Музей в отдаленном селе над обрывом

Глубинная Россия

• Народ и диктатор. Кабардино-Балкария
• Народ и диктатор. Санкт-Петербург
• Народ и диктатор. Снова Санкт-Петербург
• Народ и диктатор. Северная Осетия
• «А чего случилось-то? Говорите, „Букинг“ заблокировали?» 
• «Скоро пойду на завод и буду гнить там до конца своих дней»
• Блеск и нищета Золотого кольца
• Вторые майские, или Канун 9 мая в российской провинции
• День Победы в Костроме
• Русская провинция при Путине
• «Школу отремонтировали, но что толку, если детей все равно нет»
• «Поля надо возделывать, туризм развивать, форелевые хозяйства открывать, а не воевать»
• «Мы занимаемся развитием своего края. А отправиться на войну — это выбор каждого, но с нас, мне кажется, этого хватит»
• О войне в Украине мы не заговорили ни разу
• «Лазаете тут, как украинские партизаны», – небольшая история у ручья в Дагестане
• Музей в отдаленном селе над обрывом
• Маленькая история в маленьком магазине
• Нефтяной магнат из Нагорного Дагестана

После Хунзахского района наше путешествие продолжилось в сторону юго-западных, самых отдаленных и труднодоступных районов Дагестана. И первым из них был Тляратинский район.

Он довольно небольшой по площади, а его население составляет чуть менее 25 тысяч человек. При этом здесь важно отметить, что народ, проживающий здесь – это аварцы. То есть это те же самые люди, что и Магомед, Раджаб и Шамиль, про которых я рассказывал в своих предыдущих репортажах. Но если люди из Хунзаха, с которыми нам довелось пообщаться, очень открытые и хорошо говорят по-русски, то жители Тляратинского района являются их полной противоположностью. Люди здесь не любят чужаков, хотя и окажут помощь случае необходимости. Мало кто из них видел за свою жизнь русских, не считая пограничников, которые здесь довольно часто встречаются.

Аварцы из Тляраты – это не те предприимчивые люди, которые живут в Хунзахе и пытаются заниматься туризмом и другими видами деятельности. Это тот случай, когда они скорее отправятся на войну за “легкими” деньгами, нежели будут пытаться придумать для себя иное занятие. Тляратинцы в силу отдаленности и малообразованности практически не видят для себя возможностей для самореализации в иных областях кроме сельского хозяйства (которым у них в районе довольно сложно заниматься) и госслужбы.

Тем более удивительной для нас была находка небольшого музея в одном из сел, который расположился в восстановленной средневековой башне прямо над обрывом. “Мы здесь сделали небольшую экспозицию посвященную одному из президентов Дагестана, вы его вряд ли знаете. Но если что, про Путина у нас тоже есть кое-что”, – сказал нам голубоглазый аварец, который даже не представился и появился довольно незаметно, прямо когда мы заехали в село и пошли осматривать башню. Честно говоря, мы так и не поняли кто это был, но у этого человека были ключи от башни и он довольно любезно пригласил нас внутрь осмотреть экспозицию.

Внутри башни оказалось много предметов, которые создавали местные ремесленники на протяжении нескольких сотен лет из дерева и металла. Больше всего нас поразила большая деревянная статуя русской учительницы, которая приехала работать в одно из сел Тляратинского района в середине прошлого века и учила ни одно поколение местных. “Она конечно нас всех русскому языку научила и другие какие-то базовые знания давала. Много кто потом смог пробиться на хорошие места на равнине, в том числе и благодаря ей. Я не помню как её зовут, но спросите любого человека старше 50-ти лет и все её вспомнят”, – рассказал нам смотритель музея. Во время осмотра экспозиции аварец рассказал нам чуть больше об этой учительнице и оказалось, что она была родом из Украины и попала по распределению в Дагестан. На наш вопрос о том, что может она была украинкой, а не русской, смотритель музея сказал, что “не делает различий и вообще не понимает разницы между русскими и украинцами”. В ответ мы сказали ему, что это такое же упущение, как если бы наша группа не вникала в различия между местными этносами и просто называла бы всех дагестанцами (что является относительной грубостью по местным меркам). “Это совершенно другое, нас разделяли горы и поэтому мы действительно разные. Вы же живете на одной земле и поэтому больше похожи” ,– сказал он нам в ответ. Мы не стали продолжать спор. Однако это подтолкнуло нас к размышлениям о том, как дагестанцы могут отправляться на войну в Украину, если для многих из них украинцы могут восприниматься также как и русские. Не возникает ли у них в таком случае диссонанса о том, что они как бы воюют против своих (раз для них русские и украинцы это одно и тоже) же? Или пропаганда вместе с большими по их меркам деньгами совсем застилает глаза? Забегая вперед, я вынужден признать, что мы так и не нашли ответа на этот вопрос.

“Нас разделяли горы и поэтому мы действительно разные. Вы же живете на одной земле и поэтому больше похожи”. фото: Александр Селянский

Вернемся к музею. Осмотрев первый этаж башни, мы пошли за смотрителем на второй и были сильно удивлены контрасту в экспозиции. Первым, что мы увидели, был портрет Владимира Путина – он был изображен на коне, скачущем сквозь облака, которые имели цвет триколора. Довольно дикая картина, но было видно, что она является предметом особой гордости для смотрителя-аварца. Остальную часть помещения занимала библиотека, в которой были самые разные книги. Она была чем-то похожа на сельские, в которых обычно собирают любую литературу, чтобы просто иметь хоть что-нибудь в запасе для читателей. Также в комнате был портрет одного из дагестанских президентов времен первого срока правления Путина, который был родом из Тляратинского района. Однако он уже не был таким “помпезным” как изображение президента России – мужчина был изображен сидящем на камне в горах на фоне одного из селений. Довольно типичный формат изображения государственных деятелей для этой части России.

“Ну как вам, понравился портрет Путина?”, – спросил у нас смотритель, когда мы уже покидали башню. Было видно, что он ожидал, что картина произведет на нас невероятное впечатление, что конечно же было вовсе не так. Кроме неловкости никто в нашей группе ничего не почувствовал и поэтому мы просто ответили аварцу, что изображение президента интересное, но не очень правдивое. “Естественно, его же нужно изображать как полубога, как сверхчеловека, который так хорошо управляет такой сложной страной как Россия”, – восторженно ответил нам смотритель музея. На эту фразу мы предпочли не отвечать и промолчали, продолжая вежливо улыбаться.

После музея смотритель показал нам спортивную площадку, которая также находилась буквально над обрывом. “У нас тут конечно уже практически нет молодежи, но все таки есть кому и в футбол поиграть и в волейбол, поэтому вот сделали площадку на несколько окрестных сел”, – рассказал о ней смотритель. В горах Дагестана присутствует культ спорта и командных игр, поэтому даже в довольно глухих селах всегда есть спортивная площадка. Об этом более подробно я уже расскажу в следующих репортажах.

После осмотра “спортивного комплекса”, как выразился в дальнейшем смотритель музея, мы продолжили наш путь. Мы отправились в путь, всю дорогу обсуждая портрет Путина.