«Пономарев разъясняет»: разговор первый

Я — Илья Пономарев, рассказываю о нашем новом проекте, который мы будем реализовывать на канале «Утро Февраля». Каждую субботу я буду вместе с вами вести специальную рубрику, которая называется «Пономарев разъясняет». Первый выпуск — о поставках вооружения, санкциях, разделении церкви, болезни Путина и предполагаемой дате окончания войны.

До наступления каждой субботы вы можете присылать нам все свои вопросы на нашу электронную почту utro02@protonmail.com, эта почта полностью анонимна, никакие спецслужбы, никакие три буквы – ни украинские СБУ, ни российские КГБ – не будут знать, кто и что спросил.

Каждую субботу я буду отвечать на ваши вопросы, а в воскресенье расшифровка ответов появится на нашем сайте «Утро Февраля» utro02.tv, и вы сможете их прочитать.

Перейдем, собственно, к вопросам.

Первый вопрос от Анатолия Карпова, он спрашивает: «Что сейчас происходит с поставками тяжелых вооружений в Украину. Напрягает, что ряд западных стран очень непоследователен в этом вопросе и мечется. В чем причина? Вроде решили поставлять, а теперь тормозят. Работает ли это путинский лоббизм, продовольственный и ядерный шантаж или это какие-то другие факторы?»

Ответ: Ну, смотрите. Конечно, все вместе. Конечно, это и лоббизм, и шантаж, и все остальные факторы. Я только что вернулся из поездки по западным странам и могу сказать, что шантажа ядерным оружием там боятся очень сильно. Причем боятся даже страны, которые наиболее дружественные, наиболее радикально настроены в проукраинскую сторону – Польша, Литва. Руководители этих стран постоянно задают вопросы: насколько Путин говорит всерьез, может ли он применить это самое ядерное оружие. Эти руководители находятся между молотом и наковальней. С одной стороны на них давит общественное мнение, потому что реально на Западе повсюду – 80%, 75%, 76% населения настроено на то, чтобы поддерживать Украину, несмотря ни на что, и поддерживать ее максимально решительным, радикальным путем.

С другой стороны, руководители понимают, что общественное мнение очень изменчиво. Сейчас там все «За», а когда начнутся реальные проблемы — спросят с руководителей.  И поэтому мечутся и колеблются.  Традиционно англосаксонские страны, которые подальше, в этом смысле мечутся меньше, и их позиция более твердая. Германия, Франция и другие как-то пытаются пройти между струйками. Не так давно был большой скандал между Германией и Польшей. Польша поставила Украине танки, если не ошибаюсь 240 штук, под обещания немцев возместить эти поставки Польше. И этого не произошло. Но, тем не менее, медленно, но верно, этот поток начинается.

Мы только что разговаривали с Алексеем Собченко, он совершенно справедливо отметил, что Соединенные Штаты наконец приняли решение о поставках современных систем залпового огня в Украину, вчера в Украину пришла первая партия самолетов. Старых советских самолетов – это те самолеты, которые являются такими распространенными рабочими лошадками, штурмовики СУ-25, которые пришли на территорию Украины. В общем это все потихонечку двигается, но, конечно, в Украине все хотят, чтобы это было гораздо больше, быстрее и решительнее.

Следующий вопрос задает человек, скрывающийся за псевдонимом «Ошибка природы». Он просит не называть его, поскольку находится в России и принимает участие в деятельности волонтерской группы, которая помогает украинцам, попавшим в Россию самыми разными путями. Есть среди них такие, которые выезжают на территорию стран Евросоюза, но есть и такие, которые остаются в Российской Федерации. Автор этого письма говорит, что они воздерживаются от того, чтобы уговаривать принять людей то или иное решение.  Вопрос: «Что ждет украинцев, с точки зрения законодательства Украины, которые примут для себя решение получить паспорт РФ или любой другой документ, легитимирующий их пребывание на территории страны-агрессора?»

Ответ: Какого-либо наказания за то, что кто-то получает гражданство Российской Федерации, в Украине не предусмотрено. Но. Во-первых, есть законодательство об украинском гражданстве, которое не признает двойных гражданств. В отличие от законодательства, скажем, России, в котором еще ваш покорный слуга (Илья Пономарев имеется в виду, – прим. ред.)  провел поправки, что это абсолютно нормально и легально иметь гражданство России, и другой страны – это не является, с точки зрения России, не то чтобы преступлением, но и нарушением. В Украине ситуация другая. В Украине, если ты получаешь другое гражданство, в принципе, ты должен сложить с себя гражданство Украины. Не существует каких-то особых мер ответственности за это, но существуют прецеденты, которые возникали при Петре Порошенко, когда целый ряд людей, получивших другие гражданства, были лишены украинского указом президента, и это было абсолютно законно. Естественно, во всех случаях это происходило по политическим мотивам.

Есть еще одно — закон, который был принят Верховной Радой Украины. Это закон о коллаборантах. Соответственно – это закон, направленный против сотрудничества украинских граждан с российскими органами государственной власти и прежде всего с военными. Здесь уже надо смотреть на ситуации —  те люди, которые решили принять гражданство Российской Федерации, не переступают ли они черту, за которой начинается реальная и серьезная уголовная ответственность, а там предусмотрены сроки – 10, 15 лет лишения свободы, то есть это действительно тяжкое преступление с точки зрения Украины. Это разновидность государственной измены в условиях войны. Я всех призываю посмотреть на эту ситуацию через простой мысленный эксперимент. Представьте себе, что вы живете во время Второй мировой войны – Советский Союз и фашистская Германия. Представьте, вы советский гражданин, который принял гражданство Германии. В каком-нибудь 1943-м году. Представьте себе, что с вами будет, как к вам будут относиться в Советском Союзе. Ну вот примерно так же к вам будут относиться и в Украине. Так что, я считаю, что это действие может быть оправдано с точки зрения каких-то житейских вещей. Но… Война закончится, а этот поступок останется с вами на всю жизнь.

Третий вопрос задает Вадим Петраш: «Добрый день, Илья. У меня к вам такой вопрос. В мире очень много политиков, оппозиционеров режиму, журналистов, блогеров, все они чем-то заняты, ведут блоги, пишут статьи, ведут передачи, отвечают на вопросы. От того, что вы заведете свой блог, будете что-то говорить, рассказывать, объяснять – что-то принципиально изменится в мире? В России? В Украине? Война прекратится, может быть?  Когда конкретно тогда? Назовите дату. Более того, в Вильнюсе проходит такая тема, что уже в 11-й раз собрался форум «Свободной России». Вдумайтесь – в 11-й раз собирались лучшие умы оппозиции о чем-то разговаривали. И что? Где результат? Где принятые решения? Где шаги к поставленным целям? Пока Х-ло утюжит ракетами Украину (Х-ло здесь – это не нецензурное слово, а вполне легитимное обозначение президента Российской Федерации, в качестве ремарки – от Пономарева), совершая свои мерзкие кровавые шаги, все несогласные оппозиционеры только разговаривают, отвечают на вопросы и осуждают режим «Ах какой он плохой и как он мог так поступить». В общем предлагаю переходить от слов к делу, не просто о чем-то говорить, а согласовывать план действий и идти по нему. С уважением, Вадим».

Ответ: Это не совсем тот вопрос, который у нас сейчас на экране «Когда именно закончится война?», но это вопрос о том, что сейчас делать оппозиции. Смотрите, Вадим. Ситуация такая. Вы абсолютно правы, и я тоже исполнен всяческого нетерпения относительно завершения войны и относительно конкретных действий, которые должна совершать российская оппозиция. Все, кто следит за моей личной деятельностью и позицией, знают, что я сделал – взял в руки винтовку,  если быть точным, не винтовку, а пулемет и пошел защищать город Киев. Достаточно быстро мои коллеги в Украине совершенно справедливо сказали, что винтовку могут держать и держат сейчас многие, а людей, которые могут что-то делать, чтобы изменить ситуацию в России, не так много. И  значит, надо сосредотачиваться прежде всего на этой задаче. То, что больше всего сейчас нужно Украине, для того, чтобы прекратилась эта война, – это чтобы Х-ла больше не было, и чтобы президента России больше никогда так не называли. Вопрос: как этого достичь?

Политика – это процесс, в котором надо согласовывать все интересы, надо согласовывать амбиции, надо согласовывать взгляды. А самое важное – необходимо выдвигать идеи и объединяться вокруг каких-то идей, а не вокруг личностей. Это та позиция, на которой я стою все время. И единственный путь для того, чтобы это произошло – встречаться, разговаривать, обсуждать, задавать друг другу вопросы, давать свои варианты ответов и договариваться, договариваться и договариваться. В конечном итоге в демократии существует парламент, и этот парламент как раз место для говорильни. Место для того, где можно до чего-то договориться и согласовать эти самые интересы. Поэтому мы и проводим все эти мероприятия в Вильнюсе и в других странах. Важно только, чтобы из них был какой-то результат. Важно, чтобы мы поговорив разошлись и начали какое-то конкретное действие. Я лично считаю, что единственное действие, которое сейчас возможно, – это действе внутри России. Время эмигрантских объединений и тусовок – оно прошло. Оно было до того как ситуация еще не была так сильно заострена, черное-белое. Сейчас наша задача – это организовать сопротивление внутри страны. И это еще то, чем ваш покорный слуга и занимается.

К сожалению, я вижу, что большая часть нашей либеральной оппозиции пошла строго противоположным путем, она занимает позицию, что все само собой случится, что теперь-то Путин точно обречен, элита убедится, что «Акелла промахнулся» и устроит заговор и его свергнет. Я на это всегда говорю, что даже если вы правы, то после того, как кто-то объединится и свергнет Путина, вас точно никто никуда не позовет, потому что зачем, если и так основная задача сделана. Ну и вообще, это инфантильный подход – рассчитывать на то, что кто-то за нас выполнит нашу работу: Вооруженные силы Украины, которые разобьют путинские полчища, или будь-то какая-то российская элита и так далее. Надо действовать самим. Действовать активно. Действовать радикально. И не бояться попортить свою шкуру и не боятся попортить шкуру представителей этой власти. Я считаю, что это неизбежное будущее, и это то, куда мы должны двигаться. Опять-таки – надо обсуждать. Иначе будет Лебедь, Рак и Щука. И мы никуда не сдвинемся. Если вы, Вадим, с этими правильными словами хотите к нам присоединиться, чтобы заняться реальным, конкретным действием, вы знаете, куда писать. Вы уже на этот адрес написали. Только скажите где вы находитесь и что вы предлагаете делать от себя.

Следующий вопрос нам задает Алекс: «Только что президент России Путин в телефонном разговоре с Макроном и Шульцом заявил о готовности России продолжать переговоры, намекал на снятие санкций в обмен на разрешение вывезти украинское зерно. На каких условиях будут вестись эти переговоры и означает ли готовность России на переговоры шанс на уступки с ее стороны?»

Ответ: Понятно, что сейчас основная задача для Путина – это как раз добиться какого-то снятия санкций. Позиция президента Украины и украинского руководства о том, что не может идти никакой речи ни о каком смягчении санкций до момента вывода войск с территории Украины. Это позиция совершенно твердая и принципиальная. Я не вижу никаких предпосылок для того чтобы она изменилась, и я лично с этой постановкой вопроса полностью согласен. Потому что любая трещинка в плотине будет означать, что вода ее прорвет целиком. Но. Есть и другой вопрос. Это вопрос, что есть так называемые персональные санкции и так называемые секторальные. Секторальные – это те, которые относятся к каким-то областям экономики. И персональные – по отношению к каким-то фамилиям. С точки зрения экономики, я считаю, что эту позицию надо держать абсолютно твердую, наращивать давление до тех пор, пока действительно не будет отдан приказ о выводе войск с территории Украины и прекращении боевых действий.

Что касается персональных санкций, на мой взгляд, их важно воспринимать не в качестве наказания. Потому что наказание может наложить только суд. И когда ты накладываешь наказание, нужно дать возможность человеку оправдаться выдать какие-то контраргументы – справедливо это, не справедливо. То есть некие элементарные нормы правосудия, мы про это много раз говорили в наших эфирах на канале “Утро Февраля”. Но санкции как побуждение со стороны той или иной страны гражданину другой страны сделать те или иные шаги – в этом каждая страна абсолютно в своем праве. То есть Соединенные Штаты могут сказать каком-нибудь Абрамовичу о том, что “Роман Аркадьевич, вы хотите приехать к вам в Америку и купить квартиру.  Мы, в принципе, не возражаем, но для того, чтобы вы это сделали – вы должны сделать то-то и то-то или прекратить делать то-то, то-то, то-то”, и после того, как Роман Абрамович говорит: “Да, я с этим согласен, я это сделаю или вот это перестану делать”. И тогда Америка, соответственно говорит: “Теперь мы не возражаем против того, чтобы вы приезжали”. Это же нормальный абсолютно разговор. А если Роман Аркадьевич говорит о том, что “Я не хочу выполнять ваши дурацкие условия, я с ними не согласен” — на нет и суда нет.  Тогда Америка будет говорить: “Извини. Без въезда на территорию Америки и без квартир или каких-то инвестиций, которые ты хочешь здесь осуществить”. Вот эту разницу между санкциями секторальными, которые накладываются на страну, и санкциями, которые накладываются на конкретных людей с целью их что-то побудить сделать, на мой взгляд — эту разницу надо понимать. И если какие-то олигархи, российские чиновники, пропагандисты – неважно кто, кто-то, кто является основой этого режима, будет говорить: “Я все понял, осознал, был не прав, исправлюсь, готов к деятельному раскаянию, готов выплачивать деньги Украине на восстановление того ущерба, который нанесла Российская Федерация, готов делиться информацией, которая у меня есть, еще что-то делать от меня зависящее, чтобы эта война прекратилась как можно скорее”.

Я считаю, что таких людей надо приветствовать с распростертыми объятиями. Я вижу, что на Западе такое понимание уже есть. На днях моя хорошая знакомая Христя Фриланд, министр финансов, вице-премьер правительства Канады, про это говорила на совещании министров финансов Большой семерки. Здесь не важно, что является мотивом деятельного раскаяния для каких-то олигархов и чиновников. Неважно – они испугались, их приперло, они теряют деньги или они искренне что-то поняли. Мне абсолютно все равно. Мне важен результат и, думаю, этот результат важен и для Украины в целом, важен для дела мира.

К следующему вопросу, который нам задает НсКК: «Илья, прокомментируйте, пожалуйста, публичный конфликт Володин-Турчак. Такой взаимный тон раньше не допускался между представителями власти. Хотелось бы услышать ваш комментарий по поводу назначения очередного путинского охранника на пост главы МЧС. Говорит ли это о начавшемся расколе и начале борьбы за пост преемника Владимира Путина?»

Ответ: Сначала по поводу Володина и Турчака. Володин – спикер Государственной Думы, Турчак – руководитель партии Единая Россия. Этот конфликт очень естественный и существующий постоянно между Парламентом и Партией. Кто главнее – спикер Парламента, который по должности объединяет все пиитические партии или глава правящей партии? Традиционно считалось, что Спикер Парламента более важный, тем более, что глава единой России всегда было в системе местом почетной отставки разного рода людей. Потому что Единая Россия партия бюрократии и ее костяк – депутаты Государственной Думы, губернаторы, министры. То есть у них у всех есть свои начальники и вот ещё один начальник, который по параллельной линии дергает ха ниточки, как правило это не работало. И это не работало до тех пор, пока там не появился Турчак, которого Олег Кашин когда-то окрестил «сраный Турчак», за что был избит до полусмерти. Поскольку этот человек является сыном одного из очень близких к Путиным питерским деятелям, соответственно у него такой альтернативный заход на Президента и свой личный политический вес.

Если бы не было тогда этого нападения на Кашина, скорее всего он бы не прозябал так долго в кресле псковского губернатора куда он попал с поста руководителя Молодой Гвардии Единой России, то есть с руководства путинского комсомола. Скорее всего он бы давно пошел на повышение. Вот это вот забылось и его вытянули в Москово. Конфликт был неизбежным и сейчас, конечно, все бульдоги смотрят на итог схватки под ковром – кто кого съест, кто кого подожмет, кто из них главнее. Я скажу честно, я бы поставил на Володина как на человека более цепкого аппаратно-опытного, хотя конечно, более далекого от Владимира Путина чем господин Турчак. Поживем увидим. Что касается охранников, адъютантов ми всего прочего. Пока все попытки назначать силовое окружение – далеко не первое подобного рода назначение на губернаторские позиции, а сейчас на позицию министерскую – все они были очень и очень неудачные. И скорее это были разочарования для господина Путина. Каждый раз начинается разговор о том, что это конкретное назначение, наверное, и есть такой потенциальный приемник. Но каждый раз это оказывается не так. Это не сработало уже с господином Деминым, губернатором Тульской области, уж насколько он был близкий к господину Путину. Думаю, что и сейчас воспринимать данное конкретное назначение на пост главы МЧС в контексте преемническтва бессмысленно. То, что имеет смысл обсуждать – это план В. Думаю в голове Путина был и он вполне готов его к 24-му году реализовать. Основной сценарий транзита власти в России был сценарий, когда Путин становится во главе некоего союза 2:0, например, «Союза Суверенных Славянских Республик», та же самая аббревиатура и можно было вполне.

Думаю, Путин держал для себя эту возможность и к декабрю, когда бы отмечалось 100-летие СССР, вот такой новый СССР сделать. Я предполагал, что Путин пойдет путем захвата сначала Беларуси, потому что это самый простой объект поглощения для него, уже загнанный в угол Лукашенко, поглощение было бы в значительной степени бескровным для Владимира Путина. Но кто-то ему напел, что для Украины благоприятный момент. Вот сейчас толкни – она развалится и сейчас можно сыграть в игру с гораздо более высокой ставкой, и он поперся в Украину. Кто же это был? Скорее всего это был тандем Юрия Ковальчука, старого питерского путинского приятеля, главы банка Россия и Николая Патрушева, главы Совета Безопасности. Точнее – Секретаря Совета Безопасности Российской Федерации и многолетнего главы ФСБ. Они очень близки друг к другу и я думаю, что поэтому возможную кандидатуру преемника надо рассматривать через вот эту самую связку.

У них есть совершенно очевидный ставленник – это Сергей Кириенко, нынешний зам главы администрации, который сел на пост как раз вышеупомянутого Вячеслава Володина, до этого который занимал Владислав Сурков небезызвестный. Кириенко сейчас очень сильно усилил свою публичность, его направляли и на Донбасс, и в Мариуполь, и в Херсон. Вместе с тем самым Турчаком, кстати. Я воспринимаю эту активность через попытку силового клана создать резервный план для преемничества. Предлагаю нам всем с вами, зрителям канала, смотреть именно за этой фигурой. И вообще за деятельностью этого клана, в который входит и Сергей Шойгу, Министр Обороны. Не думаю, что прямо сейчас борьба за преемничество началась. Для этого нужно дальнейшее осознание элиты о том, что это ситуация Титаника, когда всё обречено. Мне кажется такое осознание не настало.

Следующий вопрос нам задает Борис Рыжов: «Плохо следил и плохо помню предмайданные и майданные события в Киеве. Но с тех пор имею в себе одно относительно тех событий подозрение.  Оно в том, что все западноориентированные брожения Киева, в том числе в студенческой среде, были активно подогреты именно путинскими засланцами. По принципу айкидо, которым до Путина, ранее воспользовался и Горби, удалившись в Форос: предвидение движения противника и как бы помощь ему в этом движении, но с определенным переизбытком. То есть то раздраженное швыряние проекта договора в лицо Януковичу и все последовавшие события тех недель были спланированы и просчитаны вплоть до выходок отдельных украинских ультрапатриотов. Возможно, ради этой последней вишенки на торте, сделанной впоследствии жупелом для российского обывателя, все и затевалось. И это ой как работало на нашего пипла, скажу я вам. Кто-нибудь разделяет такую мою версию?»

Ответ: Смотрите, Борис. Я думаю, что все теории заговора хороши, но, как правило, все происходит гораздо проще. И очень сильно стихийно. События 2013-го года я с российской стороны помню очень хорошо и помню, насколько сильно всем в России было не до Украины. Там спохватились о том, что что-то не то происходит, фактически в сентябре 2013-го года, когда ситуация с Евроассоциацией зашла очень далеко. И людьми, которые в Украине тогда тусовались и что-то делали. Это была группа Константина Затулина, который традиционно Украиной очень сильно интересовался. Там был институт стран СНГ, который в этом направлении работал. С другой стороны, это были люди, уже упоминавшегося мной, – Владислава Суркова, которые традиционно держали руку на пульсе. В остальном, я бы сказал, что Майдан активно все проспали. И даже, когда он начался, все считали, что эту ситуации можно как обычно решить баблом. Занести денег Януковичу, он откажется от Евроассоциации, и дальше эту ситуацию как-то вместе все разрулим. Как мы видели, какое-то время казалось, что эти люди были правыми. И Майдан несколько раз затухал.

Но каждый раз «талантливые» политтехнологи Януковича заново его разжигали. Сначала разгоном студентов в конце ноября 2013 года, потом январскими законами, которые приняла Верховная Рада. То есть все это было неуклюжим копированием российских подходов, но не думаю, что их советовали как раз российские представители, потому что, когда я каждый раз с ними встречался и разговаривал после их очередного возвращения из Киева, каждый раз разговор начинался со слов “О Боже, ну какие же мудаки, они сами себе стреляют в ногу, они сами разжигают этот Майдан, который уже давно мог бы разойтись”. Поэтому – нет. Я так не думаю. И думаю, что Москва блистательно все проспала. Путин спохватился совсем-совсем в самом конце. Он, конечно, нашел для себя объяснение, что это все проклятый Запад, что его кинули, и в этом смысле аннексия Крыма с его стороны была такой местью за Майдан и за… очень известная украинская шутка, что Янукович – это единственный президент в человеческой истории, которого одна и та же революция свергла дважды.

Для Путина это была совершенно оскорбительная ситуация, и он ответил на нее так как ответил, а дальше понеслось. И дальше была определенная логика, я бы сказал бюрократическая внутрироссийского политического истеблишмента. Путин сказал: “Мы аннексируем Крым”. Эта аннексия оказалась очень легкой для них и бескровной. И отдельный длинный разговор, почему так получилось. Потом возникли люди, которые решили повторить это в отношении востока Украины, придумали концепцию с Новороссией. Я думаю, что это опять результат с внутренней бюрократической конкуренцией. Так же, как мы отвечали на предыдущий вопрос про Володина и Турчака, так же это была конкуренция Сергея Иванова и Владислава Суркова, которая повлекла эти самые трагические события и начало той войны, которую мы сейчас наблюдаем.

Следующий вопрос от человека с ником Сокол: «В сентябре в Москве должны пройти муниципальные выборы. Какой ваш прогноз, будут ли они вообще, есть ли шансы у оппозиции и что посоветуете мне: я до начала “спецоперации” собирался выдвигаться в своем районе, это центральный административный округ в Москве и сейчас и у меня, и у знакомых, в том числе действующих независимых депутата, энтузиазма мало».

Это печальный вопрос, мне часто люди пишут в личных сообщениях: “Вот если я пойду, поможет ли это. Я всем отвечаю, что, с моей точки зрения, это не имеет смысла, более того, это может даже оказаться и вредным. Потому что вы становитесь частью этой власти, а сейчас ситуация, когда уже полутонов нету, есть ситуация черное и белое. Конечно, обладать определенным уровнем легитимности во время каких-то революционных событий – это очень полезно. И когда-то мы с Дмитрием Гудковым, Виталием Шкляровым, Максимом Кацем затеяли историю о поддержке выборов муниципальных депутатов в Москве, соответственно. Пять лет назад. И это прошло очень успешно. Дмитрий, Максим, Виталий, на мой взгляд, сотворили чудо. Выстроили большую машину в Москве, я им очень завидовал, что не могу быть вместе с ними этом. Но сейчас я даже не знаю.

Во-первых, я не очень понимаю, насколько реально переизбраться в ситуации такого полного закручивания гаек и не знаю, какие потом будут репутационные издержки от того, что вы являетесь муниципальным депутатом. Видите, сейчас целый ряд муниципальных депутатов, которые говорят о том, что происходит – то есть правду говорят – и тут же получают против себя уголовные дела, потому что к ним и внимания в десять раз больше, чем к обычным гражданам. Любое решение на самом деле, наверное, будет правильным. Но думаю, что централизованной кампании в этот раз уже не будет. То есть, действительно, энтузиазма мало.

Вопрос от Валерии: «Дмитрий Медведев сегодня сделал заявление, что иностранных агентов нужно поставить под жесткий контроль. Говорит ли это о намерениях власти еще больше усилить репрессии в адрес несогласных? Может ли режим от точечных репрессий перейти к массовым?»

Ответ: Во-первых, заявление Медведева говорит о состоянии души самого Медведева, который боится, что сейчас перестал быть для Путина преемником номер один. Вроде как он проверенный вариант и, думаю, что он рассчитывал, что он опять может стать президентом России, что Владимир Владимирович пойдет на повышение, станет президентом СССР, как когда-то Горбачев, а его назначат соответственно, наместником в Российской Федерации. Но эти надежды постепенно улетучиваются, он пытается про себя каким-то образом напомнить. Ему важно быть более силовым человеком, все воспринимают его как либерала, либерализм сейчас не в моде, и от этого все его заявления.

Но в то же время это совершенно не исключает вопроса о репрессии. Логика развития этого режима в том, что репрессии все больше и больше будут идти по площадям. Но то, что, я думаю, будет происходить в стране. Протест и сопротивление будет все больше и больше уходить в сторону насильственного от ненасильственного. И я вижу, насколько серьезно сейчас воспринимает ФСБ то, что происходит сейчас со всякими машинами, военкоматами (поджогами) и всем прочим. Это говорит о том, что власть боится именно этого и именно этим нам с вами надо заниматься. А дальше… как говорится: делай что должен и будь что будет.

Человек по имени Анонимус спрашивает: «Какие планы у Путина на окончание войны или он вообще не собирается ее заканчивать? Будут ли еще “народные республики”, начнется ли мобилизация в России?»

Ответ: Скрытая мобилизация уже идет. К открытой мобилизации Путин вряд ли перейдет, потому что понимает, насколько это непопулярное действие. И опасное для него. Потому что это почти как признаться, что война идет не так, как рассчитывали, и все это крайне печально. Поэтому, думаю, он до последнего никакой мобилизации объявлять не будет, но тот закон, который он подписал вчера о повышении возраста, при котором можно идти на контрактную службу, – это фактически говорит о скрытой мобилизации.

Что касается “республик”, то думаю, что да, если война закончится так как Путин хочет, то это самый простой для него путь – делать этот Советский Союз, включая в него эти самые “республики”. Не думаю, что он их включит непосредственно в состав Российской Федерации, а вот сделать из них Советский Союз, только не Советский – Суверенный Славянский Союз, думаю, это мог бы быть для него вполне реальный план, но только руки коротки и зубы он на этом обломает. Я не думаю, что эта война может закончиться хоть каким-то образом позитивным для Путина. Я не вижу для этого никаких предпосылок. Украина сдаваться не собирается, и пути к военной победе на данный момент для Кремля не просматриваются никакие.

Вопрос от Олега Кирьянова: «Как вы оцениваете санкции, в том числе нефтяное эмбарго. Очень противоречивая информация, сложно понять, как они работают и работаю ли вообще?»

Ответ: Понимаете ли, Олег. Я очень долго относился к санкциям такого рода — секторальным, негативно.  Да, я считал, что надо заниматься санкциями персональными, но не надо заниматься санкциями секторальными. И вообще как-то для россиян, для российских оппозиционеров, тех, кто призывал санкции на свою страну, свой народ и мне, с моральной точки зрения, казалось вещью сомнительной. Тем не менее сейчас я считаю, что в условиях войны уже полутонов быть не может и действительно мы занимаем позицию «чем хуже – тем лучше». Наша задача, чтобы империалистическая война была закончена и превратилась в гражданскую. Чтобы народ России восстал и сверг этот режим. И я не вижу никакого другого пути, кроме как всестороннее давление на Путина. Эмбарго нефтяное, оно фактически реализуется, само собой. То есть до сих пор Европа не может определиться и принять это решение формально, но сейчас все большее и большее количество частных компаний отказывает от сотрудничества с Россией, от закупок в России.

Мы видим резкое падение нефтедобычи в России. Мы видим уже сейчас, что Европа, которая была всегда главным рынком для экспорта российской нефти, уступила пальму первенства Азии. А абсолютный объем экспорта из России, физический объем экспорта падает каждый день. Пока это частично компенсируется высокими ценами на нефть. И здесь есть дискуссия, определенная с экономистами, в частности в нашем эфире Владислав Иноземцев говорил, что, может, вообще не стоит делать нефтяное эмбарго, а стоит делать налог на нефть. Чтобы физического количества нефти не уменьшалось, но, тем не менее, резко падали цены. Но этот путь пока в Евросоюзе не принят, и они идут путем эмбарго, путем сокращения физических закупок, и я думаю, что совершенно не за горами тот день, когда Евросоюз полностью откажется от закупок нефти из Российской Федерации.

На самом деле то, чем сейчас это компенсируется (в смысле, с точки зрения российского бюджета) – компенсируется уходом западных компаний из России, тем самым резко падает объем импорта и то, что называется внешнеторговое сальдо баланса (разница между экспортом и импортом), для России сейчас улучшилось, и рекордные цифры – какое количество валюты поступает в экономику Российской Федерации. Но это кратковременный эффект, и уже ближе к концу этого года этот баланс начнет ухудшаться.

Вопрос от Катерины «Как решать проблему не избирательности санкций, которые больше всего вредят простым людям и как ей кажется лишь сплачивают окружение Путина вокруг него».

Ответ: Катерина, это серьезный вопрос, вокруг которого много дискутируют. И много на эту тему дискуссий в среде антипутинской эмиграции, которая все время жалуется о том, что – вот, мы все время против Путина, мы никогда за него не голосовали, а вот по нам-то эти санкции бьют больше всего, карточки перестали работать и так далее.

Моя позиции в этом смысле кардинально расходится с позицией многих моих коллег по оппозиции, в основном представителей либерального фланга. Потому что я считаю, что сейчас главная задача – это свалить этот режим, а в этом плане надо не стимулироват,ь чтобы люди разъезжались, а надо стимулировать, чтобы люди с этой властью боролись. Находясь прежде всего внутри страны. Что касается простых граждан, то опять мы видим на данный момент по социологии, что единственный круг внутри России, который в своем большинстве настроен против этой власти, – это как раз самые простые, самые бедные люди. Потому что они не как-то особо тепло относятся к Украине, украинцам и так далее и принципиально против войны. Нет, они говорят: “Мы готовы и повоевать, только давайте сначала вы нас накормите, а после этого мы уже будем решать вопросы войны и мира”. И в этом случае ухудшение экономической ситуации в стране радикализирует именно эти слои общества и приближают крах этого режима. Хотя очень больно, просто подумайте, что на данный момент украинцам намного больнее, и экономические проблемы в Украине намного серьезнее, и падение экономики в Украине в этом году будет примерно в три с половиной раза больше в процентном соотношении, чем падение экономики в России. Так что тут, что называется, все по-честному.

Василь задает вопрос: «Министр обороны Украины Резников сообщил, что в Украину уже прибыли высокоточные дальние ракеты «Гарпун». Это ракеты для борьбы с кораблями, флотом. Ранее Российская Федерация предостерегала от поставок Украине оружия. Значит ли это, что Россия будет мстить Западу за поддержку Украины или, наоборот, эти ракеты позволят эффективно решить Украине российской блокады украинского побережья?»

Ответ: Что я могу сказать? Куда больше-то мстить? Пока мы видим, что российская армия со всеми этими ракетными бомбардировками, они бомбят жилые кварталы украинских городов, но совершенно не в состоянии прервать поставки вооружения с Запада. Я думаю, что бомбить западные страны у них кишка тонка. Это провоцировать на широкомасштабную войну. Бомбить украинскую территорию? Что называется – куда уж больше? Поэтому пусть поставляют, и если украинская армия сможет справится с задачей деблокирования морского пути и экспорта, в частности, зерна и других видов продовольствия на мировые рынки, то от этого на самом деле выиграет все человечество. Потому что действия господина Путина – эта морская блокада Украины, она просто ставит многие страны под угрозу голода. И по иронии судьбы, злой иронии, это те самые страны, которые Путина поддерживают.

Во всяком случае те, которые не очень ему мешают на уровне ООН и так далее. Основные рынки сбыта – это Китай, это страны Юго-Восточной Азии, Индии, страны Южно-Восточной Африки, страны Латинской Америки. И именно они страдают от блокады в Черном море больше всего. Так что лучше пусть этой блокады не будет.

Вопрос, который задает Проект999: «Ходят слухи, что у Путина рак, что он смертельно болен и жить ему осталось недолго. Что ждет Россию после смерти Путина и есть ли перспектива на смену режима в России? Также есть ли шанс у оппозиции повлиять на процесс дележки власти или все как после смерти Сталина все поделит ближний круг?»

Ответ: Насчет смертельно болен. Это вопрос, на который я все время отвечаю внутри Украины, который все время задают украинские журналисты, и мой ответ очень простой: на Бога надейся, а сам не плошай. Болен он или не болен… Мы знаем, что люди с раком живут достаточно долго, и многие вылечиваются. Судя по всему, там действительно есть проблемы со здоровьем, и мои знакомые медики говорят, что смотрели на него в зеркало и ему явно оказывается гормональная терапия, значит, возможности того, что у него рак щитовидной железы, как об этом говорит, например, издание «Проект», и так далее, то такая вероятность, сильно не нулевая. Но мы не должны на это рассчитывать. Мы все равно должны работать на смену этой власти, независимо от того, болен он или нет.

Есть ли шанс у оппозиции повлиять на этот процесс? Да, безусловно, есть! Я вообще абсолютно не верю в верхушечный переворот до того момента, пока его величество российский народ вилами в жопу людям, которые могут этот переворот совершить, вилы-то не воткнет. Считаю, что только создание подобного рода физической угрозы может повлиять на эти перемены. Иначе они так и будут, по выражению того самого Путина, «сопли жевать бесконечно». И мне кажется, что этот процесс уже пошел, но идет достаточно медленно и на этот процесс надо влиять. Потому что оппозиция тоже разная. И есть оппозиция либеральная, у которой один взгляд на будущее страны. Есть оппозиции левые националистические, у которых сейчас взгляды довольно близки относительно того, какое должно быть устройство жизни после Путина. Но есть и оппозиция имперская. Какой-нибудь Гиркин. Это тоже оппозиция. Он тоже Путина ненавидит. Но только он его ненавидит за то, что он недостаточно имперец, что он недостаточно белогвардеец, что он недостаточно злодей. И путь развития страны может пойти в любое из этих направлений. Нам нужно на это влиять, и я считаю, что все, кто нас смотрят, и все мы с вами должны этим непосредственно заниматься. Это то, чем я занимаюсь каждый день лично сам.

Тут прямо четыре вопроса, которые задает Александр Стародубцев:«Какие неотвратимые изменения происходят в отношениях украинского общества и украинского государства? Что делать с коррупцией после победы? В чем сейчас уникальность момента для Украины? И как бы вы организовали работу по восстановлению страны? Какие приоритеты и первые шаги?»

Ответ: Я так понимаю, все эти вопросы касаются Украины и про коррупцию, наверное, тоже. У нас, конечно, телеканал для россиян, но позволю себе здесь высказаться, раз уж спросили. Вообще я стараюсь высказываться только точно, когда меня спрашивают.

Что касается изменений, украинское общество вообще такое, сильно анархичное по своей природе, в нем такие махновские принципы. Это в нем мне очень нравится. Я как левый человек, мне очень нравятся принципы низового самоуправления, которое есть в Украине. И думаю, что война их очень сильно усиливает. Слышал какие-то допросы пленных российских военных, которые говорят: “Блин, мы даже не знаем, кого надо было стрелять. Потому что отдельные отряды все действуют сами по себе”. На самом деле это действительно украинская сила, которую не понимает Владимир Путин. Он не понимает, что, устранив Владимира Зеленского или Залужного, или Резникова, или Шмыгаля, или любого другого, ничего не изменится абсолютно. С ним воюет украинский народ. По поводу коррупции. Коррупция является в некотором смысле оборотной стороной этого самого же. И, кроме того, это оборотная сторона еще одной черты украинского общества, которая сильно отличает его от российского. То, что в украинском обществе приоритет семьи стоит гораздо выше, чем приоритет государства. И это стимулирует людей – все в дом, в дом, в дом. А сейчас, с началом войны, уровень толерантности к коррупции в Украине резко упал. Это наглядно видно. Он не уменьшился до нуля, и я знаю, что сейчас большое количество представителей украинской элиты, которая решила, что все уже, война выиграна, и думает про грядущий План Маршалла и как в нем соответственно поучаствовать, они считают, что прольется золотой дождь, и готовят оловянные тазики подловить этот золотой дождь, но думаю, что им будет довольно трудно на самом деле после войны потому что общество еще меньше толерантно к коррупции, чем оно было. На самом деле каждая революция, которая случается в Украине, каждая уменьшает согласие общества терпеть коррупционные связи, которые в нем есть. В чем сейчас уникальность момента для Украины?

На самом деле ровно в этом. В Украине проходит окончательное создание украинской нации. Нация всегда складывается через кровь. Это вне зависимости от любой страны. И Украина как страна окончательно обретает единство и окончательно обретает свое политическое и национальное лицо. Конечно, наблюдать за этим безумно интересно, и я горд, что являюсь частью этого процесса. Насчет работы по восстановлению страны. Это тоже на самом деле уникальный момент. Потому что восстанавливать надо очень много и это очень большие деньги. Оценка общего ущерба, который нанесен Украине, – это триллион долларов. Значительная часть этих денег пойдет за счет конфискованных денег, репараций, которые придут со стороны России, денег из золотовалютных резервов и денег российских олигархов. По сути дела, это означает, что весь российский народ будет оплачивать восстановление Украины. Для Украины это потрясающая возможность. Выстроить современные города, современные производства. Построить современные дороги и выстроить современные механизмы управления.

Строительство — это та отрасль, которая имеет самый высокий мультипликативный эффект, который тащит за собой все остальное. И здесь мне кажется очень важным, чтобы Украина была открытой, чтобы она привлекла западный менеджмент, западные технологии, но в то же самое время не дала бы этим самым западным консультантам опираться на западных же подрядчиков. Чтобы подрядчики были украинские. Чтобы деньги оставались внутри страны. Чтобы они сработали на благосостояние всех украинцев, чтобы они за собой оставили жизнеспособную деловую сферу. Я думаю, что это так и будет, по-другому никак не произойдет.

Последний вопрос – это вопрос про церковь.

Ответ: Только что прошел синод Украинской Православной Церкви Московского патриархата. Многие украинцы воспринимают УПЦ МП как такую пятую колонну Москвы, и недавно, вы все знаете, был процесс с обретением Украины Томоса, было создание Поместной Церкви Украины, ПЦУ на базе двух украинских Церквей. На эту тему были полноценные религиозные войны, тем не менее все равно УПЦ МП больше по количеству приходов и по количеству прихожан, чем ПЦУ. И на самом деле то, что сейчас произошло, – это окончательный распад церковного единства. Я не знаю, что будет происходить дальше, следует ли нам ожидать объединения УПЦ МП и ПЦУ. Я честно скажу, я бы на это надеялся, потому что в этой ситуации сохранять раскол – это будет неправильно, как мне кажется. Но в конечном итоге не могу сказать, что это мое собачье дело, но мы обязательно в наш эфир позовем украинских иерархов прокомментировать эти события, позовем людей, которые представляют и МП, и ПЦУ.

Очень интересно узнать их точку зрения, я вам обещаю, что в наступающую неделю такие люди у нас в эфире появятся. Смотрите “Утро Февраля” и увидите самую оперативную, самую точную информацию. А сейчас, пожалуйста, подпишитесь на наш канал – это как раз для того, чтобы к вам пришло сообщение, когда мы сможем ответить на эти ваши вопросы. У меня сегодня все. Задавайте вопросы уже в субботний эфир на следующую неделю, я обязательно на всех на них отвечу. А пока подпишитесь на наши телеграм-каналы, это канал, где мы рассказываем уже про такие насильственные, нелегальные методы сопротивления, это интересно, видно, насколько растет их количество в России. И, конечно, на наш основной канал “Утро Февраля”, в котором наиболее полные новости о событиях, о войне между Россией и Украиной, самая большая лента новостей, обновляющаяся круглосуточно. Буквально каждые пять минут какие-то события происходят. Это самая оперативная, самая точная, самая полная информация о войне между Россией и Украиной. Оставайтесь с нами, спасибо, что вы нас смотрите.