Согласятся ли США умиротворять агрессора

На днях глава Пентагона Ллойд Остин и министр обороны РФ Сергей Шойгу провели первые за почти три месяца телефонные переговоры. Подробности этого диалога особо не афишируются. СМИ упоминают лишь то, что американский министр призвал своего российского коллегу к прекращению огня в Украине. «Коммерсант» сообщил также, что Остин после этого разговора позвонил министру обороны Украины Алексею Резникову, с которым не только обсудил военную помощь США его стране, но и поделился нюансами переговоров с главой российского военного ведомства.

Несмотря на отсутствие подробной информации о беседе Остина и Шойгу, в силу определенных причин нужно констатировать ее значимость, а заодно можно попытаться понять, о чем, собственно, они могли вести разговор, и не является ли он началом столь вожделенного для Кремля торга с американцами о разделе «зон влияния» в Европе. 

Важно то, что это первый разговор американского и российского министров обороны с 18 февраля. Американцы, тот же Остин и глава комитета начальников штабов Вооруженных сил США генерал Марк Милли, до этого неоднократно пытались связаться с российскими коллегами (не только с Шойгу, но и с начальником Генштаба Вооруженных сил РФ Валерием Герасимовым) — но тщетно. Возникает вопрос: что же такого случилось и почему Шойгу «снизошел» до того, чтобы снять трубку и поговорить с Остином?

Рассматривая эту ситуацию с сугубо формальной точки зрения, можно обратить внимание на то, что когда в декабре 2021 года эти кровожадные агнцы выдвинули Западу свой наглый ультиматум, они во всеуслышание заявляли, что говорить о «гарантиях безопасности России» намерены исключительно с американцами, поскольку, дескать, европейцы всего лишь «марионетки» дяди Сэма. Это, конечно же, не соответствует действительности. 

Например, когда до начала нынешней российско-украинской войны Германия вознамерилась достроить российский газопровод «Северный поток 2», никакие протесты и давление Вашингтона по этому поводу на Берлин не подействовали. Немцы газопровод достроили, и если бы не нападение путинской России на Украину, он, вероятно, даже прошел бы необходимую в Европе верификацию. 

С одной стороны, ситуация с Nord Stream 2 — это наглядный пример выстрела кремлевского сидельца себе в ногу, а с другой — показатель того, что творится в его голове. Вопреки фактам они продолжают уверять всех и вся, но прежде всего самих себя, что европейские союзники Соединенных Штатов не более чем «марионетки» американцев. В связи с этим публично заявляют, что будут говорить только с Вашингтоном. Но когда Америка выражает готовность обсудить кричащие проблемы международной повестки и, в первую очередь, развязанную Путиным войну, Кремль наглухо закрывается в своей скорлупе. 

Для нормально человека все это выглядит алогично. Однако логика в этой политике есть. Дело в том, что совершив 24 февраля очередное, абсолютно беспрецедентное по масштабам и жестокости со времен Второй мировой войны нарушение международного права, Путин руководствовался известным правилом всех агрессоров: «победителей не судят». В течение почти трех месяцев с начала нападения на Украину, несмотря ни на какие жертвы ее мирного населения и жуткие потери собственной армии, он продолжал надеяться, что вот еще немного — и он «победит». 

Кавычки в последнем слове — это, конечно, для нас, для нормальных современных людей, для которых очевидно, что подобная свирепая тотальная война в духе Гитлера и Сталина недопустима. Однако для Путина победа с любым количеством жертв, как среди своих солдат, так и тем более со стороны украинцев — и военных, и гражданских, вещь вполне нормальная и совсем без кавычек. Для него, как для типичного тоталитарного правителя XX века, победа — это захватить территорию и водрузить над ней свой флаг. А какой ценой — дело десятое, «мы за ценой не постоим». 

Публично он об этом не говорит, но если бы мы его спросили, он наверняка ответил бы что-нибудь в духе «а так всегда делается». По его мнению, мир со времен 40-х годов XX века совсем не изменился, а значит и действовать можно так же, как действовали его предшественники. Да только ли предшественники? Точно так же уже неоднократно действовал и он сам, забрасывая противника трупами своих солдат и сравнивая с землей его мирные города. Так он воевал в Чечне в 2000–2004 годах, когда счет его жертв там шел на сотни тысяч (это можно увидеть по скачку смертности в РФ, просматривая официальные данные Росстата за 2002–2003 годы), в Сирии, и вот теперь в Украине. 

Таким же образом он собирался «победить» на этот раз и в Украине. Однако, как мы видим, даже воюя такими зверскими методами, Путин не в состоянии добиться тех задач, которые поставил. А именно, он не способен добиться уничтожения украинского государства или, на худой конец, захвата хотя бы половины Украины. По итогам трех месяцев тотальной войны, он не смог занять даже находящиеся рядом с границей Харьков и Чернигов, не говоря уже о Киеве или Одессе. 

Отвечая на вопрос, почему же Шойгу наконец решил «снизойти» до переговоров с Остином, мы для начала должны констатировать некоторые очевидные вещи. Во-первых, нужно понимать, что Шойгу человек военный, а стало быть, строго субординированный. То есть никаких импровизаций на дипломатическом поприще от него ждать невозможно. Если он что-то делает, то только потому, что отмашку на это дал его непосредственный начальник, по совместительству верховный главнокомандующий вооруженными силами РФ Владимир Путин. Иными словами, Шойгу в данном (и не только в данном) случае — просто аватар российского правителя. 

Во-вторых, понятно, что Шойгу (Путин) через три месяца полномасштабной войны против Украины решил пообщаться с главой Пентагона не от хорошей жизни. По всей вероятности, этот разговор с российской стороны должен свидетельствовать о том, что Путин, видя масштаб российских потерь, начал осознавать неготовность собственной армии продолжать войну теми же методами и средствами. Применить же ядерное оружие против Украины после совершенно недвусмысленных предупреждений, сделанных ему на этот счет США и Великобританией, он опасается. Вопреки собственным прежним залихватским заявлениям о том, что он готов отправиться «в рай», или что мир без России ему не нужен, на тот свет он явно не торопится. Хочет жить, и жить хорошо. А это значит, что он хочет продолжать оставаться главным акционером своего акционерного общества «АО Российская Федерация». Только это может спасти его от дома с решетчатыми окнами.

Но для этого ему надо как-то завершить эту войну. Не исключено, что разговор Остина и Шойгу — первое свидетельство зондирования Путиным почвы в этом направлении. Естественно, российский правитель должен закончить эту войну победителем. Ему уже не важно, что весь мир понимает, что он ее проигрывает. На мир ему давно наплевать, а вот на мнение собственного электората, вернее той его безумной части, которую он сам возбудил до предела и которая готова приносить в жертву его военным авантюрам своих детей, — ему не плевать. Он сам вверг их в состояние буйного помешательства, и теперь они с удовольствием публично рассуждают о ядерных ударах по Европе и Америке или, как замглавы комитета Госдумы по оборонной политике Алексей Журавлев, об уничтожении Финляндии. 

И вот теперь Путин должен как-то успокоить эту братию и объяснить ей, что все задачи «специальной военной операции» выполнены. Естественно, для этого он должен предъявить какие-то весомые аргументы. Для людей этого типа, как уже было отмечено, признаки «победы» — это вновь приобретенные территории. Если же их президент скажет им: «Мы победили», то для большинства из них этого будет вполне достаточно. Просто потому что даже самые ярые его соратники — это отнюдь не пассионарии, пусть даже и с явными признаками шизофрении. В большинстве своем это патерналистски настроенные, послушные своему верховному начальнику идиоты. 

Когда этот начальник сам или устами своего пропагандистского ТВ говорит: мы воюем не с Украиной, а с Америкой — его сторонники охотно ему верят. Когда он скажет: мы добились поставленных задач и можем заканчивать, они — не вопрос! — снова ему поверят. 

Но штука в том, что угомонить своих полоумных сторонников, убедить их в победе ему будет гораздо легче, чем договориться с Украиной и ее руководством, которое сейчас, почувствовав силу своей армии, ставит задачу не просто вытеснения российских войск на позиции, которые они занимали до 24 февраля, но освобождения всех оккупированных территорий, включая ОРДЛО и Крым. 

Поскольку Путин убежден, что как скажут американцы, так и будет, то повлиять на украинское правительство он надеется через них. Насколько его надежды осуществимы — пока вопрос.

С одной стороны, тот факт, что ЛЛлойд Остин после разговора с Шойгу сразу же позвонил своему украинскому коллеге Алексею Резникову и поведал ему подробности переговоров с главой российского минобороны, должен продемонстрировать, что американцы, в отличие от путинской РФ, действительно «своих не бросают». В поддержку этой версии вроде бы свидетельствует и принятие в Америке закона о ленд-лизе для Украины в размере $40 млрд. С другой стороны, мы видим, что, несмотря на огромные (в финансовом отношении) объемы этой помощи, в физическом отношении — это в основном все то же оборонительное оружие — «джавелины» и «стингеры». Да, США и их союзники уже начали поставлять и тяжелую дальнобойную (до 40 км) артиллерию, однако отнюдь не в тех количествах, которые нужны сегодня Украине. Речь пока идет о поставках нескольких десятков таких орудий. 

Все те виды наступательных вооружений, без которых возвращение Украиной оккупированных территорий на сегодня маловероятно, а именно самолеты (пусть даже не суперсовременные самолеты-невидимки пятого поколения F-35, но хотя бы старые добрые F-16), танки, средства противовоздушной обороны вроде зенитно-ракетных систем Patriot, пока украинской армии не поставляются или поставляются не в тех количествах, в которых она нуждается. 

Соответственно, вопрос, готовы ли Соединенные Штаты согласиться на «умиротворение агрессора» уже захваченными им украинскими территориями, остается открытым. Во всяком случае из обозначенных тем переговоров Остина и Шойгу было озвучено только одно требование американского министра: прекращение огня. Требования вывода российских войск с украинской территории пока не прозвучало.