Илья Пономарев: «Верьте в себя. Верьте в свой народ»

Выпуск 13-й – о мобилизации, митингах, смене власти в РФ, квазиреферендумах и обмене пленными на прошлой неделе. В диалоге принимают участие основатель Илья Пономарев и ведущая ютуб-канала «Утро Февраля» Алена Курбанова.

Полный эфир программы:

Алена Курбанова: Главная тема этой недели — мобилизация. Вы делаете все, чтобы разбудить российское общество. У вас был свой план, свое видение и своя тактика. Смог ли Путин разбудить российское общество?

Илья Пономарев: Во-всяком случае Путин делает для этого все возможное. Мы видим, что люди в панике, это заметно по вот этим очередям на границе, по реакциям в соцсетях, просто по личному общению на самом деле. Количество знакомых, которые, так скажем, занимали позицию… нейтральную, у меня по-прежнему таких знакомых много, мы с ними периодически переписываемся, я вижу сейчас от них реакцию. Она реально паническая, они до последнего говорили, что Путин никогда на это не пойдет, что спецоперация — это дело профессионалов, он понимает последствия. И теперь они говорят: «Ну все, кирдык стране». И это все, с одной стороны, печально, с другой стороны, как всегда, Путин повышает ставки и многократно ускоряет все те процессы, которые происходят. В принципе, он обратный отсчет своей жизни запустил 24 февраля, ну а сейчас он этот маятник подтолкнул, чтобы побыстрее качался.

А.К.: Забегая наперед, напомню нашим зрителям и россиянам: на завтра анонсированы еще акции протеста, чтобы люди выходили и протестовали против мобилизации. Наш зритель спрашивает, будет ли конкретная координация и поддержка действий для вооруженной оппозиции в России, то есть речь идет о том, что, конечно, уже всех небезразличных россиян, которые не хотят бездействовать, призывают выходить на улицы и быть более жесткими и активными в защите своего будущего. Что вы скажете по поводу координации? Я думаю, это важно. Все говорят, что в России не хватает лидера, который выведет людей на улицы.

И.П.: Каждый человек, который будет выходить на митинг, – настоящий герой. Это, безусловно, нужно, и кто в этом видит силы, чтобы это сделать, – это будет очень хорошо. В то же самое время я считаю, что более продуктивным действием сейчас являются те действия, которые произошли за последние эти две ночи, – количество атак на военкоматы и на другие военные объекты резко выросло. И мы видим, какое количество людей встают в ряды действительно вооруженного сопротивления. Не насильственного сопротивления, которое будет выходить на митинги, а именно сопротивления вооруженного. Для того чтобы оно встало на крыло, все равно нужно определенное время. Оно развивается, по сути, с марта. То есть все-таки потихонечку это там растет, растет, растет и сейчас подходит к тому моменту, когда действительно становится полноценным движением. И слава Богу, что так происходит, потому что, думаю, только таким образом мы можем покончить с этим режимом.

А.К.: Да, вы уже упомянули о ярких событиях, о том, что началась партизанская работа. Давайте напомним, что после объявления той самой «частичной» могилизации активировались партизаны и буквально в первый же день объявления этой мобилизации в Тольятти подожгли администрацию. Поджигатели атаковали крыльцо здания. Коктейль Молотова, легендарная вещь, вызвал приличный огонь. Так же были выбиты стекла и двери. Коктейль такого же рецепта полетел и в помещения прямо рядом с военкоматом и в Питере. Здание на Ельниковском проспекте быстро воспламенилось. Огонь успел охватить все помещения, пока не приехали пожарные. Еще одна история, она приключилась в Забайкалье. Юный партизан бросил ночью коктейль Молотова в здание военкомата в селе Кыра. По данным источника, горючая жидкость разлилась на документы в одном из кабинетов, разбив стекло. Но пожара все-таки не произошло. И вот буквально сегодня ночью – военный комиссариат Индустриального района в Хабаровске был атакован тоже партизаном. Коктейль Молотова успешно разбил окно и спровоцировал пожар. Огонь распространился на два кабинета, да еще и каких! Это был кабинет начальника отдела по мобилизации и кабинет хранения документов. Очень успешно. Пожар потушили, но часть всего того, что находилось там внутри, все-таки успела загореться. В принципе, Илья, мне так кажется, что как первый шаг или как первая попытка пера очень даже успешно. Но все военкоматы не сжечь. Наступила мобилизация. После того как начали поджигать военкоматы. А что еще сделать? Все равно ж заберут. Мы же видим, как уже сегодня и вчера паковали в автобусы.

И.П.: У нас действительно еще не 1917-й. У нас 1916 год. Но если мы раньше по бессмертной формуле Ильича наблюдали, как «верхи не могут», то сейчас начался процесс, когда «низы не хотят». И нам осталось третье условие для совершения революции – это появление революционной альтернативы. Нужна революционная организация, которая бы стала альтернативой действующему порядку. Ее на данный момент просто по факту не существует. Думаю, что все предпосылки для ее создания есть, но люди-то все достаточно далеко. Поэтому достаточно физически сложно ее сделать. Поэтому это либо возникнет снизу, что будет сразу громиться службами безопасности Российской Федерации, либо это возникнет извне. И я вижу у большого количества моих коллег и большое количество размышлений на эту тему. Поэтому думаю, что это дело одного-двух месяцев, когда подобная альтернатива явит себя миру.

А.К.: Не знаю, будет ли вам, Илья, приятно это слышать, но я отслеживаю разных оппозиционных российских политиков, кто находится сейчас в эмиграции. И вот на этой неделе они говорили об удивительных вещах. Они говорят: «Это должно быть вооруженное сопротивление». Буквально несколько недель назад они говорили о дипломатии, о переговорах. О том, что нельзя что-то эдакое делать. А сейчас, когда была объявлена эта всеобщая частичная мобилизация, наверное, когда речь идет о миллионе, как говорят в сокрытых документах, тогда это всеобщая. И вот они заговорили почти вашими словами. Ну не знаю. Все равно мне очень жалко упущенного времени. Все это должно было происходить намного раньше.

И.П.: Люди просто должны созреть до этого. И вот они созревают и слава Богу. Поэтому я всегда говорил, что не надо друг на друга показывать пальцами и бить горшки. Кому-то просто нужно больше времени, чтоб появилось подобного рода осознание. Оно наступает. Сейчас по-прежнему есть отголоски этой дискуссии относительно того надо или не надо уезжать из страны. Полезно это или не полезно, нужно это стимулировать или не нужно это стимулировать. Я сейчас нахожусь в Польше и мне несколько раз задавали вопрос польские руководители относительно того, как они должны себя вести относительно тех людей, которые спасаются от мобилизации. И моя позиция никаким образом не изменилась. Те люди, которым угрожает опасность, которые непосредственно что-то сделали в России, которые начали борьбу и попали под прицел правоохранительных структур, конечно, таким людям нужна защита. Но во всем остальном… ну вот сейчас Путин сам поднимает волну революционного движения. Не нужно подрывать ее тем, что таким людям помогать эвакуироваться из страны. Надо, чтобы их ярость была направлена против самого Кремля, и мы видим, опять-таки, что это работает, что то, что мы говорили, – это правильно.

А.К.: Сегодня пропагандисты начали активно выпускать ролики, где они показывают счастливых россиян, которые выпивают 50 граммов, прощаясь со своими родственниками, они не против ехать на войну, на фронт.

Какие вещи смогли бы мотивировать не ехать – прострелить ногу, сбежать, сдаться в плен, что угодно, но не воевать?

И.П.: Мне кажется, что люди в России и так понимают, что нечего им там делать на фронте. Есть люди, которые замотивированы деньгами и думают, что для семьи денег заработают. У них эти денежные знаки перед глазами. Ну а те люди, которые подпадают под мобилизацию, они и так понимают, что война — это ужасно. Опасно. Иллюзий по поводу качества управления, по поводу того, насколько военное руководство заботится о своих солдатах, мне кажется, нет. Все прекрасно знают это и по чеченским войнам. Да и вообще российская традиция отношения к своим военным никаким образом не менялась. Она всем хорошо известна. Поэтому тут даже вопрос дополнительной агитации бессмыслен. Тут скорее людям нужно объяснять и показывать, что сдаться — это и не позорно, и единственно правильное, что можно сделать в этой ситуации. Что если они воткнут штык в землю и перейдут на украинскую сторону, то никто не будет с ними обходиться так, как с азовцами обходились в российском плену. Что им дадут защиту, что они сохранят свои жизни, что никто не будет ни над кем измываться. Что они потом могут найти себя и, может, даже в Украине. После войны они смогут спокойно вернуться Россию, но по крайней мере сейчас не станут ни военными преступниками, ни – как это там было в сюжете у Лойко – не удобрят собой украинские поля.

А.К.: Более того, хочу напомнить, что президент Украины Владимир Зеленский сказал, что тем, кто сейчас будет сдаваться в плен и не захотят возвращаться по обмену на территорию Российской Федерации, Украина как раз гарантирует такое право – остаться на безопасной территории. Это очень важно. Илья, вопрос из чата:

«Я хочу выйти на протест завтра, но боюсь заломают же и в УВД. А там, глядишь, и на войну пошлют».

И.П.: Я считаю, что выходить, безусловно, надо. Это то малое, что можно сделать. Административный штраф, задержание – это не так страшно в конечном итоге. Единственное, что я бы сказал, что те люди, которые думаю о чем-то большем, им выходить как раз не надо. Потому что не надо лишний раз попасть под административку. Это потом будет фактором небезопасности, если люди потом решат с коктейлем Молотова или еще что-то более серьезное делать. Тогда лучше не попадать на радар правоохранительных органов. Но те, кто для себя ничего не видит, кроме ненасильственного сопротивления, конечно, выйти на улицу — это то малое, что может помочь прекратить эту войну.

А.К.: Вопрос из чата:

«Вот сделаем мы переворот, а дальше что? Кадыров станет президентом, не верю, что станет лучше».

И.П.: Смотрите, как раз если мы не сделаем переворот, то его может сделать Кадыров. Соответственно, прийти к власти. Мы должны сделать переворот раньше. Ну то есть Кадыров не является нашим лидером, чтобы мы его привели к власти. Почему он должен прийти к власти в результате нашей революции? Мне кажется, это будет маловероятно. Скорее всего, в конечном итоге будет гонка наперегонки. Какая-то властная часть решится пойти против Путина. А с другой стороны, будет народ, который это либо одобрит, либо не одобрит. Это некий аналог того, что происходило в нацистской Германии в сороковые годы. У меня буквально неделю назад была интересная дискуссия относительно того, что было бы, если бы в 1944 году покушение Штауффенберга на Гитлера было бы успешным? И, допустим, Гитлер бы погиб, и эта группа заговорщиков пришла бы к власти. Было бы лучше или было бы хуже? С одной стороны, наверняка война бы прекратилась, был бы отвод войск, говоря современной терминологией. И, скорее всего, полтора-два миллиона человек не погибло бы. С другой стороны, Германия осталась бы фашистской, в ней бы все та же самая Национал-социалистская партия была бы у власти. Большая часть тех военных преступников, которые творили все то, что мы видели в ходе Второй мировой войны, она бы никуда не делась. Несколько наиболее одиозных – Гитлера и его соратников – они бы убрали. Но на этом бы все остановилось. Нужно ли бы это было для человечества и… потому что если говорить еще дальше, то, скорее всего, в этой ситуации Германия бы там в 1947–1948 году получила ядерную бомбу и вернулась бы к угрозам всему миру. Поэтому, наверное, все-таки тогда нужно было добить. И то, что это покушение не стало успешным, может, и был в этом какой-то перст судьбы. Так что я думаю, что и здесь мы категорически не должны быть заинтересованы в том, чтобы произошел в чистом виде элитный переворот, как об этом мечтают некоторые наши коллеги по либеральной оппозиции. Мы не должны допустить возможности этой системе сохраниться. Да, кого-то, скорее всего, если они примут активное участие в смене власти, нам придется не простить, но по крайней мере не наказывать так жестко, как других, то есть деятельное раскаяние здесь, скорее всего, должно иметь право на существование. Но в то же самое время никаких компромиссов в том, что эта система должна быть демонтирована и империя должна прекратить свое существование – никаких компромиссов в этом вопросе быть не может.

А.К.: Интересно, что для многих россиян сейчас главный вопрос – а за что и почему их отправляют воевать. Вы видели эти кадры, когда говорят: «Слушайте, на Россию никто не нападал, у нас нет войны. Я хочу, чтобы жители Москвы и Санкт-Петербурга знали, что вас будут отправлять для того, чтобы удержать город Лисичанск. И все это связано с тем, что перед мобилизацией стало известно о проведении “референдумов”. Сегодня на временно оккупированных территориях Украины стартовали самые фейковые референдумы о том, чтобы присоединить территорию Украины к Российской Федерации».

Что скажете вы о «референдумах» и их законности? Мне кажется, с таким же успехом они могли туда вписать, например, и присоединение Киева. Киева, Харькова, Львова – чего угодно.

И.П.: Смысл этих «референдумов» кардинально сменился с того, как они изначально задумывались. Потому что сначала это был фактор мобилизации людей на этих территориях. О том, что, ребята, с вами все будет нормально, Россия пришла надолго и навсегда, ждите, будет некий политический процесс. Соответственно, все коллаборанты должны объединяться вокруг этого политического процесса. Потом «референдумы» превратились, когда стало понятно, что линия фронта никуда не двигается, с точки зрения и закона, и здравого смысла. В России невозможно провести референдум по какому-то куску территории. А на данный момент Российская Федерация не контролирует, она не смогла оккупировать ни одну из украинских территорий. Ни одно из того, что она хочет назвать своим будущим субъектом. Ни Луганская область полностью не контролируется, ни Донецкая, ни Запорожская. Ни Херсонская, ни тем более Харьковская и Николаевская. Всюду там какие-то кусочки территории. Когда кусочки территории, то никакой референдум, в принципе. Он противоречит и закону, и здравому смыслу. И разговоры на эту тему были шантажом украинской власти о том, что если вы не сядете с нами немедленно за стол переговоров, чтобы зафиксировать статус-кво и дать нам возможность сохранить нам наше лицо, то тогда мы объявим эти территории российскими и будем вам оттуда грозить ядерным оружием. А сейчас уже третья фаза. Когда первые две задачи уже полностью отпали, стало понятно, что Украина не сядет за стол переговоров и с коллаборантами там все сложнее и сложнее, они разбегаются на глазах. И там свое партизанское движение есть, которое против них работает. И в этой ситуации уже чисто формальный стал предлог. Формальное юридическое прикрытие того, чтобы на эти территории можно было посылать российских срочников. Потому что, согласно российскому законодательству, это невозможно. Невозможно их посылать за рубеж, невозможно посылать в зону активных боевых действий. Но вот с точки зрения закона Кремль может считать, что активные боевые действия — это непосредственно линия фронта, а это российская территория и поэтому могут быть вполне солдаты срочной службы, которые будут охранять. Высвободится какое-то количество контрактников и людей с боевым опытом, которых можно в передок. Я думаю, что именно это является основным смыслом – зачем сейчас проводятся эти референдумы».

А.К.: Это, конечно, удивительная история. Еще раз мы будем подчеркивать, что россияне будут умирать на украинских фронтах просто за желание президента-убийцы Путина, которые ему никогда не принадлежат. Тем не менее, глядя в чат, меня очень радует, тут спрашивают, как сделать коктейль Молотова?

И.П.: Вы важную вещь сказали – я с ней не согласен. Я не согласен с тем, что задача Путина – захват чужих земель. Это то, как видится из Украины для многих. Но это, я уверен, не так с точки зрения и головы самого Владимира Путина и с точки зрения его окружения. С их точки зрения, они ведут религиозную войну. Для них невозможно, чтобы взгляд на мир, который сейчас исповедуют украинцы, победил. Невозможно, чтобы победила украинская революция. Невозможно, чтобы победил коллективный Запад. Невозможно, чтобы в результате народного действия, которым был Майдан, жизнь украинцев стала лучше, чем жизнь россиян. Вот это для него является экзистенциальной угрозой. И поэтому то, что он транслирует во внутрь страны, – это такая война католиков с гугенотами. Это позиция, что мы с украинцами один народ, но за что мы воюем? А мы воюем ровно за то, что в одном этом самом народе какая-то его часть стала еретиками. Она отошла от символа веры. Можно сказать, от Советского Союза для кого-то, для кого-то – от Российской империи. И они хотят другой жизни и у них получается. И поэтому эта другая жизнь, которая получается, должна быть разрушена. Любой ценой. Потому что иначе есть большая опасность, что другая часть одного народа посмотрит на своих родственников, которые живут с той стороны кордона, и начнут делать то же самое. Вот я думаю, что это является основным. А территории — это так. Это сугубо второстепенная тема.

А.К.: Идеологическая составляющая, то, о чем вы говорите, Илья, это, конечно, очень важно. Но дело в том, что Путин как никогда сильно приложился к украинизации. Еще с 2014 года. Возможно, наши зрители не знают, но большая часть, например, азовцев — это выходцы из Мариуполя, из Луганской области, из Донецка. Представители всей географии. С 2014 года многие заговорили на украинском языке. Я уже молчу о трансформации, которая произошла 24 февраля. Поэтому, возможно, задачи и идеи именно такие стояли, но все вышло абсолютно в другом ключе. И вот это как раз мы сейчас расхлебываем.

Возвращаясь к тому, что спрашивают нас про коктейль Молотова, рецепт, который я, конечно, говорить не буду. Но. Мы когда-то на украинском телевидении в начале войны, готовясь оборонять Киев, рассказывали, как этот коктейль Молотова делать. Поэтому если когда-нибудь наши редактора это позволят, то мы обязательно в эфире «Утра Февраля» тоже его сделаем и покажем. Не как применять, но как составляющие – обязательно. Но пока…

И.П.: Почему? Это я уже как создатель «Утра Февраля» скажу – почему ж не показать? Предлагаю не то что позволим, а каждое утро начинать и каждый вечер заканчивать с рецепта фирменных коктейлей Молотова от «Утра Февраля». Я считаю, что очень правильная история.

А.К.: Договорились. Значит, будем показывать нашим зрителям.

И.П.: Кстати, нам нужно не только показывать рецепт его изготовления, но нам еще нужно показывать его практическое применение. Потому что нам тут большое количество людей пишет в чатах, на сайт и так далее о том, что плохо, дескать, партизаны кидают коктейль Молотова. От того, что, мол, кинуть там в двери или в окно, ничего там не происходит. Документы не загораются. Символ есть, а результата нет. Вот есть подходы, как это делать более результативно.

А.К.: Со слов президента Путина — все средства поражения будут применены в случае угрозы территориальной целостности России. Такое заявление сделал Путин, хотя его об этом не просили и не спрашивали, подчеркнув, что это не блеф. Он также обратился и к тем, кто якобы пытается шантажировать Россию ядерным оружием. Роза ветров, говорит он, может развернуться в их сторону. По его утверждению, Вашингтон подталкивает Киев к переносу боевых действий именно на территорию России. Так это блеф или не блеф?

И.П.: С точки зрения его применять – конечно, блеф. Путин не самоубийца, он игрок, умеет блефовать, умеет повышать ставки и так далее, но в то же время он не самоубийца. И поэтому я совершенно не верю в то, что он может применить ядерное оружие. И это тот случай, когда угроза его применения более эффективна, чем сам факт реализации этой угрозы. Потому что давайте посмотрим, что будет происходить. Стратегическое ядерное оружие на украинские города – ничего, кроме акта варварства, это не будет означать. И, конечно, украинцы не сдадутся. От того что это произойдет. Применив стратегическое ядерное оружие, вероятность ответа ядерного оружия, она ну очень высока со стороны Запада. Тактическое ядерное оружие, по сути дела, – это очень мощная бомба. В Мариуполе, о котором мы уже говорили, Российская Федерация применяла конвенциональные бомбы, которые по мощности вплотную приближены к тактическому ядерному заряду. Но при этом ядерный заряд — это определенная красная черта. Это ядерный заряд. Поэтому никакую военную задачу они с этой помощью не решат, а всех демонов ада они на себя вызовут. И американцы уже не будут говорить, что это война Украины с Россией, они будут воспринимать именно как глобальную мировую войну и точно откроют охоту на Владимира Путина, лично чего они сейчас делать отказываются. Думаю, Путин это прекрасно понимает. Поэтому – грозить шантажировать да, «последние китайские предупреждения» – безусловно. Но действовать – я очень-очень сомневаюсь.

А.К.: Вопрос у нас из чата: «Если Россия нажмет красную кнопку, то какой будет реакция НАТО? И параллельно вопрос к Китаю: давайте так, с НАТО понятно, хотя б Бена Ходжеса, например, он сказал про уничтожение Черноморского флота и баз в Крыму, мне кажется, это не совсем соразмерно тому, чем угрожает Путин. Лиз Трасс как раз говорила, что мы ударим, скорее всего, точечно по Путину. А Китай? Ведь все говорят, что Китай больше всего не заинтересован в последствиях. Это будет голод, это будет еще больший экономический кризис. Это я говорю о тех странах, которых это напрямую не будет касаться, помимо численности жертв в Украине. Что на это скажет Китай?»

И.П.: Думаю, что Китай будет сохранять нейтралитет, как сейчас. Неоднократно он говорил, что эту войну необходимо закончить дипломатическими методами. В то же время они активно не поддерживают позицию Запада. Они активно взаимодействуют с Россией, они продолжают с ней активно взаимодействовать, но не оказывают при этом России военную помощь. В ответ на прямые просьбы подключиться мы слышали совсем недавно китайское заявление о том, что мы керосина в пламя этой войны подливать не будем. На мой взгляд, это вполне себе ответ о том, что себе думают в Пекине. Поэтому Китай – это скорее послевоенный фактор, чем фактор во время войны. Как после войны будет устроена Россия, тут надо учитывать китайский фактор в первую очередь. И тем же самым американцам надо про это очень активно думать и в Украине не учитывать это тоже нельзя.

А.К.: Украинские власти в ночь на 22 сентября сообщили о самом крупном обмене пленными с начала полномасштабного вторжения России. Киеву удалось вернуть 215 украинских военных. В том числе более 100 защитников «Азовстали». Командиры батальонов будут проводить время в Турции до окончания боевых действий. За пленных Россия получила Виктора Медведчука и еще 55 российских военнопленных. Также Россия обменяла и 10 военнопленных иностранцев, передав их Саудовской Аравии. В частности, россияне передали пятерых британцев, одного марокканца, одного шведа, одного хорвата и двух американцев. Которых, как ранее сообщали российские СМИ, собирались просто казнить в квазиреспубликах «ДНР».

Хочу спросить о том, как такое могло произойти, что за этим стоит, какая цена была заплачена Путину, что он отдал самых ценных, одних из самых ценных символов нашей борьбы и противостояния.

И.П.: Цена понятна. Цена – это Медведчук. Все остальное – это лирика. И почему для Путина это в принципе важно и чем Путин пытается удерживать и удерживает российские элиты – это какими бы вы ни были засранцами, как бы вы ни проворовались, как бы вы ни не справились с теми обещаниями, которые вы давали, но если вы лично лояльны, то мафия о вас позаботится. О вас и ваших семьях. Основной ключевой мафиозный принцип или можно сказать, что это старый советский принцип номенклатуры. Но все-таки мафиозная параллель, она ближе здесь к сути вопроса. И Путин это демонстрирует. Вот видите? Вы лояльны и все будет хорошо. Мы готовы пойти на любые жертвы. То есть он не готов пойти ни на какую минимальную жертву ради простого гражданина Российской Федерации. Вот это то, что «Своих не бросаем», – это все ложь и чистой воды пропаганда и профанация. Но членов своей семьи, ближайших деловых партнеров он будет защищать всеми доступными силами. Вот именно это и произошло. При этом это произошло самым невыгодным путем для господина Путина в день, когда началась мобилизация. Это мощнейший демотивирующий фактор для всех так называемых патриотов, которые к этой самой мобилизации призывали. Может быть, Путин как раз хотел произошедшее спрятать в события, которые вызывают гораздо большие эмоции. Но получилось, честно говоря, не очень. Потому что то, на чем он мог бы отмобилизовать эту патриотическую общественность вокруг себя, – дал ей понять, что рано радоваться и ничего не изменилось. И глядя на их паблики, на то, что они там друг другу про это пишут, там колоссальный разброд и шатание, и я считаю, что это огромный-огромный успех Украины. Вообще надо, на мой взгляд, украинской стороне думать про то, как отзываются те или иные действия именно внутри Российской Федерации и прежде всего на ее элитах. Потому что это оружие, которое сопоставимо с действием пушек, HIMARS и других систем современного вооружения. Каждое подобное действие, как, например в отношении «Азова», безусловно, имеет такое же действие, как серьезная военная операция на фронте.

Во-первых, я хочу сказать, что верьте в себя. Это самое важное. Верьте в свой народ. Освобождение близко. Как бы люди ни были запуганы – не депрессуйте. Вот уже все, уже начинается рассвет. Уже часы истории подходят к последним минутам существования этого режима, просто верьте в это, потому что другого пути нету. История развивается только вперед. Как бы ни было страшно – дальше будет лучше. И попробуйте, попробуйте сделать каждый тот небольшой шаг, который вы можете сделать, что вы считаете безопасным для себя. Для своей семьи. Но главное – сделайте что-нибудь. Выйти на площадь? Это хорошо. Нарисовать граффити на стене – это хорошо. Написать просто от руки на листочке бумажки для своих соседей о том, что – смотрите, что происходит, нам надо спасать наших мужчин. И раскидайте по почтовым ящикам. Вам даже не нужно откуда-то скачивать какой-то классный текст. От себя, от души напишите на 20-ти листочках и по 20-ти квартирам прям сегодня вечером – в почтовые ящики. Это тоже будет очень мощно, если вы сделаете это от руки. Люди будут тем более понимать, что это не какой-то Госдеп, а ваша личная инициатива. А если вы можете сделать что-то большее – тоже делайте. Коктейли Молотова – хорошо. Рельсовая война – хорошо. И любые другие формы сопротивления – тоже хорошо. И я очень надеюсь. Не надеюсь, а просто знаю, что мы очень скоро увидимся лично.