят дела и с образом «защитника России» от «внешних врагов». Невозможность режима существовать без постоянного поддержания ощущения внешней угрозы сыграла с Кремлем злую шутку. Получается, что Путин «сдерживал натиск» внешней угрозы, но все эти годы так и не мог справиться с ней и устранить «опасность от Украины и НАТО». Постепенно это стал чувствовать и его электорат, больше не видя в нем защитника и победителя.
Эта тенденция проявилась и в электоральных настроениях. В конце мая 2019 года рейтинг российского лидера обновил исторический минимум и снизился до 31,7 процента, а в июле 2020 его рейтинг упал до 23%. На выборах 2021 года, несмотря на все фальсификации, большое количество голосов набрали коммунисты. Конечно, это можно назвать в том числе и результатом протестного голосования, однако еще весной 2019 года даже лояльные Кремлю военные эксперты указывали, что рост популярности Сталина свидетельствует о росте внутренней оппозиционности населения. Именно эта тенденция всецело проявилась на выборах 2021 года.
«Возвращение героя»
Однако после начала полномасштабного вторжения в Украину Путин вновь начал ассоциироваться в глазах своего электората с образом «нового Сталина» – защитника от внешней угрозы. Как ни парадоксально, в начале войны у многих россиян возникло ложное чувство облегчения в связи с тем, что «исходящая от Украины угроза», о которой так долго твердила пропаганда, теперь будет устранена. Захват новых территорий эти люди расценили как долгожданную «победу», которая одновременно срезонировала в их представлении и с имперским запросом, и с образом «отпора ненавистному Западу».
Разговоры о «национализации элит» и борьбе с «шестой колонной во власти» стали своеобразным суррогатом удовлетворения чувства социальной справедливости. Антиолигархические настроения были сильны в России задолго до начала войны, и введение западных санкций в отношении олигархов нашло своеобразный отклик в глазах россиян, так как, в представлении простых людей, «лишает их возможности грабить страну». Обещания же «покончить с предателями либералами во власти» и вовсе кажутся многим выполнением их старой мечты об «оздоровлении элит» и сближении их с «простым народом».
Однако по мере роста неизбежных военных поражений в Украине и затягивания конфликта имидж Путина-защитника и надежды на справедливость неминуемо будут разрушаться – как это уже произошло через несколько лет после «патриотического подъема» 2014 года. Мы уже отмечали, что выстроенная Путиным система в основе своей делает невозможным ни «оздоровление», ни, следовательно, победу в войне. Даже любовница Сергея Шойгу – министра обороны «воюющей с НАТО» страны хранит сбережения в стране НАТО Литве. Начатая Путиным мобилизация лишь ускорит крах системы. Вопрос остается лишь в том, готова ли будет российская оппозиция и Запад воспользоваться этим новым «окном возможностей»?
Трансформация запроса
Главная проблема состоит в том, возможно ли каким-то образом трансформировать откровенно деструктивную часть общественного запроса? Если жажда справедливости и борьба с коррупцией являются естественными и понятными желаниями, то имперский «великодержавный» запрос очевидно не может быть выполнен, если Россия планирует когда-либо стать цивилизованным государством.
Конечно, важно понимать, что изначально этот запрос во многом базировался на защитной мотивации. «Расширение территорий» и борьба за «русский мир» годами увязывалось в сознании россиян с обеспечением безопасности по принципу: «Когда мы станем большими и сильными, никто не посмеет напасть на нас» или «Никто не посмеет уничтожать русских людей, если они будут под нашей защитой». Однако с течением времени великодержавные идеи стали ценными в глазах российского большинства сами по себе, без дополнительных логических связок, что позволяет им верить в бредовые теории вроде того, что война – это единственное средство «восстановления суверенитета и избавления от неоколониальной зависимости».
Также «великодержавные» устремления во многом основаны на антизападных настроениях, стойко укоренившихся в современной России. Еще в мае известный прокремлевский философ Александр Дугин прямо признал, что «война с Западом объясняет и оправдывает для народа все», и создает «неисчерпаемый ресурс» для продолжения и легитимации боевых действий.
Однако первопричиной роста этих настроений все-таки стало ощущение неблагополучия жизни и страх перед угрозой. По мере увеличения военных поражений Кремля, роста количества трупов и ухудшения экономической ситуации запрос на определенность и безопасность будет только расти, и в какой-то момент может появиться шанс разорвать искусственную связку этого запроса с имперской моделью развития и продолжением войны.
Не стоит забывать, что в относительно спокойном 2018 году, через 4 года после аннексии Крыма и начала войны на Донбассе, социологи заметили рост запроса на миролюбивую внешнюю политику. Тогда, в момент спада милитаристского угара, население устало от конфронтационной повестки и ожидало прихода политических лидеров нового типа, более честных, демократичных и уважительно относящихся к людям. Это показывает, что в более «естественных» условиях даже российскому большинству свойственно искать миролюбивые ответы на рост тревоги и конфронтации. И у российской оппозиции еще есть шанс предложить подобный ответ.
Для этого, как мы уже отмечали, важно продумать новую концепцию суверенитета и безопасности страны, разрушающую ложные пропагандистские конструкции. Однако не менее важно также соответствие личностных качеств новых лидеров заявляемых ими идеалам. Тем, кто хочет влиять на политическую жизнь России, какие бы прозападные взгляды у них ни были, должно хватить решимости отказаться от любых активов и недвижимости за рубежом, даже нажитых совершенно естественным путем за годы вынужденной эмиграции.
Запрос на честный разговор с людьми, отсутствие кумовства и коррупции, и на реальные механизмы ответственности властей крайне сильны в России. Если даже у оппозиции появится шанс прийти к власти, она не сможет удержать ее, не реализовав этот запрос. И напротив, его реализация поможет убедить население поддержать даже самую миролюбивую внешнюю политику.
